Мария Заболотская - И.о. поместного чародея-2 Страница 64

К счастью, мой тон возымел действие и Искен согнал со своего лица плутовское выражение, которое, надо признаться, ему очень шло.

— Ладно, оставим забавы, — сказал он серьезно. — Но только на этот раз. Отказаться дразнить тебя вовсе — слишком суровое условие, ты очаровательно сердишься. Так вот, Рено: ты явно не слыхала о том, что Сальватор Далерский пару недель назад сбежал из Армарики и до сих пор никто не знает, куда он подался. Ну признай же, что эта новость стоила одного маленького поцелуя, — вновь состроил он забавную гримасу, явно заметив, какое впечатление произвели на меня его слова. Однако даже эта шутовская выходка не смогла смягчить удар — я пошатнулась и неловко оперлась о стол рукой.

— Сбежал! — воскликнула я, и в голове моей одна за другой пронеслись мысли — все тревожнее и тревожнее. Я не могла пока понять, какую роль сыграло бегство Сальватора в общей картине моих злоключений, но стоило попробовать объясниться с Искеном, раз уж он поднял эту тему.

— Я понятия не имею, где он сейчас, — сказала я, глядя Искену прямо в глаза. — Если ты считаешь, что я могу помочь его найти…

— Я не говорил этого, — ответил Искен, не отводя взгляда. — Мне нет дела до Сальватора. Но я не верю в совпадения. Когда я увидел тебя, то понял, что побег этот, как все и подозревают, не случаен, а ты появилась здесь и сейчас по вполне определенной причине.

— По какой же? — натянуто спросила я, поняв, что мне вновь чертовски не повезло угодить в переплет, о сути которого я ничего не знаю, не считая того, что там имеют свой интерес Виссноки. Здесь и сейчас — что это было? Храм у Козерогов? Дом Аршамбо?..

— Это я и пытаюсь выяснить.

— Искен, — я беспомощно развела руками, — я действительно оказалась в Изгарде почти случайно, и…

— Почти?.. — взгляд молодого чародея стал цепким и очень неприятным.

— Я понятия не имею, о чем ты сейчас говоришь, — сказала я устало.

— Зачем ты здесь, Рено? — спросил Искен прямо и жестко.

— Я не могу сказать, — покачала я головой.

— Вот видишь, мы играем одинаково, — хмыкнул он. — И, подозреваю, в одну и ту же игру. Но у меня есть уязвимое место…

— Неужели? — я поняла, куда он клонит и снова разозлилась.

— Да, дорогая. Я и впрямь хочу, чтобы с тобой на этот раз не случилось беды по моей вине.

Поняв, что мы вновь вернулись к исходным позициям, а взаимная озадаченность наша при этом только усилилась, я решила, что на сегодня с меня хватит изысканного общества Искена.

— Знать не желаю, что ты подразумеваешь, Искен, — сказала я, стараясь выглядеть независимо и сурово. — Но уж поверь мне, ничего хорошего я от тебя не жду, так что лучше будет, если с этого дня мы будем присматриваться друг к другу на расстоянии. Хватит с меня загадок и недомолвок.

— А как же третье желание? — не преминул спросить аспирант.

— Как бы ты не пожалел о своей услужливости, когда я его озвучу, — пробормотала я сквозь зубы и ушла, не попрощавшись.

Как ни странно, плохие новости заставили меня наконец-то встряхнуться. То, над чем я размышляла последние пару дней, перестало казаться слишком дерзким и безумным замыслом. При открывшихся обстоятельствах и дерзости, и безумия в нем оказалось в самый раз для того, чтобы попытаться претворить его в жизнь.

— Что он вам наплел? — нетерпеливо и ревниво поинтересовался Мелихаро, едва я только вернулась в нашу комнату. Ради этого вопроса демон оставил в покое слуг, которых распекал на кухне в очередной раз, но я все равно не решилась тут же сообщить ему о Сальваторе. Если кому и следовало опасаться беглого чародея всерьез, так это его секретарю-предателю, и мне не хотелось пугать бедолагу заранее.

— Господин Мелихаро, — сказала я, задушевно глядя на демона, — вы были правы, ситуация усложнилась и даже хуже!..

Леопольд, который лениво косился на нас, лежа на кровати, немедленно сделал вид, что крепко спит. Пройдоха безошибочно почуял, к чему я веду, однако его уловка оказалась бесполезной. Я безжалостно окликнула его и вскоре мы втроем, по своему обыкновению, уже сидели за столом, склонив друг к другу головы.

— Здесь творится что-то очень странное, — сказала я, подбирая слова, чтобы не спугнуть компаньонов излишней прямотой. — Кажется, мы случайно влезли в дела, которые нас не касаются. А между тем, мы до сих пор не знаем, в чем суть наших собственных неприятностей. И все грозит запутаться так, что потом мы сами себе не сможем объяснить, за какой грех угодили в тюрьму или на виселицу.

— Быть может, вы слишком легковерны, — недовольно промолвил демон. — Ведь говоря о какой-то неведомой опасности, вы по-прежнему опираетесь лишь на письмо магистра Каспара, доверять которому не стал бы и слабоумный.

— К несчастью, господин Мелихаро, теперь у меня есть основания верить этому письму, — ответила я, вновь ощутив неприятный холодок от мысли, что Сальватор на свободе.

— И какие же? — пробурчал Леопольд, насупившись.

— Пока что я прошу поверить мне на слово, — я все еще не решалась сказать им правду, которая и мне казалась чересчур неприятной для того, чтобы продолжать неторопливо разгадывать загадки, оставаясь в доме Аршамбо. — Но того, что я знаю, все равно слишком мало для определенных выводов. Собственно, я хочу сказать вот что: мы торчим здесь который день, и все еще ничегошеньки не разнюхали — а ведь это было основной нашей целью!

— Ну и к черту эту цель, — равнодушно заметил магистр. — Главное, у нас есть крыша над головой, допуск к столовой Академии и стипендия.

— Еще вчера я бы с вами согласилась, — сказала я почти честно. — Но теперь я вынуждена думать по-другому. Нам надо как можно быстрее разузнать, что же произошло с Каспаром, и что за интерес у Виссноков в делах Аршамбо. Хотя, с нас достаточно и первого. К дьяволу чужие беды, нам и своих с избытком хватает, — подумав, прибавила я.

— Прекрасный план, — кивнул демон, напустив на себя весьма сардонический вид. — Но, кажется, вы именно этим и собирались заниматься в Академии — прислушиваться к сплетням и собирать слухи? Мы слышали это еще в Эсворде, если мне не изменяет память.

— Да в том-то и дело, — с искренней досадой произнесла я, — что пропажу магистра Каспара не обсуждают в обычных беседах. Думаю, о ней знают правду только самые осведомленные обитатели стен Академии. Но они вряд ли согласятся ею с нами поделиться.

— Весьма разумно с их стороны, — согласился Мелихаро. — Я бы тоже помалкивал. Для осведомленных людей молчаливость — залог продолжительной жизни и крепкого здоровья, не говоря уж о достатке.

— Иными словами, — подытожил магистр Леопольд, — мы ничего не узнаем до той поры, пока нас не поволокут на дыбу, да и то, скорее всего, задавать вопросы по большей части будут нам. Положительно, я все это уже не раз слышал, и в толк не возьму, зачем вы вновь заводите разговор о столь бесполезных явлениях, на которые мы никак не сможем повлиять. Говорите прямо: мы бежим из Изгарда? Я не желаю отправляться в путь как в прошлый раз, безо всяких, гм-гм, важных запасов.