Экстремальная археология (СИ) - Каменистый Артем Страница 63

А там и бандиты подоспеют. Вон как следом за беглецом припустили, мальчик им явно для чего-то нужен, отпускать не хотят.

Ему бы хорошо влево или вправо уйти. Свернуть в один из переулков. Ведь если так и продолжит мчаться в нашу сторону, упрётся в ту же стену домов, которая и нам не позволяет оперативно убраться.

Но тот, как начал мчаться по прямой, так и продолжал. Вот только я не угадал с его замыслом, мальчишка даже не попытался удрать с площади. Не сбавляя скорости, он подбежал к фонтану и нырнул в него, тут же скрывшись под водой.

Но нам-то от этого не легче. Сейчас набежит вся орава, обступит каменную чашу. И мы при этом незамеченными не останемся.

Объяснять бандитам, чем мы здесь занимаемся в столь поздний час — не самая умная затея. Да и о конфликте не следует забывать. Нам, по-хорошему, лучше вообще Лентам на глаза не показываться.

И просветив воду рыбацким чутьём, я улыбнулся, но тут же при этом поёжился.

Да, приятно узнать, что мальчик не тупой, что нырнул он не с целью утопиться, а действуя по плану. Но как же досадно осознавать, что вновь придётся окунаться в этот жидкий лёд.

К тому же не в одиночку. И нет времени объяснять Сафи, что так надо.

Но я всё же попробовал:

— Не бойся, всё будет хорошо. И не ори.

— Не орать?! — испуганно уточнила девочка.

А я, больше не тратя время на объяснения, сгрёб её в охапку и, перевалившись через бортик, почти без всплеска скрылся под водой.

Глава 25 Ночные погромы

Глава 25

Ночные погромы

Как я заметил ещё при первом знакомстве с фонтаном, строители допустили некоторую небрежность. Исказили пропорции, из-за чего чаша походила на круг, только если смотреть на неё сбоку. На самом же деле — прилично вытянутый овал.

Однако даже с такой вытянутостью полностью охватить прямоугольник древнего колодца или цистерны у них не получилось. Часть его площади осталась за пределами эллипса. Брусчатка площади держалась там чуть ли не на честном слове, опоры под ней выглядели печально. И попасть в этот спрятанный «аппендикс» способен лишь хороший ныряльщик, потому что изначально его всё же попытались замуровать. Вот только кладка на контакте с древними камнями со временем начала разрушаться, и на семиметровой глубине образовалась неширокая щель лаза.

Вот в неё-то и направился беглец. Несмотря на кромешную темень, он прекрасно ориентировался. Чётко нырнул именно там, где надо, и устремился в глубину, перебирая руками по стене. Затем, наткнувшись на пустоту, уверенно в неё заплыл и торопливо направился наверх.

Всё это я разглядел при помощи рыбацкого навыка. Прекрасный сонар, вот только за стеной, перерывающей «аппендикс» снизу доверху, почти ничего не показывает. Мальчика я видеть перестал, но не сомневался, что он туда не топиться направился, должен всплыть. Причём на поверхности окажется уже не в чаше фонтана, а в скрытом под площадью закутке, о котором, скорее всего, мало кому известно. Даже Сафи, самоуверенно заявлявшая, что знает здесь всё и вся, лишь что-то нелепое выдавала насчёт легенды о подземно-подводном проходе к Верхнему городу. А это весьма сомнительный намёк на истину.

Как я заметил, хороших ныряльщиков среди местных мальчишек почти не наблюдается. Да и откуда им взяться при скверном питании и бесперспективной жизни? Плюс вода слишком мутная, а очков или масок для ныряния ни у кого нет. Мне-то они не требуются, навык заменяет. А вот остальные превращаются в слепцов. Разве что раз в год какой-нибудь уникум забредает, вроде нетрезвого моряка, о котором Сафи рассказывала.

Я, скорее всего, не просто лучший ныряльщик в Хлонассисе. Лучше меня на всём полуострове никого не сыскать. А Тосс, между прочим, по площади вряд ли Флориде уступает. Но даже мне непросто работать на глубине, когда при этом приходится тащить девочку, категорически не признающую ночные заплывы. Брыкалась она так, что я не просто поверил в озвученный этим тощим ребёнком возраст, я заподозрил, что никакой это не ребёнок, а замаскированная барышня лет двадцати пяти с гипертрофированным атрибутом Сила.

