Дмитрий Морозов - Штрафбат магического мира Страница 64

— Что это было?

— Вообще-то это мой вопрос. — Ладар удивился. — Разве это не ты едва меня не убила? Еле утихомирил!

— Я? Убила? Я заснула в своей палатке, а проснулась уже в ручье, в очень интересном положении… И у меня всё тело болит! Так что отвечай: что это было?

Ладар растерялся. Он не знал, что ответить: девушка явно не помнила схватку, словно несколько последних часов были вычеркнуты у неё из памяти. К тому же, почувствовав неладное, она обратилась к магии: вокруг забурлили магические токи, пока тонкие и слабые, но силы вернутся быстро.

— Возможно, я смогу прояснить ситуацию. — Спокойный, мягкий голос.

Взвизгнув, Марго нырнула в воду как можно ниже, прикрывая грудь — однако к Ладару прижалась ещё сильней, словно ища защиты и от нескромных взглядов тоже. Тот инстинктивно прижал девушки к себе ещё плотней, мысленно выстраивая структуру тёмного феербола: стоящий на берегу ручья человек был ему незнаком. Впрочем, ненадолго. Одно-единственное слово Марго всё объяснило и ещё больше запутало:

— Папа!?

Ладар перевёл дух. Вряд ли этот маг, сумевший понять, что с его дочкой что-то неладное и построивший портал к ней, тронет его раньше, чем его дочь окажется в безопасности, но на всякий случай развеивать структуру не стал. Впрочем, тот обращал внимание на неуклюжего солдата не более, чем на окружающие деревья, обращаясь исключительно к дочери:

— Ну что, доигралась? Говорил тебе: не задевай живущих на две стороны! Любой средний оборотень проигрывает среднему магу, но это древний клан, сохранивший свои знания на протяжении тысячелетий, и с этим стоит считаться. Однако ты продолжала над ними насмехаться! И вот результат — тебе подсыпали в питьё милиту. Это ж нужно было их так разозлить, чтобы на тебя истратили запас зелья, ценность которого гораздо выше его веса в золоте!

Девушка вздрогнула. Вздохнув, она соскользнула с рук Ладара и раскинула во все стороны тонкие магические потоки. Кусочки её платья разлетевшиеся в разные стороны, торопливо заскользили к ней, скрепляясь между собой.

— Они решили сделать меня оборотнем?

Пожилой маг засмеялся, закидывая голову.

— Нет, такого прибавления клана им не нужно! К тому же для них это — великая честь и привилегия, которую ты никоим образом не заслужила. Они прекрасно понимали — без оборотней в предках у тебя нет шансов стать одной из них. Ты превратилось бы в животное — либо внешне, либо внутренне. Скорее всего, в уродливый мутировавший вид, и возвращение первоначального облика заняло бы годы… Ну а магические способности не вернулись бы никогда.

— И почему они не добились задуманного? — Ладар приобнял Марго, уже полностью одетую, но не спешившую выйти из воды, и постарался сменить тему, погасить ярость, разгорающуюся в тёмных глазах девушки.

— Не был закончен ритуал. Милита действует очень своеобразно: она дестабилизирует структуру человеческого тела, в то же время давая мощный толчок психике, пробуждая звериные инстинкты. Тем самым она подготавливает всё для обряда, призванного облегчить молодым оборотням их первое превращение. И смертельно опасного для всех остальных. Магам, конечно, полегче: магия сама по себе барьер для изменений тела и духа, но если бы ты зарезала этого бедолагу и увидела кровь, психика твоя была бы нарушена окончательно, ты стала бы её пить жадно и много, и это послужило бы толчком к изменениям тела. То, что вы сумели… хм, преобразовать ярость в её несколько иную форму, спасло тебя. Правда, не окончательно: милита выходит из организма долго, и несколько недель будешь чувствовать себя как в аду. Но главное: теперь ты сумеешь остаться человеком — и притом магом. Пошли, не стоит терять времени.

Перед магом замерцал портал — раза в полтора больше стандартного, он выдавал в создателе не просто мага — отцом Мадлен был архимаг, обладающий внушительными запасами энергии и огромным опытом. Девушка шла с трудом: силы её стремительно утекали, Ладару приходилось буквально вести её к хмурящемуся отцу. Наконец, благодарно стиснув его ладонь, она шагнула вперёд и исчезла в фиолетовой дымке. Пожилой маг вздохнул и, резко повернувшись к оказавшемуся рядом парню, ткнул его особым образом сложенной щепотью пальцев в основание шеи. Перед глазами встал туман, и, проваливаясь в его недра, Ладар услышал недовольное:

— Ну вот, опять мне за ней подчищать приходится…

Серые, уже ставшими привычными стены. Тонкие, лёгкие, они походили на застывшее дуновение ветерка. Застывшее — и обредшее плотность гранита. Тусклые полотнища нависали со всех сторон, но ощущения ловушки не было — входы и выходы в небытие никогда не были простыми и не нарушали целостность этих стен.

Десяток шагов в одну сторону, десяток — в другую. Ему показалось — или пространство стало больше? Неужели даже тут можно попытаться устроиться? Интересно, а где Илис? Почему её нет? Даже если архимаг и не хотел его убивать — сюда-то она прийти может?

— Илис! — Тишина и пустота застывших стен. Сердце забилось неровно, словно боясь собственного испуга. Со смертью ничего не может случиться!

— Илис!

Тишина дрогнула, угол комнаты соткался во тьму. Подхватив вылетевшую оттуда фигурку, Ладар торопливо вытащил её на середину комнаты, принялся осматривать.

— Ты где пропадала? С тобой всё в порядке?

— Ну ты нахал! Ввалился к девушке весь расхристанный, благоухающий чужими духами и ещё ей и пеняет за задержку! — Негодующий взгляд и хитрые, с прищуром, глаза.

Ладар растерянно поглядел на Илис. Она — ревнует? Скорее играет в ревность, ситуация не та, но всё равно — это показывает, что он ей небезразличен.

— Прости. Постараюсь больше не совершать ничего подобного. Мне не нужен никто, кроме тебя.

— Знаю. Но сегодня ты нужен был этой девушке. Хочешь ты это признавать или нет, однако ты спас её, пусть и таким экзотичным способом. А насчёт меня — не думай. Всё равно нам с тобой ничего не светит, так что не тушуйся, вперёд.

Ладар торопливо шагнул вперёд и, обняв, прильнул к лицу Илис губами. Те тут же онемели, теперь опять на два дня почернеют, но пусть! Она того стоит!

— Больше не буду никого спасать!

— Не говори ерунды! Я не примитивное существо, чтобы судить о ком-то по животным поступкам. Мне важнее состояние души. Никогда не понимала вас, людей: готовы годами жить с нелюбимым, зачастую вызывающим отрицательные, убивающие душу чувства человеком, но не способны простить обычное проявление физиологии. Я люблю тебя таким, каков ты есть! И если изменишься в угоду мне или кому-то ещё, ты станешь иным — кто знает, не изменятся ли тогда мои чувства к тебе. В конце концов, бессердечные эгоисты нравятся только и исключительно самим себе.