Оксана Панкеева - Песня на двоих Страница 62

— Нет-нет, никаких прямых контактов. Запугивание и шантаж исключаются. Он может и Ольге пожаловаться, у него дури хватит. Не хочу, чтобы Ольга обо мне плохо подумала. Аккуратно, косвенными намеками подтолкнуть его к мысли, что это дело он запорол и, если попытается продолжать, его скоро разоблачат. Например, вот ты, Жак, проведи с ним такую беседу. Я думаю, тебя не особо огорчит ссора с таким замечательным приятелем? Нет? Вот и выскажи ему, что ты думаешь о его аферах с кошельками и как ты больше не желаешь с ним общаться. Заодно дай ему знать, что лично мое величество заинтересовалось этим делом и желает в нем разобраться и найти виновного либо причину недоразумений. На всякий случай, если он не в курсе, распиши ему мою блестящую сыскную репутацию, включая историю с Потрошителем. Пусть боится. Ха Танг, под любым удобным предлогом поведай ему про лицемерных полицейских, которые запросто могут, наплевав на законы, поинтересоваться личностью заказчика непосредственно у трупов. Надо будет еще Костаса озадачить…

— Обязательно, — горячо поддержала короля Ха Танг. — Предупредите господина Костаса. Я очень убедительно отговаривала Артуро — он, гад, хотел как можно скорее заложить Кантора, чтоб того повязали, — но этот паразит может и не послушать доброго совета. Вы же знаете Кантора, если за ним придут из полиции, он обязательно наломает дров.

— Непременно, — согласился король. — Сопротивление при задержании — без сомнений, следователю нахамит — сто процентов, а что натворит в камере, если ему хотя бы покажется, что на него не так посмотрели… Флавиус, очень тебя прошу, свяжись с Костасом и предупреди, что в случае чего — это твой клиент. Не хватало, чтобы Кантор нам полицейских калечил. Да и обратного процесса не хотелось бы. Все. Жак, сбегай за телепортистом, чтобы Ха Танг не мелькала по дворцу.

Королевская предусмотрительность оказалась далеко не праздной перестраховкой, о чем и сообщил вернувшийся спустя пять минут Жак.

— Угадайте, кто сидит в приемной? — добавил он, наблюдая, как исчезают в телепорте достойные представители семьи Шэ.

— Ольга, — немедленно предположил Шеллар. — Только мне любопытно, как она прошла во дворец.

— Ну, с вами прямо неинтересно! Да, там Ольга с Элмаром.

— Вопрос снимается. Что ж, раз Ольга пришла сама, пригласи ее. А вы с Элмаром подождите, я хотел потолковать с ней наедине.

Чтобы не засветить ненароком агента Ха Танг, королю пришлось заново выслушать всю историю в изложении Ольги, делая вид, будто слышит впервые. Впрочем, рассказ Ольги был кратким, как приветственная речь Пафнутия на коронации. Уложив всю историю в десяток фраз, она перешла к истинной цели своего визита, и только тогда его величество понял, почему девушка так встревожена и почему решилась побеспокоить его своими проблемами.

— Я его как человека просила, а он так перетрусил… А может, и не перетрусил, а специально, чтобы Диего напакостить… В общем, к нам в театр заявилась стража, искали Диего, хотели арестовать… Ваше величество, сделайте что-нибудь, пожалуйста! Я не верю, не мог он… Пусть хотя бы разберутся толком!

— Сегодня нечетный день, следовательно, в театре его не было? А где он сейчас? Его не застанут дома, например?

— Нет, он у Элмара. Ваше величество, ну честно, не могло такого быть! Там какое-то недоразумение! Пусть сначала разберутся, а потом хватают!

— Так. — Шеллар быстро поднялся из-за стола и несколькими размашистыми шагами пересек кабинет. — Подожди минутку.

Он вышел в приемную, где дожидались Элмар и Жак, и приказал шуту срочно разыскать Флавиуса и передать ему, что дело уже завертелось, а кузену — не менее срочно возвращаться домой. Если придут за Кантором — ни в коем случае не оказывать сопротивления, мирно сдаться, усердно сотрудничать со следствием и ждать вмешательства сверху.

Ольга ни минуты не сомневалась, что кратким пересказом дело не ограничится. Что король непременно пожелает знать все подробности. И уж конечно же поинтересуется ее мнением. И обязательно напомнит о давнем договоре насчет анализа двух вариантов истории с украденной песней. А как же, его величество никогда ничего не забывает…

Она хорошо знала этот взгляд — внимательный, преисполненный живейшего интереса, чуть разбавленного неуловимой капелькой иронии пополам с сочувствием.

— Говоришь, разогнала к демонам своих кабальеро? — сказал наконец король с традиционной хитрой усмешкой. — Облила водой и выгнала на мороз без всякой жалости? Да еще и кипятком ошпарить грозилась? Я всегда подозревал, что доводить тебя до истерики — предприятие опасное.

— Не смейтесь, ваше величество, — вздохнула Ольга. — Самой теперь неловко, но уж как получилось. Нет, в самом деле, достали они меня своей кровной враждой, мистралийскими страстями и бредовыми идеями. Ведь до полного маразма уже дошло!

— Уместно ли тебе жаловаться? — внезапно посерьезнел Шеллар III. — Ты ведь сама довела дело до подобного абсурда. Чего ты дожидалась? Что все решится само собой, мирно и при общем согласии? Что два смертельных врага бросятся друг другу в объятия со слезами раскаяния только потому, что тебе этого хочется? Что они признают свой конфликт недоразумением, примирятся и станете вы жить втроем, дружной шведской семьей?

— Ой, ну нет же, ваше величество! То есть я сначала надеялась, что они разберутся и помирятся, а потом поняла, что как ни крути, а кто-то из них врет. Но насчет втроем — это вы загнули.

— Отрадно слышать, что ты все-таки отказалась от своей теории глобальных недоразумений хотя бы частично. Насколько я понимаю, ты выслушала обе истории и увидела, что совместить их невозможно из-за слишком явных противоречий. Однако, если мне не изменяет память, мы с тобой договаривались их профессионально проанализировать. Почему ты до сих пор с этим тянула?

— Вам нужны были обе, — попыталась оправдаться Ольга. — А Диего мне ничего не рассказал.

— То есть как?

— А вот так. Не хочу, сказал. Не желаю унижаться. Я не посмела настаивать, вы же сами знаете, как он болезненно реагирует, когда задевают некоторые темы… Если там над ним поиздевались, он об этом все равно не расскажет, а только распсихуется, как обычно…

— Нет, насколько я знаю, «поиздевались» над ним не там. — На лицо его величества снизошла некоторая задумчивость. — Процедура ареста и скотское обхождение с заключенными достаточно унизительны сами по себе, но то, что могло шокировать юного барда, вряд ли до сих пор впечатляет товарища Кантора с его богатым опытом…

— А откуда вы знаете, что не там?

— Я точно знаю, кто и где именно, — мимоходом пояснил король и вернулся к своим рассуждениям: — Итак, если не то и не это… Хм… Не потому же он отказался, что ему сказать нечего! Что же тогда? А поведай-ка мне второй вариант, может, здесь найдется какая-то зацепка?