David Eddings - Часовые Запада Страница 62

- Да, милая, - любезно согласилась Польгара, - а теперь выпей-ка все.

- Оно обязательно должно быть таким ужасным? - вздрогнув от отвращения, спросила Сенедра.

- Конечно. Если бы лекарства были вкусными, у больных могло бы появиться искушение не выздоравливать, чтобы наслаждаться ими. Чем хуже они на вкус, тем быстрее ты поправишься.

После полудня вернулся Шелк; лицо его было недовольным.

- Я и не представлял,сколько существует способов сшить два куска тряпки, - проворчал он.

- Не повезло, я так понимаю? - спросил Гарион.

- В общем, нет, - ответил Шелк, падая на стул. - Зато мне удалось собрать массу догадок разных грамотеев.

- Ну и?..

- Один портной ставил в заклад свое доброе имя, что этот стежок используется исключительно в Найсе. Некая белошвейка под большим секретом сказала мне, что это белье из Алгарии. А какой-то слабоумный заявил, что эта сорочка принадлежала моряку, потому что-де таким стежком всегда штопают паруса.

- О чем это ты, Шелк? - спросила Польгара, проходя через гостиную, чтобы снова занять свое место у постели Сенедры.

- Пытаюсь найти человека, который знает, что за стежок идет по краю этой штуки, - с отвращением ответил он и взмахнул запачканной кровью рубашкой.

- Ну-ка, дай посмотреть.

Шелк молча вручил рубашку ей.

Польгаре оказалось достаточно одного взгляда.

- Северо-восточная Драсния, - сказала она, возвращая ему сорочку. - Где-то возле города Реон.

- Ты уверена? - Шелк поспешно встал.

Она кивнула:

- Такой стежок появился несколько веков назад - еще тогда, когда вся тамошняя одежда шилась из оленьей кожи.

- Ничего себе, - сказал Шелк.

- Что?

- Я весь день бегал с этой тряпкой вверх-вниз по лестницам, туда-сюда по всем швейным мастерским в Риве, а все, что надо было сделать, - просто показать это тебе.

- Значит, убийца из Драснии, - сказал Гарион.

- Из северо-восточной Драснии, - поправил его Шелк. - А люди у них там очень странные, еще хуже, чем те, которые живут на болотах.

- Странные?

- Ни во что не вмешиваются, рот держат на замке, недружелюбные, делятся на кланы, очень скрытные. Каждый человек в северо-восточной Драснии ведет себя так, словно у него в рукаве - все государственные тайны.

- За что им ненавидеть Сенедру? - недоуменно нахмурившись, спросил Гарион.

- Я бы не стал особо налегать на то, что убийцу послали из Драснии, Гарион, - сказал Шелк. - Люди, которые нанимают других, чтобы за них совершили убийство, не станут искать наемников возле своего дома, а потом, хотя в мире немало убийц, женщины среди них крайне редки.

Когда установились зимние холода, Польгара наконец заявила, что опасность для Сенедры миновала.

- Я все-таки останусь, - прибавила она. - Дарник и Эрранд прекрасно справятся дома и без меня, а иначе, боюсь, не успею я вернуться, как снова надо будет ехать сюда.

Гарион непонимающе посмотрел на нее.

- Уж не думаешь ли ты, что я позволю кому-нибудь принимать первого ребенка Сенедры?

В канун Ирастайда выпало много снега, и по узким кривым улочкам Ривы пройти было невозможно. У Сенедры испортилось настроение. Талия ее все увеличивалась, она стала неуклюжей, и кроме того, на нее угнетающе действовало вынужденное заточение в цитадели. Польгара спокойно воспринимала вспышки гнева и потоки слез маленькой королевы; ее лицо почти не меняло выражения, даже когда буря крепчала.

- Ты же хочешь этого ребенка, правда? - спросила она как-то в один из таких "штормовых" деньков.

- Конечно, - с негодованием ответила Сенедра.

- Ну, тогда тебе придется потерпеть. Это единственный известный мне способ обзавестись ребенком.

- Не пытайтесь урезонить меня, госпожа Польгара, - взорвалась Сенедра. - У меня просто сейчас такое настроение.

Польгара посмотрела на нее с некоторым любопытством, и Сенедра неожиданно рассмеялась.

- Я веду себя глупо, правда?

- Да, немного.

- А все потому, что я чувствую себя огромной и страшной.

- Это пройдет, Сенедра.

- Иногда я жалею, что люди не откладывают яиц, как птицы.

- Мне все же больше нравится старый проверенный способ, моя милая. Да и потом, мне кажется, ты вряд ли усидела бы в гнезде.

Ирастайд в этом году прошел тихо. Празднования на Острове были искренними, но не шумными. Казалось, все население Ривы затаило дыхание, ожидая более значительного повода для торжества. Зима оказалась щедрой на снег и морозы. Примерно через месяц после Ирастайда наступила недолгая оттепель - на день или два, а затем снова воцарилась стужа, превратившая намокшие сугробы в ледяные кирпичи. Медленно тянулись недели; все ждали.

- Нет, ты только посмотри! - однажды утром сердито сказала Сенедра Гариону.

- Куда, дорогая? - ласково спросил он.

- Туда! - Она с раздражением указала в окно. - Опять снег идет. - В ее голосе звучала осуждающая нотка.

- Я не виноват, - ответил он, словно оправдываясь.

- Разве я тебя обвиняю?

Она неуклюже повернулась, чтобы посмотреть на него. Из-за ее маленького роста увеличившийся живот казался еще больше, а иногда она нарочно выпячивала его навстречу Гариону, словно обвиняя мужа в появлении этого уродства, испортившего ее фигуру.

- Я просто хочу сказать... - Она замолчала на середине фразы, и лицо ее приняло странное выражение.

- С тобой все в порядке, дорогая? - спросил Гарион.

- Не говори мне, Гарион... Я... - Она опять замолчала. - Ой... - сказала она шепотом.

- Что такое? - Он вскочил.

- О боги, - сказала Сенедра, кладя руки на поясницу. - Ой, мама, ой, мама...

- Сенедра, я ничего не понимаю. В чем дело?

- Наверное, мне лучше лечь, - произнесла она отсутствующим тоном. Она величаво заковыляла прочь из комнаты и вдруг остановилась на пороге. - Мама, - снова повторила она. Лицо ее побледнело, и ей пришлось опереться на спинку стула, чтобы не упасть. - Я подумала - было бы хорошо, если бы ты послал за госпожой Польгарой.

- Это уже... Я хотел сказать... ты...

- Не болтай, Гарион. Открой дверь и позови тетушку Пол.

- Ты хочешь сказать, что...

- Я не хочу, Гарион, я уже говорю. - Она вразвалку подошла к дверям спальни и снова остановилась, тяжело дыша. - О боги всемогущие! - вырвалось у нее из уст.

Гарион, спотыкаясь, подошел к двери и распахнул ее.

- Позови госпожу Польгару! - сказал он всполошившемуся часовому. - Немедленно! Бегом!

- Да, ваше величество! - ответил тот и, бросив копье, поспешил исполнить приказание.

Гарион захлопнул дверь и кинулся к Сенедре.

- Могу я что-нибудь сделать? - спросил он, нелепо размахивая руками.

- Помоги мне лечь, - сказала она ему.

- Лечь! - воскликнул он. - Ну конечно! - Он схватил ее за руку и потянул за собой.