Анатолий Радов - Изгой: Шаги сквозь Тьму (СИ) Страница 63

После «срезней» я полчаса работал с «щитами». Ставил по три — один надстихийный и два стихийных. За последними следил с особой тщательностью, не давая сблизиться, а заодно следил и за Асгатом. Но тот на сияние «щитов» никак не реагировал. Наверное, его к этому приучали… Хм. Так ведь это боевой лог какого-нибудь ольджурского воина… если, конечно, демоны не устраивают специальные рейды на личные конюшни благородных или зажиточных ольджурцев.

Когда в узле осталась примерно четверть резерва, я вернулся к поваленному дереву, и похлопав Асгата по шее, сунул ему в рот кусочек местного сахара. Лог довольно захрустел, покивал, словно благодаря. Пришлось дать внеочередное угощение.

Потом я расчистил на стволе небольшой участок, и взобравшись, уселся в привычную позу лотоса. Начиналось самое интересное.

Нервно вздохнув, сосредоточился и первым делом установил связь с полем внешней «грязной» энергии. Вдруг его тут не будет? Вдруг, это я в Чит-Тонге подключился к какому-нибудь амулету? Или вообще всё это внешнее поле исходило от книги Воздуха? Мало ли…

Но поле было. Вокруг. Везде.

— Фух, — выдохнул я облегчённо и вошёл в режим изучения. Но как только взялся за воздушный «кулак», волнение сразу же вернулось, и даже стало сильнее. Облизав губы, о чём тут же пожалел, я попробовал изучить первый блок по старой методике — один раз, второй, третий… а в четвёртый вместо энергии из узла направил на «кулак» большой сгусток, выхваченный с внешнего поля… И проскочил сразу до конца первого блока.

Дальше, разумеется, уткнулся в незримую стену, но на это мне было плевать. Внутри так ударило и вспыхнуло, что, почти теряя сознание, я кубарем полетел вниз. Спиной вперёд. Но, слава богу, успел вывернуться, схватился за какую-то ветку, она хрустнула…

— Су..

Я даже не успел доругаться, как ладонь наткнулась на другую, более прочную, и моё падение завершилось сантиметрах в десяти от земли. Ничего не соображая, я открыл глаза, увидел почти перед носом сизую пелену, и схватившись за ветку второй рукой, аккуратно сполз в снег. Асгат нервно заржал, пару раз дёрнулся, и я удивился его силе. Бревно качнулось.

— Тише, Асгат, тише. Всё нормально, — процедил сквозь зубы и стал аккуратно подниматься. Боли внутри не было. Она исчезла так же резко, как и появилась, но мутило страшно. Встав на ноги, я повалился грудью на бревно и так пролежал минуту. Потом загрёб рукой горстку снега, растёр лицо. Холод освежил, стало легчать.

Да уж, — улыбнулся невольно, хотя чувствовал себя ещё не-важнецки. — На хрена было хапать такой сгусток? Ведь давно известно — фраера губит жадность.

Опираясь на поваленный ствол, я обошёл его, и снова присел в снег рядом с логом. Тот уткнулся в меня мордой, толкнул легонько.

— Нормально всё, — повторил я и застыл взглядом на чёрном пятне кустарника, находившегося на границе видимости. В этот же миг Асгат снова испугано фыркнул и дёрнулся, но теперь намного сильнее. Мне даже показалось, что он сейчас накатит огромный ствол на меня.

— Что такое, Асгат?

Снова рывок… ещё сильнее, а там, возле куста… Шевельнулось что-то?

Преодолевая слабость, я вскочил на ноги, и щурясь, вгляделся в темноту. А в мозгу вдруг лезвием резанула мысль — узел здорово опустошён. А точнее, почти полностью пуст. Собираясь тянуть энергию извне, я не восстановился перед изучением. Чёрт!

Может, успею?..

Но успеть мне не дали. Те, кто скрывался во тьме, соизволили показаться. Четыре зверюги, каждая размером с полторы овчарки. Чёрная скомканная шерсть, горящие красные глаза… Я тяжело проглотил слюну, нервно решая, как правильней распределить энергию, чтобы хватило хотя бы наполовину этих…

Волков местных.

Ассоциация в мозгу всплыла сама по себе и радости не вызвала. Зима, голодно, волки сбиваются в стаи и ради жратвы готовы на многое.

Выйдя на свет, хищники какое-то время стояли принюхиваясь и, видимо, определяя степень нашей с Асгатом опасности. Хотя, скорее всего, они интересовались лишь мною. Кого-кого, а логов им, думаю, харчить приходилось.

Сделав пару шагов бочком, я слегка трясущимися руками отвязал поводья от ветки, давая Асгату шанс, а сам тут же взобрался на бревно.

А сзади? — мелькнул обжигающий мозги вопрос, и я резко обернулся. Вот те и здрасьте.

Со спины заходило ещё две твари, почти бесшумно шагая по глубокому снегу. Увидев, что я смотрю на них, они замерли, но ненадолго. Одна вдруг напористо бросилась вперёд, вздымая над собой снежную пелену. Удар «срезнем» первого круга, и тварь с распоротой грудью повалилась на бок, орошая сизый снег чёрной кровью.

А я уже смотрел на четвёрку хищников. Двое из них медленно, разгребая грудью снег, двинулись вперёд. Уши прижаты к голове, верхняя губа вздёрнута, отчего морды выглядят ещё страшнее.

Резкий, словно передёргивание затвора, поворот головы. Чёрт! У меня же нет глаз на затылке!

Сядь боком, — пришло в голову, и я тут же развернулся. При этом убедился, что слева, слава богу, никого. А вот справа, теперь уже передо мной — нарисовался ещё один член этой стаи.

За спиной нервно фыркал Асгат, но почему-то не уходил, прибитая тварь шумно хрипела и поскуливала, её напарница медленно подошла к помирающей, понюхала и направилась ко мне, грозно скалясь.

Боже, как же я тупо вляпался.

Вспрыгнуть на лога и попытаться уйти?

Это вряд ли. По такому высокому снегу не уйдём. А махать мечом в седле я не умею.

Переводя взгляд с двух приближающихся тварей на ту, что подбиралась ко мне в гордом одиночестве, я сделал выбор и ударил «срезнем» в одну из пары. Отрезанная голова рухнула в снег, тело по инерции сделало ещё шагов пять и повалилось. На идущую рядом это не произвело никакого впечатления, она даже морды не повернула.

Да уж. Голод не тётка.

— Жрите своих! — проорал я, и тут же понял, что лучше бы этого не делал. Они поняли по голосу, что внутри меня есть страх. Да, небольшой, но есть.

И тут же те, что стояли, уверенно сдвинулись с места, а те, что уже шли, стали делать это намного быстрее. Точнее, они уже и не шли, а рвались вперёд сквозь глубокий снег прыжками.

Ещё один «срезень» перерубил зверюге справа переднюю ногу, когда та, как раз уходила в прыжок. Тварь завизжала, закрутилась волчком, повалилась, поднялась, продолжила крутиться и скулить.

Хотя, скулить самое время было мне. В узле по ощущениям на один «срезень», а зверюг оставалось четыре. Четыре больших голодных хищника, которые уже неслись ко мне со всех ног, победоносно рыча.

Удар «срезнем» в тройку слева, от идущего в центре отрезало большой кусок, и скуление стало «стерео», а я выхватил из ножен «Чёрный шип». Как-то машинально помолился Номану и приготовился к схватке.