Анна Клименко - Сказочник Страница 62

– Что известно Царице? – прошептал, холодея, Хофру… И проснулся.

Сад, отец, беседка – все исчезло. Осталась смутная тревога, неясные опасения…

Хофру сел на постели, отер краем простыни лицо.

Несомненно, все эти сны что-то значили... Но что? Знать бы...

Он в смятении подумал, что так и не навестил кэльчу, но это было не таким уж и упущением: в конце концов, настанет утро, и можно будет отправиться к пленнику.

Что еще? Что еще он мог сделать неправильно?

Может быть, сегодня же Андоли отправится восвояси из Дворца, и ему больше не придется виновато смотреть в ее чистые глаза, ощущая себя при этом порождением вечного мрака.

Прочие же фигуры в этой игре выглядели достаточно спокойными и безобидными, разве что только Териклес...

Внезапно Хофру скрутило от острой, внезапной боли под ложечкой. Ну конечно, Териклес! А мудрая богиня все пыталась его предупредить, о том, что кое-что пошло не так...

Взвыв, жрец вскочил, набросил на себя мантию – и кинулся во Дворец. Бегом, так быстро, как только мог.

Но когда он добрался до узилища ийлура, то понял, что опоздал. Птичка выпорхнула из клетки, а рядом с дверью дружно похрапывали стражи.

– Проклятье! – ярость клокотала в груди, ища выхода.

Хофру пнул в бок спящего серкт, ударил ладонью стену.

«Но погоди, может быть, ты рано испугался? Может быть, так и должно было быть?»

Жрец почувствовал на себе пристальный взгляд, обернулся. В этот момент ему стало ясно, что  – да. Все действительно пошло не так, как он хотел, не так, как планировал.

Мягко переступая через храпящих серкт, Царица широко улыбалась.

– А-а, мой дорогой Хофру. Как забавно, да? Ийлур думает, что элеана его спасает. Когда он отправится за Ключом, думая, что делает это для себя, моя девочка будет рядом.

Жрец быстро вдохнул. Выдохнул, пытаясь хотя бы выглядеть спокойным.

– Моя Царица устроила побег пленнику?

– Как видишь, – она поправила косу на груди, – я поговорила с моей птичкой, и теперь уверена в ней как никогда раньше. Все будет так, как я хочу.

«А вдруг – нет?» – жрец холодно улыбнулся Териклес, – «вдруг Андоли попросту сбежит, поступая так, как планировал изначально я сам?»

– Даже не сомневайся, – подмигнула Царица.

«Селкирет, но почему, почему она так уверена?!!»

В коридоре повисло молчание. Хофру, глядя на правительницу, пытался понять.

И словно вспышка молнии расколола небо – кэльчу, будь он неладен! Ведь кэльчу-то оставался в руках Царицы, и если Андоли… если…

Внезапно все встало на свои места, и картина происходящего обрела целостность. А отец – тоже хорош, неужели даже сейчас не мог толком ничего объяснить?

– Полагаю, они уже добрались до летунов, – глухо пробормотала Териклес, даже не глядя на Хофру.

«Добрались?!!»

И он, напрочь позабыв о придворном этикете, да и о всяких приличиях заодно, рванул вперед по коридору. Вперед и вверх, по нескончаемым лестницам, по закрученным спиралью коридорам. Только бы успеть!

Задыхаясь, захлебываясь собственным дыханием, Хофру выскочил на крышу – и сердце упало: две крылатых тени быстро таяли в ночи, унося ийлура и его убийцу.

– Стой! – гаркнул жрец.

Но, само собой, его никто не послушался.

И тогда Хофру сел прямо на крышу, не успевшую остыть после долгого знойного дня, обхватил руками голову. Ему было тяжело дышать, не хватало воздуха – он рванул ворот одеяния. Звезды насмешливо помигивали с недосягаемых высот – мол, что теперь-то будешь делать?

Жрец застонал сквозь зубы, представляя, что творится в душе маленькой Андоли. Единственное светлое пятно на сотканном из крови холсте – и то будет измарано, перепачкано грязью предательства… Все, чего касалась Териклес, мгновенно обретало багровый оттенок.

… А предательства ли? Скорее, жертвы. Великой жертвы, будь она неладна…

«Да и хватит ли у Андоли сил на такое?»

Он затряс головой. Нет, нет и еще раз нет!

Андоли никогда не стала бы предавать и убивать.

«Но смертные меняются. Откуда тебе знать, чем стала птица из царского сада?»

Глава 9. Храм Великого Дракона

Над головой, в глянцевой мозаике листвы, играло солнце. Было душно и жарко, южный лес исходил влагой, а потому дышалось тяжело, словно перед грозой.

Дар-Теен вздохнул поглубже, повернул голову и встретился взглядом с одним из двух крыланов. Ийлур посмотрел в другую сторону – у костра сидела Андоли и преспокойно попивала кипяток из маленькой кружки с отбитой ручкой.

Ийлур только сейчас разглядел, что на маленькой элеане была одежда, снятая с рослого воина серкт: полотняная и чересчур длинная туника, мешковатые штаны, в которые можно было завернуть еще парочку Андоли,  и плотная куртка, у которой девушка подкатила рукава. На ногах совершенно неуместно блестели позолотой изящные сандалии, сплетенные из тонких ремешков.

Дар-Теен прикрыл глаза, собираясь с мыслями.

Значит, сознание все-таки покинуло его в полете, и Андоли пришлось самой выбирать убежище, а затем стягивать со спины крылана безвольное и тяжеленное тело, укладывать под дерево, возиться с рукой…

Ийлур шевельнул раненой конечностью: она тут же отозвалась противной болью, но какой-то другой, тупой и ноющей, от которой во рту собиралась горечь – но хотя бы не темнело перед глазами.

«Ну, ничего», – ийлур осторожно повернулся набок, приподнимаясь на здоровой руке, – «переживем как-нибудь».

Андоли вскочила на ноги, торопливо долила в чашку воды из закопченного котелка.

– Хвала богам Эртинойса! Я уж беспокоиться начала, Дар-Теен. Руку тебе зашила, и бальзамом Эльды намазала, а ты в себя не приходишь и не приходишь… На вот, пей.

Она присела рядом на корточки и принялась умело поить Дар-Теена кислым отваром, не умолкая ни на минуту и убеждая ийлура в том, что питье это тоже целебное и приготовлено из свежайших побегов львиноголовки, которая, в свою очередь, издавна используется кэльчу для унятия жара и общей бодрости, и, кроме того…

– Стой, стой!

– Что? – элеана кокетливо захлопала длиннющими ресницами.

– Ох, ну нельзя же так, с ходу, выливать на меня ушат новых сведений!

Жажду отвар львиноголовки действительно утолил, да и сил вроде как прибавилось.

Дар-Теен уселся, вытер выступивший на лбу пот – Андоли молча наблюдала за ним, прижав к груди пустую кружку. Затем вкрадчиво поинтересовалась о здоровье.

– Бывало и похуже… – ийлур вдруг вспомнил, как однажды на него напала тварь с шипастыми крыльями, а потом едва не отравил лекарь-элеан. Он хотел было рассказать об этом Андоли, но передумал: девочка все-таки принадлежала к народу вечерних сумерек, и тот горе-целитель – тоже.