Алисия Дэй - Возрождение Атлантиды Страница 65

Голос с кровати был таким тоненьким и хриплым, что Конлан подумал, что он ему почудился.

— Он ответил мне, что с Богом не торгуются, — прошептала Райли. — Тогда почему я все еще жива?

Конлан вскочил с кресла, оттолкнул Денала в сторону в мгновение ока. Райли посмотрела на него, ее глаза были огромными на бледном личике.

— Райли! Ты очнулась.

Он касался ее волос, ее лица, склонился, чтобы нежно поцеловать ее. Слава Богам.

Слава Богам.

Она улыбнулась ему, в ее глазах блестели слезы.

— Я так понимаю, что удивительно то, что я все еще жива. Особенно после того, как я крикнула, что Посейдон резвится с нереидой. Я слышала, что боги вешали людей и за меньшее.

Она поморщилась, двигаясь по постели.

— Хотя мое плечо очень болит. Я не уверена в том, что случилось

Конлан почувствовал, как слезы бегут по его лицу, но ему было наплевать.

— Все в порядке. Мы об этом позаботимся. Ты жива, и это самое главное. Если бы ты меня покинула…

Он услышал покашливание за собой. Аларик положил руку на его плечо.

— Вероятно, нам следует оставить Райли отдохнуть. Нам многое нужно обсудить.

Конлан стряхнул его руку.

— Да, вы все должны уйти. Я останусь здесь. Пока она отдыхает.

Денал встал, на его лице были написаны счастье и стыд.

— Нет слов, чтобы описать мою радость от того, что вы живы, миледи. Я проведу остаток свой жизни, служа вам за ваше самопожертвование.

Он поклонился ей, и на ресницах Райли показались слезы. Бреннан также поклонился, потом стал на колени рядом с кроватью.

— Ваша жертва ради такого бесполезного, как я, выше всего того, что я могу понять. Но если вы будете во мне нуждаться, просто позовите.

Она улыбнулась им и поднялась с подушек.

— Вы ради меня рисковали своими жизнями. Для меня не жертва, сделать подобное ради вас. Я так рада, что вы живы!

Она протянула руки к Деналу, который мельком посмотрел на Конлана. Конлан кивнул, и Денал наклонился, чтобы Райли смогла обнять его. Потом отпрянул, чтобы она также обняла Бреннана.

Если у Конлана и была надежда защитить самые темные уголки своей души от любви к ней, то эта минута разбила его иллюзии. Он смотрел, как она потянулась к его воинам, и зная, какую жертву она принесла ради них, оказала ему честь, — оказала честь им всем, — что было величайшим даром.

Он нежно взял ее руки в свои и наклонил голову, говоря слова, которые рвались из его души на древне атлантском языке.

— Я предлагаю свой меч, свое сердце и свою жизнь, чтобы защитить твою.

С настоящей минуты и до тех, пока не исчезнет последняя капля океана на земле.

Ты — моя душа.

Она улыбнулась, разумеется, не понимая ни слова, и ее веки закрылись.

Он так и не услышал, как остальные вышли из комнаты.

Глава 30

Смерть пришла за Райли, высушивая кожу и разливаясь кислотой по ее плоти снова и снова. Она спала, пока, наконец, с криком не проснулась. Вот только крик так и остался в ее снах. А из ее горла раздался хриплый вздох.

Но даже этого тихого звука хватило, чтобы разбудить мужчину, лежащего рядом с ней на кровати. На другой кровати, нежели та, на которой, судя по ее наблюдениям, она спала прошлой ночью.

Другая комната.

Конлан напряг руку, которой заботливо обнимал ее за талию.

— Райли, ты проснулась? С тобой все хорошо?

Она посмотрела в его глаза, увидела знакомое сине-зеленое пламя в его зрачках. Признак его страсти к ней.

Его любви.

— Они, правда, в порядке? Мне это не приснилось?

Он кивнул.

— Ты спасла их обоих. Твоя жертва… — его голос сорвался.

Она подняла руку, чтобы убрать волосы с его лица.

— Тсс, — успокаивала она его. — Всё хорошо, я здесь.

Всё его тело вздрогнуло.

— Если бы я потерял тебя… никогда не рискуй так своей жизнью.

Райли улыбнулась, впервые в жизни чувствуя себя такой слабой. И в то же время сильнее.

— Вот, опять ты мне приказываешь. Нам нужно поработать над твоими королевскими замашками.

Губы Конлана приподнялись в улыбке.

— Привыкнешь. Я собираюсь отдавать тебе приказы еще очень долго.

Он наклонился и нежно поцеловал ее лоб, нос и потом губы.

— Я тебе не позволю уйти от меня. Ты это понимаешь, верно?

Он притянул ее ближе к себе и крепко обнял.

— Никогда.

Она открыла свои щиты, почувствовала весь поток его страсти, и ее тело вздрогнуло в ответ.

— Конлан? Я должна тебя почувствовать сейчас. Мне нужно испытать твое тепло.

— Я буду держать тебя всю ночь, mi amara. Я всегда буду держать тебя, — прошептал он ей в волосы, мягко лаская ее руки.

— Нет, — она его оттолкнула, и села. Пытаясь избавиться от камня, который сдавил ее легкие. — Мне необходимо почувствовать себя живой. Мне нужно сказать тебе… показать тебе…

Она перекатилась, теперь почти лежа на нем, и взяла его лицо в ладони.

— Мне нужно, — прошептала она.

А потом поцеловала его так, словно умирала от жажды, а на его губах была последняя капелька воды.

Конлан застонал от ее ощущений. Он так старался быть нежным. Дать ей комфорт и безопасность, в которых, разумеется, она нуждалась, вместо того, чтобы ошеломить ее своим голодом.

Но она целовала его, как будто хотела проглотить. Страсть в ее прикосновениях опустила плотины желания, которое он так старался сдержать. Страх, который он пережил, когда увидел ее безвольное тело там на полу.

Облегчение оттого, что она осталась жива.

— Райли, моя анэша, я люблю тебя. Ты мне нужна. Мне нужно быть внутри тебя прямо сейчас, прямо сейчас, прямо сейчас, — простонал он ей в рот.

Она улыбнулась, и открыла ему свой разум и сердце, позволив ему почувствовать свой жар и потребность. Бессмысленно, не думая, он сорвал свою одежду, отчаянно желая ощутить своей кожей ее.

Райли трепетала от желания. Потребности в нем. Потребности почувствовать его внутри себя, чтобы она могла понять, что жива. Его большое тело вздрогнуло, когда он сорвал и разорвал свою одежду, пока не остался таким же обнаженным, как она. Он снял с нее одеяло и заменил его своим телом, расставляя ее ноги и вводя пальцы внутрь нее, чтобы почувствовать ее, попробовать ее, узнать, готова ли она для него.

Он издал низкий горловой звук и устроился на ней. Она почувствовала полноту его напрягшейся плоти и выгнулась, чтобы помочь ему. Он был настолько возбужден, что ему пришлось пробиваться в нее, и она растянулась почти до боли, пока его долгая и широкая эрекция потихоньку входила в нее.