Николай Степанов - Дар синего камня. Дилогия (СИ) Страница 64

– Мне… это… Надо сначала Илье показать дорогу к дому.

– Тогда пусть он тебе и помогает с пожитками. Только поспеши, нам еще за продуктами сходить нужно.

«Наживочную» экипировку мы подбирали с Людмилой. Наряд получился достаточно ярким, но не вульгарным, что не могло не радовать. Красная ветровка действительно сразу бросалась в глаза, синие джинсы и рубашка неплохо с ней контрастировали, а ослепительно-белые кроссовки мне и самому при ходьбе казались мелькающими фонариками.

– Огонек, ты знаешь, я со вчерашнего вечера не успел даже перекусить. Надо бы как-то с этим разобраться.

– Есть тут поблизости неплохое местечко.

Мы отправились в парк, где быстро убедились в правильности выбранной одежды. Нас довольно скоро заметили те, кто не прочь поживиться за чужой счет.

– Эй ты, петух неощипанный, а ну стой! Что-то мне морда твоя не нравится, – остановил нас коренастый тип в разрисованной драконами футболке.

Я непроизвольно сжал кулаки, хотя шансов справиться сразу с тремя амбалами у меня не было. Тем более что у второго и третьего, державшихся на расстоянии пяти шагов, я заметил в руках темные продолговатые предметы явно ударного назначения. Пришлось вступать в дискуссию.

– Мне твоя тоже, но я как-то с этим мирюсь.

– А курочка у него что надо, братаны! Я давно таких не щупал.

– Мужики, я не понял. Складывается впечатление, что вы на неприятности нарываетесь.

– Закрой пасть, задохлик, и слушай, шо тебе нормальные пацаны кажут. Отдаешь свой кошель и бабу, а сам быстрой рысью топаешь из нашего парка. Предлагаю один раз. Или Коляном по тыкве. – Он обернулся в сторону самого крупного детины.

– Для такой девушки ты мордой и всем остальным не вышел. Так что она сейчас пойдет домой, а мы продолжим разговор о петухах и курицах.

– Ты не хочешь убивать их на моих глазах, милый? – неожиданно подключилась Людмила. – Да ладно тебе. Первый раз, что ли?

От подобного заявления даже я слегка опешил.

– Убивать их я пока не собираюсь. Да, ребята грубые, но ты заметь, до сих пор ни одного нецензурного слова.

– Ах ты…! – Дальше полилось все то, чего они пока не сказали.

Первый, видимо, понадеялся на устрашающий вид подельников и не ожидал атаки с моей стороны. А мне ничего не оставалось делать, когда те двое начали быстро сокращать дистанцию. Следовало хоть как-то уменьшить численный перевес противника, но при этом очень не хотелось действовать кулаками. Ожоги только-только перестали напоминать о себе.

– У-у-у!!! – взвыл любитель щупать курочек.

Получив по причинному месту, он согнулся. Грех было не воспользоваться и не ударить локтем сверху.

– А-а-а!!! Горю! – заорал второй.

Через секунду к нему присоединился и третий. Они побросали резиновые дубинки и ринулись в стороны. У обоих брюки спереди пылали огнем.

– Пойдем отсюда, – предложила шатенка.

Я возражать не стал.

– А если бы у тебя не получилось? – Вопрос мучил меня с самого начала стычки.

– Знаешь, когда этот боров намекнул на «ощупывание», я случайно подожгла ветку за спиной подонков, и все мои сомнения сразу развеялись. Да я бы и без огня с ними справилась.

Она вытащила из сумочки небольшой пистолет. Один из тех, что я видел вчера у Валерии.

– Опасная ты девушка.

– Вообще-то я мягкая и в некоторых местах даже пушистая, если меня не злить. Но уродов на свете много, а им пока не поджаришь пару яиц, извини за грубость, ничего не понимают.

Теперь я и сам увидел, как впереди вдруг вспыхнула еще одна ветка.

– Огонек, будь поосторожней, пожалуйста, сама знаешь, ситуация с пожарами нынче напряженная.

– Получается, что гнев для создания огня намного эффективней страха. – Она даже остановилась, пораженная своим открытием. – При этом сил на его создание уходит гораздо меньше. По крайней мере, я абсолютно не чувствую слабости. А в прошлые разы… С занавеской вообще сознания лишилась, а после возгорания газеты немного кружилась голова.

– Предлагаешь вернуться и сказать тем типам спасибо?

– Вернуться можно, но лишь для того, чтобы дожарить мясо.

– Ты еще и кулинар?

– У меня много талантов, и не все пока раскрыты. Вот покончим с очкариками…

– Людмила, не спеши в бой. Ты – резерв верховного командования. Будешь подключена к операции только в самый критический момент.

– И как я узнаю о нем, если окажусь далеко от тебя?

– Ты задаешь мне такие вопросы в век мобильной связи?! Кстати, почему не забираешь свой телефон?

– Оставь себе. Мне сказали, у него очень крутая антенна – ловит сигнал там, где другие пасуют. Только не носи оба в одном месте, они плохо влияют друг на друга. Особенно если зазвонят разом.

– Как скажешь. – Пришлось прятать подарок в правый карман брюк.

– Опять же если зазвонит он, ты, не глядя, будешь знать, кто тебя добивается. Не хочу, чтобы повторился тот случай. Помнишь, как я полночи пыталась тебя вызвонить?

– Когда это? – сделал вид, что не понял ее намека.

– Когда ты пил текилу, словно воду.

– Случайности бывают, куда ж без них?

– Вот и хочу быть рядом, чтобы их исключить.

– Люд, – тяжело вздохнул я, – сам бы прыгал от счастья, если бы это было возможно. Но в нашей группе назревает конфликт, и мне очень не хотелось его обострять.

– Маргарита?

– Да. У нее, похоже, произошел нервный срыв. Теперь она бросается из крайности в крайность.

– Насколько я понимаю, одна крайность – это ты. А вторая?

– Один раз я застал ее перед открытым окном.

– Попытка самоубийства?

– Чужая душа – потемки. – С некоторых пор я действительно перестал понимать поступки Шелестовой.

– Может, она душевнобольная? Ты же специалист по цветкам души. Какие у нее лепестки?

– Малиновые. Очень красивые.

– Краше моих? – лукаво улыбнулась Людмила.

– С некоторых пор мне больше нравятся рыжие оттенки, так что ответить на твой вопрос объективно я не в состоянии.

– Такая отговорка меня вполне устраивает. А ну дай сюда свои руки!

Я послушно протянул ей ладони:

– Хочешь мне погадать?

– Еще чего! Проверяю твои ожоги. По-моему, на собаке дольше заживает. Или я не права?

Еще утром ладони были покрыты багрово-красными рубцами, а сейчас пришлось напрягать зрение, чтобы разглядеть парочку. Или доктор попался хороший, или освещение умело скрывало увечье. Или дело во мне – целитель все-таки.

– Насчет собаки не уверен, никто экспериментов не проводил, но боли я уже почти не чувствую. Хоть в волейбол играй.