Маргарет Уэйс - Рука Хаоса Страница 66

Кирские монахи продолжали держаться особняком, насколько возможно избегая общения с чужаками, гораздо более занимаясь мертвыми, чем живыми. Хотя на них по-прежнему смотрели с отвращением, но уже без страха. Они стали признанными и даже желанными членами общества. Со временем они оставили поиск магического способа уловления душ, вместо этого обратившись к поклонению смерти.

И хотя через века взгляды Кенкари и Кирских монахов на жизнь и смерть стали расходиться и были теперь весьма далекими, ни те, ни другие никогда не забывали, что оба древа выросли из единого семени. Кенкари были среди тех немногих чужаков, которым дозволялось входить в Кирскую обитель, а Кирские монахи были единственными из людей, .которые могли безопасно посещать эльфийские земли.

Хуго, который вырос среди Кирских монахов, знал об этих связях и понимал, что только под видом монахов они смогут безопасно проникнуть в эльфийские земли. Он и раньше успешно использовал это, и перед уходом из обители позаботился о том, чтобы припасти две черные рясы для себя и для Иридаль.

В орден не принимали женщин, и потому было необходимо, чтобы Иридаль прятала руки и лицо, а также избегала разговоров. Это было не слишком сложно, поскольку эльфийское право запрещало Кирским монахам разговаривать с эльфами. Да и ни один эльф не нарушил бы запрет. Эльфы смотрели на них с отвращением и суеверным страхом, что позволяло Хуго и Иридаль странствовать без помех.

Чиновник в портовой канцелярии выставил их с оскорбительной поспешностью, швырнув им их бумаги с безопасного расстояния.

– Как нам найти Храм Альбедо? – на хорошем эльфийском спросил Хуго.

– Не понимаю. – Эльф покачал головой.

– Ну тогда по какой дороге лучше всего добраться до гор? – настаивал Хуго.

– Не говорить людской, – ответил эльф, отвернулся и вышел.

Хуго вспыхнул, но ничего не сказал и не стал дальше спорить. Он взял бумаги, засунул их за веревку, которой он был подпоясан, и снова вышел на шумные улицы портового города Паксайи.

Иридаль с благоговейным страхом и отчаянием смотрела из-под капюшона на ряды домов, на извилистые улицы, на толпы народа. Самый большой город Волкарана легко вместился бы в рыночный район Паксайи.

– Я и представить себе не могла такого большого и густонаселенного города! – прошептала она Хуго, хватаясь за его руку и придвигаясь поближе. – Ты когда-нибудь бывал здесь прежде?

– Так далеко в эльфийские земли меня мои дела не заводили, – ответил с мрачной ухмылкой Хуго.

Иридаль в испуге глянула на бесчисленные пересекающиеся извилистые улицы города.

– Как же мы найдем дорогу? Разве у тебя нет карты?

– Только самого Имперанона. Все, что я знаю, так это то, что Храм находится где-то в тех горах, – сказал Хуго, показывая на видневшиеся вдали на горизонте гряды гор. – Насколько я знаю, карта улиц этого крысятника никогда не составлялась. Большинство улиц тут не имеет названий, а если и имеет, то знают их только те, кто на них живет. Мы будем спрашивать направление. Идем.

Они пошли по течению толпы, двигаясь, туда, где, как казалось, была главная улица.

– Похоже, что спрашивать о направлении будет довольно трудно, – спустя несколько мгновений шепотом заметила Иридаль. – Никто не подходит к нам! Они только… пялятся…

– Что поделаешь. Не бойтесь. Они не осмелятся причинить нам зло.

Они продолжали идти вдоль улицы. Их черные рясы казались дырами в разноцветном, ярком, живом гобелене идущей по своим каждодневным делам эльфийской толпы. Где бы ни появлялись черные фигуры, привычная жизнь замирала.

Эльфы переставали разговаривать, торговаться, смеяться или спорить. Они замирали на бегу, останавливались на ходу. Казалось, жизнь замирала в них, разве что глаза следили за двумя фигурами в черном, пока те шли к другой улице, и там все повторялось сначала. Иридаль начало чудиться, что в руках у нее плащ молчания и что она набрасывает его тяжелыми складками на каждого встречного, на все, что попадается им.

Иридаль заглядывала, в глаза и видела в них ненависть, – к ее удивлению, ненависть не к тому, чем она была, а к тому, что она несла с собой, – к смерти. К напоминанию о смертности. Эльфы жили долго, но не бесконечно.

Как казалось Иридаль, они с Хуго бесцельно бродили по улицам, хотя, по-видимому, они шли к горам, пусть она уже и не видела их за высокими домами.

