Кристофер Сташефф - Камень Чародея Страница 63

Но Род отметил, кто все-таки должен был решить проблему.

— Искусен в какой области?

— Он музыкант. И проективный телепат.

— О!.. — Род почувствовал, как его губы сами собой сложились в эту букву. Он внимательно посмотрел на молодого монаха, который дружелюбно болтал с Корделией и Грегори. — Разве музыка не странноватое занятие — для инженера?

— Вовсе нет, если учесть, что он пытается установить глубинную суть взаимоотношений между псионикой и музыкой.

И тут Рода озарило.

— Великолепная комбинация — в свете нынешних событий. Но все считали, что он ведет чисто теоретическое исследование, без всяких практических применений?

— Да — до последнего времени.

— Да-да, конечно, — Род кивнул. — Как только находишь какое-то практическое применение, твое дело перестают именовать теоретическим исследованием. Могу ли я предположить, отец, что его интересы частично пересекаются с вашими?

— Совершенно верно, — чернокожий монах улыбнулся. — Я учился на инженера-электрика и одновременно зарабатывал на жизнь, мастеря музыкальные инструменты. И чем больше я этим занимался, тем больше сознавал, что имеющие к этому отношение компьютерные программы весьма напоминают мысленные процессы музыканта. И все сильнее становилось во мне убеждение, что музыкальный талант сродни псионному. Тогда я погрузился в размышления вообще о природе таланта, что привело меня к нынешнему призванию — и к ордену.

— Не сомневаюсь, — сам Род не видел связи между талантом и религией, но не собирался распространяться на эту тему. — И ваши исследования привели вас на Греймари.

— Да, в единственное известное во вселенной скопление действующих эсперов. И кажется, я прибыл в самое благоприятное время для своих исследований.

— Идеальное и для нас также. Когда все это закончится, я должен представить вас Ари Творцу. Но только если вы пообещаете не запирать его в своей лаборатории.

— Человека, который создал эти музыкальные камни? Великолепно! Но пока, мне кажется, стоит заняться людьми, которые направляют свои способности не на изготовление камней, а на вредное использование их.

— Они хотят зарабатывать на музыке, но не желают ей учиться.

— Вижу, вы знакомы с подобными симптомами. Да, мысль заключается в том, что если у тебя есть талант, тебе ничему не нужно учиться — все придет естественно, само собой, без всяких усилий. Конечно, так никогда не бывает. И в своем разочаровании молодые люди, подающие надежды, становятся циниками, пытаются использовать тех, кто нашел время и силы, чтобы выучиться.

— И вы считаете, что перед нами сейчас такой человек?

— Возможно. Несомненно, эта молодая женщина — прошу прощения, она ведь молода? — эта Убу Маре, о которой я слышал, пытается использовать музыку не ради чистого наслаждения, а в погоне за властью.

— Еще бы, она наверняка что-то от этого получает, не сомневаюсь. И при этом ей все равно, если при этом кому-то станет плохо.

— Вот так они всегда, — отец Телониус вздохнул и печально покачал головой. — Мы давно с ними знакомы, лорд Чародей, с вампирами, которые впиваются в души людей, высасывают радости и надежды молодых, как Дракула выпивал кровь, оставляя только обескровленные тела. Мы боролись с ними, теми, кто стремится нажиться на добровольных пожертвованиях, боролись с тех пор, как дьякон Филипп отвратил жителей Самарии от колдуна. Мы защищали от этих волков слабых и легковерных в течение более трех тысячелетий и защитим их и сейчас.

— Тогда нам лучше поторопиться, — ответил ему Род, — потому что в наши дни волки бродят стаями.

— А разве не всегда так было? — отец Телониус улыбнулся чародею. — Подбодрись, лорд Чародей: вампиры процветают по ночам, но мы приносим солнце.

Глава двадцать пятая

Брат Дориан сообщил:

— Теперь уже недалеко, потому что я ощущаю вокруг себя пси-энергию, словно иду вброд по болоту.

— Болото пси? — Род удивленно посмотрел на монаха. — Я думал, это музыка.

— Может, это сила пси отражается от музыкальных камней, — предположил Грегори.

Род посмотрел на младшего.

— Силовое поле пси, которое действует, хотя и отделено от творца, создавшего его? Никогда о таком не слыхал!

— Но это не мешает такому быть изобретенным, папа, — заметила Корделия.

— Очевидно, нет, — согласился Род, немного ошеломленный.

— А что же такое музыкальные камни, если не подобное изобретение, супруг? — мягко спросила Гвен.

— Действительно, — признал Род. — Это имеет смысл, верно? Я оказался самым медлительным в семействе.

— Вовсе нет, — Гвен сжала ему руку. — Никто из нас не замечал ничего подобного, пока не появились эти добрые братья.

— И если бы не твое изделие, папа, — подхватил Грегори.

— Ну, ладно, — сдался Род. — Это был главный ключ, — но он тут же опомнился. — Вовсе нет! Это технология, а не волшебство!

Гвен лишь подняла брови.

— Знаю, знаю, — признался Род. — Можешь не говорить.

— Отец, — обратилась Корделия к Телониусу, — а чего хотел от нас этот антихрист?

— Да, — подхватил Магнус, — и почему?

Отец Телониус покачал головой.

— Могу только предположить, дети.

— Ну так предположи, — попросил Грегори.

Монах вздохнул.

— Боюсь, он хотел привести тебя в рабство, подчинить колдуну, который владеет камнями.

— С какой целью? — поинтересовалась Корделия.

— Не могу сказать, — с мрачным выражением лица ответил отец Телониус. — Может быть, для жертвоприношения.

— А что такое жертвоприношение? — спросил Грегори.

— Неважно, маленький брат, — быстро вмешался Магнус. — В любом случае, это только предположение.

— Вот именно, — согласился отец Телониус. — Не могу сказать, для чего он пытался вас совратить — и не хочу знать.

— Мы тоже, — присоединился Магнус.

— Род, — сообщил Фесс, — кем бы ни была аморфная фигура перед нами, она предвещает зло. Может, стоит оставить младших детей сзади под моим присмотром?

Хорошая мысль, — поддержал робота Род, но Джеффри встал на дыбы.

— Нет! Ты не можешь оставить меня позади, когда начнется схватка!

Отец Телониус с легким удивлением посмотрел на мальчишку.

— И правда, добрые люди, большой опасности пока нет.

— Давайте вначале узнаем, что за опасность нас ждет, прежде чем разделить силы, — предложил брат Дориан.

Джеффри удивленно посмотрел на него.

— Для монаха ты говоришь неплохо!

— И ты говоришь хорошо, — отозвался брат Дориан, — для честолюбивого воина. Ну что ж, пойдем посмотрим?