Вероника Иванова - Раскрыть ладони Страница 63

— Думаешь, я не могу постоять за себя?

Тень пожимает плечами, стягивает правую перчатку, опускаясь на корточки рядом с неподвижным телом, и кончиками пальцев дотрагивается до сломанной шеи.

— Ты с большей охотой за себя обычно сидишь.

— Она не причинила бы мне вреда. Поцарапала бы, не больше.

— А большего иногда и не требуется, — убийца задумчиво посмотрел на острие шпильки, всё ещё зажатой в кулаке Келли, и тряхнул вороной чёлкой. — Достаточно и царапины. Уверен, что там не было яда?

— Она же была в волосах...

— И что? Колпачка-то не видно, а штуку с таким острым концом в причёску запихивать не будут.

Наверное, он прав. Только мне всё равно.

— Ты убиваешь за такую мелочь?

— Я убиваю за деньги. Обычно, за деньги.

Странная оговорка. Тем более, если учесть, что...

А какого рожна он вообще здесь делает?!

— Зачем ты пришёл?

Тёмно-серые глаза, в неярком свете свечей кажущиеся почти чёрными, насмешливо сузились.

— Уж не чтобы тебе сопли вытирать, не надейся!

Так, меня хотят оскорбить? Пусть. Сейчас я готов многое пропустить мимо ушей, лишь бы понять причину сошедших с ума событий.

— Догадываюсь. Ты — убийца. Стало быть, пришёл сюда убивать. Её?

Тень поднимается на ноги, отводя взгляд, словно нуждается в осмотре комнаты.

— Не могу сказать.

— И не надо! Сделал своё дело? Убирайся поскорее!

— Я так и хотел поступить. Но возникло одно препятствие...

— Какое?

— Ты.

Он снова смотрит на меня, и почему-то выглядит виноватым.

— Я?

— Тебе нельзя здесь оставаться.

— Это ещё почему?

— Наедине с трупом? Как думаешь, что случится, когда сюда кто-нибудь войдёт?

Даже не нужно гадать. Решат, что я убил Келли. Потому что у меня были причины. Могли быть.

— Тебе-то что за дело?

— Хочешь быть обвинённым в убийстве? Учти, это посерьёзнее мелкой кражи. И наказывается совсем иначе.

Знаю. Но мне всё равно не избежать обвинения. Как бы я ни хотел.

— Уходи, пока есть время. А я закрою за тобой «охранку».

— Шутишь?

— Нет.

Губы Тени настороженно сжались:

— Глупо.

— Почему?

— Можно уйти вместе.

— Через сад?

— Ну да.

Хорошо быть уверенным в своих возможностях, верно?

— Я не смогу.

— Не хватит сил перемахнуть через ограду?

Ещё находит повод посмеяться? Ну-ну. А вот мне не до смеха. Хотя и плакать тоже нет времени.

— Я не смогу пройти по саду.

Он удивлённо встряхивает головой:

— Не сможешь? Что за бред! А ну, идём!

Сильная рука цепляет меня и тянет к окну, а заодно, и поближе к Тени, от которой... Опять этот запах! Правда, смешанный с потом и чем-то ещё, но всё так же отчётливо напоминающий о трупе.

— Чем от тебя несёт?

— А?

— Воняешь говорю, гадостно!

— Ах, это... Мазь. Чтобы всякие жучки-паучки не кусались.

— И лозянки — тоже?

— И лозя... — Глаза Тени досадливо расширяются. — Забыл! Тут же они кишмя кишат... А запасного флакона у меня при себе нет.

— Именно. Так что... Иди, пока можешь уйти спокойно.

И всем будет лучше. Кроме меня. Но если шпилька в самом деле была отравлена, я мог бы утверждать, что защищался и... Свернул женщине шею. Восхитительно. Тем более, по отметинам от ожерелья и самый тупой дознаватель сразу поймёт: душили сзади. А как можно обороняться и одновременно находиться за спиной у противника? Мне не поверят. Но попробовать можно. Чтобы хоть ненадолго продлить своё существование. И сохранить жизнь кому-то ещё.

— Нет, это не хорошо. — Он сдвигает брови, перебирая в уме возможности сделать из тупика перекрёсток. — Но даже если... Надо попробовать. Я тебя вытащу.

— Не дури! Я вешу едва ли не больше, чем ты, а двойной вес тебе точно не поднять. Да и... Мало выбраться за пределы сада, верно?

— Верно...

Черты лица убийцы вдруг потяжелели, словно за минуту тот стал старше на многие годы.

— Проваливай! А то знаешь, насколько тихо ходит здешняя стража? И заметить не успеешь, как...

Занавеси снова приходят в движение, и это может означать лишь одно. Дверь открывается, пропуская в комнату... Да какая разница, кого?!

Толкаю Тень в окно, но то ли промахиваюсь, то ли он ловко изворачивается, делает мне подсечку, и мы катимся по полу, вминая друг друга в мраморную плитку паркета.

Краем глаза успеваю заметить в дверном проёме растерянного замершего Амиели, потом не вижу уже больше ничего, кроме леса ног, обутых в крепкие сапоги, носки которых увесисто и больно впиваются в бока, заставляя остановиться и разжать... Хотя, мне разжимать нечего, потому что вдруг с удивлением понимаю: мышц у меня нет. Совсем. Есть только студень, каким-то чудом удерживающийся на костях. Тело отказывается подчиняться хоть каким-либо приказам. И просьб не слушается. Меня вздёргивают вверх, как тряпичную куклу, внимательно вглядываются в моё лицо, переводят взгляд ниже, на шею и грудь в растерзанном вороте рубашки, брезгливо сплёвывают и разжимают пальцы.

Падаю, больно ударяясь об пол. На костях непременно будут шишки, а по всему остальному телу — синяки. Но это всё потом. Позже. Завтра. В другой жизни. А в той, что пока не рассталась со мной, есть только отчаянная ярость.

Не убежал. Кретин. Идиот. Мерзавец. Подставил меня и подставился сам. Зачем?! Я ему сейчас устрою... Я всё скажу. Даже то, о чём спрашивать не будут. Скажу, если...

Если смогу.

— Только молчи!

Он успел-таки шепнуть, успел за миг до того, как стражники разорвали наши объятия. Успел, и этим ещё больше разжёг мою злость. Но своего добился, не мытьём, так катаньем, потому что чувства прорвали с таким трудом поддерживаемую мной плотину, и начался обычный кошмар.

Молчать, значит?! Да я и так не могу связно сейчас произнести ни единого слова! Получится рычание, мычание, сопение, пыхтение — что угодно, кроме слов! Комок, большую часть времени мирно спящий в щеке у нижней челюсти, радостно встрепенулся, почувствовав мою злобу, и растёкся под кожей лужицей онемения, прихватив заодно и язык. Всё, что мне теперь остаётся, только смотреть и слушать, как... Да что за дурости он творит?!

— Признаться, не ожидал увидеть в своём доме в столь поздний час неприглашённого гостя.

Dyen Райт медленно прошёлся мимо Тени взад и вперёд. Вывернутые назад и вверх руки никому вроде бы никогда не доставляли удовольствия, но на лице убийцы явственно заметна ухмылка. Заметна одному мне, потому что я смотрю с пола. Ухмылка и... Он подмигивает? Всё ясно. Безумец. Сумасшедший. Таких в приюте держат обычно. На цепи. И как меня угораздило с ним связаться?