Наконец она поняла, что Хуго что-то ищет. Иридаль заметила, как он поворачивает из стороны в сторону окутанную капюшоном голову, разглядывая лавки и вывески на них по обе стороны узкой улочки. Он покинул эту улицу безо всякой видимой причины и потащил Иридаль на параллельную улицу. Остановился, разглядывая расходящиеся улицы, выбрал одну из них и пошел по ней.

Иридаль понимала, что сейчас напрасно его расспрашивать, поскольку он наверняка ей не ответит. Но она вслед за Хуго стала рассматривать лавки и вывески на них. Рыночная площадь Паксайи делилась на районы. Рядом с улицей торговцев сукном лежала улица ткачей. Оружейники селились в паре кварталов от лудильщиков, а лавки торговцев фруктами протянулись чуть ли не на милю. Хуго повел ее по улице, образованной лавками торговцев благовониями, – Иридаль чуть не задохнулась от запахов, исходивших из парфюмерных лавок. Повернув налево, они вышли на улицу торговцев лечебными травами.

Похоже, Хуго был почти у цели. Он пошел быстрее, только мельком поглядывая на вывески на дверях лавок. Вскоре они прошли мимо самой большой лавки и, продолжая свой путь вниз по улице, направились к центру Паксайи. Здесь лавки были поменьше и погрязнее. Да и толпы, к облегчению Иридаль, были не столь многочисленны, и народ здесь был победнее.

Хуго бросил взгляд направо, наклонился к Иридаль.

– Вам плохо, – прошептал он.

Иридаль споткнулась, послушно схватилась за него, пошатнулась. Хуго подхватил ее и посмотрел по сторонам.

– Воды! – рявкнул он. – Прошу, дайте воды моему спутнику. Ему плохо.

Те несколько эльфов, что были на улице, испарились. Иридаль тяжело повисла на руках Хуго. Он наполовину понес, наполовину поволок ее к крыльцу, над которым болталась вылинявшая вывеска еще одной лавки, торговавшей целебными растениями.

– Передохни здесь, – громко сказал он. – Я зайду попросить воды. Будьте настороже, – еле слышно пробормотал он ей прежде, чем оставить ее.

Иридаль молча кивнула, поглубже надвинула капюшон на лицо, однако так, чтобы видеть. Она вяло сидела там, где ее оставил Хуго, тревожно стреляя глазами по сторонам. До сих пор ей не приходило в голову, что их могут преследовать. Это казалось ей просто смехотворным, – сейчас каждый эльф в Паксайе знает и о них, и, возможно, о цели их путешествия, поскольку они не делали из этого тайны.

Хуго вошел в дверь, не закрыв ее за собой. Уголком глаза Иридаль смотрела, как он подходит к прилавку. За прилавком тянулись длинные ряды полок, уставленных склянками всевозможных форм, цветов и размеров, в которых содержалось невероятное количество всяческих трав, порошков и снадобий.

По своей природе эльфийская магия склонна к механике (то есть имеет дело с машинами) или к духовности (Кенкари). Эльфы не верят в то, что, если смешать щепоть такой-то травки с пригоршней такого-то порошка, получится прок, разве что при лечении. Лечебные снадобья не считаются магическими, это просто полезная вещь. Эльф за прилавком торговал снадобьями. Он умел приготавливать мази для лечения фурункулов, волдырей и золотухи, делать микстуры от кашля, бессонницы и сглаза. И, возможно, под прилавком держал пару любовных зелий.

Иридаль не представляла, зачем Хуго сюда зашел. Но она была уверена, что уж никак не ради воды. Эльф за прилавком явно вовсе не был рад ему.

– Не любить твой род. Твоя уходить, – сказал он, показывая рукой.

Хуго поднял правую руку открытой ладонью вперед, словно приветствуя его.

– Моему спутнику дурно. Я прошу чашку воды. Мы заблудились, потеряли дорогу. Во имя Кенкари, не откажи нам.

Эльф молча рассматривал его, затем исподтишка бросил острый взгляд на дверь.

– Ты, монах. Не сидеть здесь. Плохо торговле, – громко и раздраженно бросил он Иридаль. – Входи.

Входи.

Хуго вернулся, помог Иридаль подняться и повел ее в лавку.

Эльф захлопнул дверь. Повернувшись к Хуго, тихонько спросил:

– Что тебе нужно, брат? Говори быстро. У нас мало времени.

– Самую короткую дорогу к Храму Альбедо.

– Куда? – ошарашенно переспросил эльф. Хуго повторил.

– Ладно, – недоуменно сказал эльф, однако на вопрос ответил. – Вернитесь на улицу Оружейников, сверните на улицу Среброкузнецов и идите до конца. Она выходит на большую дорогу, которую называют Королевской. Она немного петляет, однако по ней вы придете к горам. Горный проход тщательно охраняется, однако у вас не должно быть никаких сложностей. Идти под видом Кирских монахов – очень умная мысль. Однако в Имперанон вас не пустят. В смысле, если вам на самом деле нужно именно туда.