Вероника Иванова - Право учить. Повторение пройденного Страница 64

— Нет, дяденька, мы о таком не договаривались! Вот если б это три девицы были, я б за ними присмотрел! Уж так хорошо бы присмотрел! Даже не знаю, за какой в особенности. Хотя, из того рыжего получилась бы настоящая милашка...

Ладонь Мастера шлёпнула по моему затылку.

— Угомонись! Олухи... Я разве сказал, что ОН будет за вами присматривать?

В трёх взглядах появилось недоумение.

— Может, это ВАМ нужно присматривать за ним? Не думали, что и так может быть? — Огорчённо покачал головой Рогар.

— Ой, а мне это больше по душе! — Обрадовался я. — Это я люблю!

— Ещё бы... Вот что, господа ученики: всё, что от вас требуется, добраться целыми и невредимыми до означенного поместья. Но если к концу пути вас станет меньше, чем четверо...

— Пятеро, — поправляю, и поясняю: — Ещё же лошадь есть. Имущество казённое, за его порчу отчитываться нужно будет. Так что, пятеро, дяденька, и никак иначе.

— Хорошо, — согласился Мастер. — Пятеро. Можете друг друга от всей души ненавидеть, но запомните: сколько вас стоит здесь, столько должно оказаться и в конце пути. По-хорошему или по-плохому, выбирайте сами. Всё понятно?

— Да, учитель... — вяло протянули трое.

— Не слышу!

— Да, учитель!

На сей раз ответ был похож на рык воинов во время парада и содержал больше злости, чем искреннего уважения, и это заставило Рогара усмехнуться.

— Тогда отправляйтесь. А ты... На пару слов.

Проводив взглядом выехавшую со двора трактира телегу, я спросил:

— Что-то ещё?

— Что-то, — кивнул Рогар и раскрыл протянутую ладонь. — Всё-таки, возьми.

Я взглянул на тускло мерцающий медальон и отрицательно качнул головой:

— Нет, дяденька. Не возьму. У меня есть кое-что получше.

— Только не смей надевать ошейник!

— Почему? — Удивляюсь и совершенно не наигранно.

— Потому! Сам, что ли, не понимаешь?

Я немного подумал и кивнул:

— Понимаю. В таком случае они будут вести себя со мной куда более скованно и церемонно, да и лишнего шага в сторону ступить не дадут. И будут тратить силы и время на меня, а не на свои проблемы. Что ж, дяденька, разумное пожелание. И я его выполню. Но то, что ты пытаешься всучить, всё равно не возьму. Есть причины, и к тебе они не имеют никакого отношения. Просто поверь: мне этот Знак не нужен.

— Тебе — да, а всем остальным? Знак Мастера открывает многие двери.

— Ничего, если не получится с главными воротами, проберёмся задворками! — Улыбнулся я. — Не переживай, дяденька, всё будет.

— Хорошо?

— Да кто ж его знает? Главное, будет! Ну, я побегу, пожалуй, а то и не догоню парней.

— Беги, — разрешил Рогар. — Не знаю, чего дождусь, но почему-то кажется: всё идёт правильно.

— Подтверждаю! Уж что-что, а правильность я нутром чую!

На этой радостной ноте я всё-таки покинул пределы гостеприимного трактира, но едва успел выйти за ограду, как столкнулся с Кианом, угрюмо протянувшим мне сумку и пробормотавшим: «Dan-nah велел передать».

Рассматривать, что прячется в увесистом кожаном чреве, было некогда, и я, повесив лямку на плечо, припустил быстрым шагом по дороге за телегой, успевшей удалиться на порядочное расстояние, потому что Хок, исполнявший обязанности возницы, заставил лошадку изобразить тряскую рысцу, от которой, впрочем, больше пострадали седалища парней, чем мои ноги.

Наверное, найдётся под лунами этого мира немало людей и нелюдей, которым странствия «из зимы в лето» и обратно придутся по душе и даже станут любимым развлечением, а мне становится не по себе, когда меняю цветущие яблоневые сады на бурую слякоть ранней весны. Знать, что в нескольких сотнях миль к югу изумрудный ковёр травы уже стал почти по-летнему густым, и дышать сыростью растаявших, но не успевших исчезнуть в земле снегов... Обидно.

Нет, в этом клятом ивняке сухих веток отродясь не водилось! Вернусь, как говорится, ни с чем. Правда, от меня и не ждут, что притащу охапку хвороста. Возможно, вообще ничего не ждут...

Телегу я догнал довольно быстро, не успев устать, но, заняв место на соломенной подстилке в окружении мешков с припасами и угрюмых лиц, искренне пожалел, что поторопился: до самой остановки на ночлег тишину сгущающихся сумерек нарушали только поскрипывание колёс, да чавканье грязи, в которую ступали копыта везущей нас лошадки.

Причин скоропостижного приступа молчания я не понимал. Не хотят разговаривать со мной? Я не против. Но зачем сидеть, словно воды набрав в рот? Конечно, в ряде Уложений «О речи и прочих действах, связующих или отталкивающих» утверждается, что вести беседу, не принимая в неё кого-то из окружающих вас людей, невежливо и предосудительно. Но делать на основании этого вывод, что лучше молчать всем? Глупо. И если парни на самом деле руководствуются такими мыслями, Рогар совершенно прав: занозы имеются. И похоже, сидят очень глубоко. Вот только откуда и как давно они появились?

Положим, у белобрысого мага есть поводы для странного поведения: в конце концов, человек был на волоске от смерти два раза и с таким небольшим промежутком во времени, что эти разы вполне могли по ощущениям слиться в один. Хотя, вряд ли Мэтт помнит свою схватку с шаддой. Не должен помнить. Неясные образы и слабо ноющие шрамы — вот и всё, что осталось от смертельной опасности. Не без моего участия. Моего... Может быть, в этом и кроется причина? Уж второй-то раз, отводя удар магички, я никоим образом не затрагивал чужую память, следовательно... Если парень не дурак и сравнил впечатления, он не мог не заметить в них определённого сходства. Мелких чёрточек, похожих друг на друга, как две капли воды. Хорошо, пусть так. И в чём же проблема? Что так огорчает Мэтта: сам факт спасения или личность спасителя?

А Бэр? Уж он-то о чём переживает? Хоть мы и были знакомы несколько дней, лучник не показался мне человеком, цепляющимся за обиды и разочарования. А теперь в синем взгляде мелькают тени, которых быть не должно. Что-то случилось? Возможно. Времени было достаточно: лето, осень, зима, весна. Почти целый год на то, чтобы заиметь занозу в сердце.

Хок — вообще разговор особый, но именно в младшем брате Борга я не заметил каких-то особенных перемен, если не считать явного начала взросления. Кстати, самый опасный период жизни: стоит на мгновение ослабить внимание, и вьюнок души может обвиться вокруг совершенно неподходящего плетня. Но относится ли это к рыжику? Нет, не должно относиться: он был в хороших руках, по крайней мере, до середины зимы — под присмотром Матушки. А потом снова вернулся на попечение Мастера. Тогда в чём причина его молчания?

Ну, Рогар, ну удружил! Ведь все трое, встретившись со мной в первый раз, не прятали чувств за чопорной вежливостью, легко и охотно принимая условия игры. Или сейчас всё изменилось? Парни собирались отдохнуть и развеяться, а наставник подкинул им ненужную обузу в моём лице? Очень похоже на правду. Я бы тоже не обрадовался, получив нежелательного попутчика. Что ж, если вся беда именно в этом...