Евгений Малинин - Разделенный Мир Страница 62

Она повернулась к мишени.

– Подпускать врага на тридцать шагов весьма и весьма неосмотрительно. К этому моменту у вас в руках уже должны быть мечи, а не луки. Поэтому мы отодвинем мишень подальше. – Она повернулась к Сяме. – Установи-ка этот щит на шестидесяти шагах.

Двое гвардейцев, слонявшихся невдалеке и с интересом прислушивающихся к разговору командира с новичками, немедленно бросились к щиту и, ухватившись за лежащие на песке веревки, потащили его вдоль берега. Когда расстояние примерно стало соответствовать приказу баронессы, они бросили веревки и, шустро отбежав в сторону, с интересом стали ждать продолжения.

– Ну, кто первый? – Машенька ободряюще улыбнулась. Вперед молча шагнули трое. Один из оставшихся покачал головой и пробормотал:

– Не-е-е, для меня это далековато… Я и мишень-то почти не вижу…

– Ты все-таки попробуй!… – подбодрила его Маша. И тот нехотя шагнул следом за первой троицей.

– Ну а ты? – обратилась Мария к кучерявому парню. Тот пожал плечами и лениво процедил:

– Я, конечно, могу пульнуть, только это неинтересно…

– Да? – удивилась Маша. – Это почему же?…

– Близко… Да и не люблю я из лука стрелять…

– Вот как? Хм… Не любишь стрелять, а стреляешь хорошо… А может, когда ты с лейтенантом стрелял, тебе просто повезло?

Парень хмыкнул и поплелся к остальным лучникам. «Ага, – отметила для себя Маша, – этого можно взять на „слабо“».

– Значит, так, – скомандовала баронесса. – Выпускаете по одной стреле. Худший выбывает.

Трое, выступивших первыми, с точностью механизмов вытянули из заплечных колчанов по стреле, наложили их на луки, шагнули левой ногой, одновременно натягивая тетиву, и, с секунду прицелившись, выстрелили. Стрелы с легким свистом растворились в воздухе и возникли, глухо стукнув наконечниками в щит. Все три стрелы торчали из шкуры в районе девятки.

Тот, который утверждал, что для него далековато, проделал всю подготовку одновременно с выстрелившей троицей, но целился гораздо дольше. Уже спустив стрелу, он недовольно поморщился. И действительно, его стрела ткнулась в мишень в районе шестерки.

– Я же говорил – далеко… – пробурчал он себе под нос, отходя с линии огня.

– Ничего, – успокоила его Маша. – Вполне прилично…

– Ну а ты, не собираешься стрелять? – глянула она на кучерявого.

Тот пожал плечами, наложил стрелу, которую держал в руке, и, вскинув лук, спустил тетиву, практически не целясь. Стрела задрожала в самом центре шкуры в размытом белом пятне.

– Хм… Отлично, – одобрительно хмыкнула Маша. И тут же крикнула стоявшим в стороне гвардейцам: – Оттащите щит еще на десять шагов…

Те бросились бегом исполнять поручение. Через минуту мишень была установлена на новом месте.

– Условия те же… – кивнула Машенька стрелкам. И снова троица, первой вышедшая к огневому рубежу, совершенно синхронно выхватила из колчанов по стреле, наложила их на луки, вскинула их… Но вот целились они на этот раз подольше. И стрелы легли с гораздо большим разбросом. А одна из стрел вообще легла в шестерку.

– Давай!… – снова поторопила Машенька кучерявого. Тот так же неторопливо-небрежно выполнил выстрел, и стрела снова легла в «яблочко».

Мишень по приказу баронессы немедленно оттащили еще на десять шагов.

– Ну что, еще постреляем?… – весело обратилась Маша к стрелкам. Но троица молча отошла в сторону, и только старший из них отрицательно качнул головой и коротко бросил:

– Далеко…

– А ты? – поинтересовалась Маша у кучерявого.

– Я могу попробовать, но вообще-то далековато… Восемьдесят шагов!…

– Сама бы попробовала… – тихонечко буркнули сзади. Маша поняла, что это не выдержал первый отсеянный лучник.

– А вот сейчас мы вместе и попробуем. Как? – улыбнулась Машенька кучерявому.

Глаза у него загорелись, а показная неторопливая лень мгновенно слетела. Он долго выбирал в своем колчане стрелу, тщательно проверяя ее древко и оперение. Наложив выбранную стрелу, он долго примеривался, прицеливался и, наконец, выстрелил. И тут же с огорчением сплюнул. Белое оперение задрожало во втором круге от «яблочка».

Восьмерка!

– Неплохо, – прокомментировала Машенька и медленно подошла к натянутой бечевке.

Она неторопливо присмотрелась к мишени, потом подняла лицо к небу и словно понюхала воздух. Потом вернула взгляд к далекой разрисованной шкуре и потянула из-за спины две стрелы сразу. Уложив их на лук, она встала в стойку и тут же сама стала похожа на натянутую тетиву. Затем она глубоко вдохнула и, задержав дыхание, плавным движением подняла лук. И практически сразу спустила тетиву. Обе стрелы легли в «яблочко», в нижнюю его часть. Окружившие стрельбище гвардейцы не успели оценить этот выстрел, как еще две стрелы сорвались с Машенькиной тетивы и ушли к мишени. Первая из них вошла в верхушку «яблочка», образовав с первой парой равносторонний треугольник, а последняя вонзилась в середину этого треугольника и самого «яблочка».

Наградой ей было изумленное молчание и выпученные глаза полутора десятков мужиков, понимающих толк в лучной стрельбе.

Первым пришел в себя «кучерявый». Он покачал головой и тихо сказал:

– Кому рассказать – не поверят! Чтобы девчонка так стреляла? – И он снова покачал головой. А лейтенант Сяма расплылся в такой самодовольной улыбке, что можно было бы подумать, будто это он с восьмидесяти шагов уложил четыре стрелы парно в центр мишени.

Но тут Машенька повернулась к нему и буднично приказала:

– Стрельбы вести каждый день. Не меньше восьмидесяти стрел за занятие. Расстояние пятьдесят шагов. Стрелять будут все шестеро умеющих держать лук. Мои стрелы принесешь в палатку. – Затем она повернулась и, как на прогулке, медленно пошла в свою палатку.

Пора было готовиться к герцогскому приему.

Солнце медленно, словно нехотя, закатилось за иззубренный лесом горизонт. Над городом повисли сумерки, крыши зданий приобрели шелковый темно-синий оттенок, как будто невидимые, но шустрые работники мгновенно покрыли их темным лаком, а тесные, переплетенные замысловатыми узлами улочки уже погрузились во мрак.

Но вот по одной из улиц, начинавшейся от городских ворот, поплыл яркий сноп пламени. Несколько факелов рвали густую тьму в клочья, заставляя ее бежать и прятаться по подворотням и закоулкам. Шестеро всадников, подняв высоко над собой горящие смоляные факелы, окружали статного вороного коня, на котором восседала молодая девушка. По бокам от нее ехали двое высоких парней в одинаковых, похожих на срезанные яйца шлемах, с копьями в руках и мечами у пояса.

Маша направлялась на прием к его высочеству, великому герцогу Вудлоку. Ее сопровождали Сяма, Жан и шестеро отобранных Сямой гвардейцев. Впереди ехал Сила, хорошо знавший дорогу к резиденции его высочества.