Но, несмотря ни на что, я сумел протащить Сафи в узкий лаз до того, как она начала захлёбываться. И, направившись наверх, столкнулся с ещё одной проблемой.

Надо не позволить ей закричать, когда покажется над водой. Это ведь запросто: она испугана, ей холодно, болят уши от перепадов давления, ничего не понимает, плюс темнота абсолютная. И мальчишка, который болтает ногами над нами, тоже не должен ни звука издать. Брусчатка над «карманом» нетолстая, в ней хватает щелей, и держится она на изрядно подгнившей деревянной решётке. Звуки могут услышать собравшиеся вокруг фонтана бандиты, и тогда мы окажемся в ловушке.

В весьма холодной ловушке.

Поэтому вынырнул я в лучших традициях недорогих боевиков. Одной рукой зажимал рот Сафи, другую сходу прижал к лицу мальчика, и зловеще прошипел:

— Тихо!

Девочка меня порадовала, даже не подумала орать. Зашумела носом, пытаясь втянуть побольше воздуха, но проделывала это демонстративно-осторожно. Понятливая. Я тут же убрал руку, чтобы не мешать ей дышать.

При этом тихо добавил:

— Не бойся, я не из Лент. Я днём помогал твоего товарища вытаскивать. Помнишь меня?

Мальчик чуть отстранился:

— Откуда вы тут взялись?!

— Долго рассказывать. И тише ты. Нам надо просто немного пересидеть, пока наверху всё не уляжется.

— Ты совсем опух?! — гневно прошипела Сафи. — Куда ты...

— И ты тише, — перебил я. — Помолчи хоть минутку.

Над головой шумели десятки голосов. И в какой-то момент над нами остановились двое: кто-то из старших бандитов и тот самый стражник с алебардой — Вастер.

Служивый неодобрительно бурчал:

— Ну и зачем? Взяли и утопили мальчишку.

— Да ничего он не утонул, — пробурчал громила. — Кожаные горшки не тонут, сейчас всплывёт.

— Не, не всплывёт. Долго его нет. Зачем такое делаете?

— Слушай, Вастер, ты совсем тупорылый, или как?! — нехорошо вопросил бандит. — Тебе же сказано было чётко: не надо лезть сюда ночью! И какого ты припёрся?! А?! На нож захотел?!

— Да никто ничего мне не говорил, — тоном школьника, оправдывающегося за разбитое стекло, ответил стражник. — У нас всегда маршрут вдоль канала, ты же знаешь.

— Вы там совсем мозгами заблудились?! Вастер, ты же вроде не тупой, ты сидишь тихо и не возникаешь. Вот честно мне скажи: ты знаешь, что днём Рамир приходил?

— Ну да, слышал что-то такое. Он тут часто трётся.

— Рыба, когда икру мечет, трётся на сваях, а Рамир тебе не рыба. Вот он нам и сказал показать этим горшками кожаным их место. А то они забываться начали, к Ингармету людей засылать пробуют. Прикинь, чудики? И ещё он сказан пацана к нему привести. Ну ты же Рамира знаешь. Присмотрел его, когда монетки сюда кидал. И ещё спрашивал за другого пацана, какого-то голубоглазого. Мол, глаза, как сапфиры. Чё за сапфиры вообще? Я слово такое первый раз услышал.

— Камни это, — пояснил стражник. — Драгоценные. Вроде синие, сильный цвет.

— Откуда у нас таким взяться? — удивился бандит. — Да и если есть, я пацанам глаза не рассматриваю, мне оно не надо. Но это же Рамир, ему девки неинтересны, он по мальчикам. Тьфу, гадость!

Бандит, эмоционально выразив своё отношения к сексуальным предпочтениям Рамира, с такой силой топнул по мостовой, что нам на головы мелкий мусор просыпался.

Стражник услышанное тоже не одобрил:

— Это уже совсем как-то нехорошо. Он что, получается уже при живых родителях мальчонок забирать начал?

— Скажи ещё, что ты не знал, — буркнул бандит. — Не первый раз уже. Раньше хоть пухлых выбирал, а теперь, когда в Нижнем пухлых не осталось, на тощих переключился. А нам куда деваться? Раз Рамир сказал, приходится делать. Не, ну вот ведь гадство, пацан-то и правда того... не всплывает.