Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — эрцгерцог Страница 66

— Очень здоровый, — подтвердил я. — С вот такими кулаками.

Он не сводил с меня взгляда из-под приспущенных век.

— Я уже знаю о вашем умении превращаться в нечто… особенное. Даже не в дракона, а… очень большого дракона.

— Это еще не все мои умения, — сказал я скромно. — Темный Бог, погибая, передал мне все силы и все умения.

— Это я ощутил, — произнес он, — хотя и долго не мог в такое поверить. Однако вы… разве пользуетесь его ресурсами? Это очень опасно! Я бы, например, не рискнул, несмотря на соблазн.

— Нет, — заверил я. — Не пользуюсь. Как и короной Повелителя Темного Мира, которую я пока еще… не надевал.

Он вздрогнул так сильно, что лицо неуловимо быстро сместилось пару раз с места на место.

— Что? О чем вы говорите?

Я ответил так же небрежно:

— О короне.

— Вы уверены… что мы говорим о…

Он недоговорил, лишь нервно сглотнул пару раз. Кадык судорожно дергался, в глазах разрастался страх.

Я пожал плечами.

— Я не думаю, что есть еще одна.

Ощущение огромности возникло в зале, мне почудилось, что свод исчез и к нам заглянула вселенная.

Он прошептал:

— Я не верил…

— Во что?

— Что она все-таки существует…

Я сказал как можно тверже:

Существует. Я сумел ее взять, и теперь она защищает меня, как хозяина. И мне все время хочется возложить ее на свою голову.

Его тряхнуло, он вцепился в подлокотники, попытался привстать и со стоном снова откинулся на пологую спинку.

— Не-е-ет, — прошептал он срывающимся голосом. — Тогда наш мир рухнет!

Я успокаивающе опустил ладонь на его руку. Под дряблой кожей пальцы ощутили тонкую кость и хлипкие сухожилия.

— Вам что-то известно об этой короне?

Он с усилием кивнул, глаза устало закрылись.

— Даже Великие Маги, — прошептал он, — что могут и видеть прошлое… очень далекое прошлое… сумели уловить только обрывки древних легенд… Темный Мир был создан, как говорят одни, после какой-то из Великих Войн Магов… другие говорят, что не создан, а возник в одной из отколовшейся от нашего мира области… но часть магов верит, что был создан даже раньше нашего…

— Может быть, — согласился я. — Слишком там было много дряни. У меня руки опускались всех лупить…

Он вздрогнул, напрягся.

— Вы… там были?

— А как бы я забрал корону? — удивился я.

— Есть легенда, — прошептал он, — что когда-то в пашем мире появится человек, которому ее оттуда принесут… и он станет Повелителем двух Миров…

— Уже не станет, — сказал я.

— Почему?

— Тот человек появился, — сообщил я. — Я его, грубо говоря, изъял из бытия. Удалил. Или, говоря высокопарно, убил. В нашем мире. А потом сходил в Темный и забрал там корону. Я люблю собирать всякое, не могу удержаться. И хоть не пользуюсь по криворукости и нежеланию изучать, как это работает, но все равно собираю.

Он снова вздрогнул, бледное лицо стало желтым, как у мертвеца.

— Она… у вас?

— А как же? Я ж ее хозяин.

Он прошептал с отчаянной мольбой в голосе.

— Только не возлагайте корону на чело! Это будет конец нашему миру.

Я подумал, сказал со вздохом:

— Как вы понимаете, я могу оказаться прижатым к стене, если ваши вечно дерущиеся между собой маги объединятся и объявят мне войну. Лучше уж надеть корону и стать Властелином Двух Миров, чем позволить нагнуть себя.

Он содрогнулся.

— Нет! Никто из магов даже в их полной силе не подумает вам противиться. Никто не рискнет… Когда корона при вас в мешке, она защищает вас, но если наденете…

— То что?

— Сможете повелевать всеми демонами Тьмы, — прошептал он. — И вообще… Но Темный Мир сразу же поглотит наш… Вы уже не сможете снять корону, не сможете противиться сладкому зову абсолютной власти…

Я спросил:

— А как же маги?

— Что маги?.. Ах да… Над нами всегда это довлеет… увы. Ну, не совсем это, а подобное, вы понимаете. Сэр Ричард, именно потому мы все внимательно следим друг за другом. И если кто-то один вдруг… то все остальные…

— Понимаю, — закончил я, — свернете ему шею.

Он развел руками.

— Так уже бывало. Но вас, сэр Ричард, остановить будет некому.

— Я не надену, — пообещал я и, взглянув на него, уточнил: — Если меня не принудят. Иногда, знаете ли, гори оно все пропадом, да пусть рухнет мир, если мне какая-то свинья оттопчет ногу.

Спасибо, — произнес он слабо, — будьте осторожны… Еще мне кажется, вы слишком большое значение придаете… э-э… нравственности. По отношению к искателям истины оно слишком приземленно

Я развел руками.

— А что такое нравственность? Наука о соглашениях, придуманных людьми для того, чтобы совместно жить самым счастливым образом. Подлинная цель нравственности — счастье наибольшего числа людей. Магам на осталь- мых людей наплевать, не так ли? Потому я наплюю на магов, на их интересы и даже на жизни… Если, конечно, Г>удут упорствовать. Вообще-то надеюсь на вашу помощь.

— В чем?

— Очень хочу встретиться с ними, — объяснил я. — Объяснить новое положение дел. На самом деле в реформах мет ничего трагического, зато есть огромные возможности.

Он поморщился, губы искривились в недобрую усмешку. Я подумал, что такое ему, наверное, уже говорили лет сто или двести назад, всегда отыскивается какой-нибудь пылкий король-реформатор, но таких закапывают раньше, чем он успевает огласить первый закон.

Я отступил на шаг, поклонился.

— Отдыхайте, великий маг Сьюманс! Со всем уважением к вам и вашей мудрости откланиваюсь и покидаю вас…

Он не шелохнулся, а я быстрыми шагами покинул зал. Впереди заблистал солнечный свет, я спрыгнул с уступа и, падая навстречу быстро ринувшейся ко мне каменистой земле, велел себе моментально стать птеродактилем. Моментально не стал, но затмение длилось не больше секунды, я растопырился крыльями и пронесся над землей, как огромный стриж, а затем мощными взмахами послал сильное тело ввысь.

Это хорошо, что показал Сьюмансу уважение. Победителю это ничего не стоит, а я точно победитель, хотя иногда встряхивает при одной мысли, насколько же он был силен, а я просто муравей какой-то под его ногами. Он и сейчас сохранил остатки колдовской мощи, но хотя бы потерял уверенность…

Победа слишком огромная, я не ожидал такой, если честно.

Глава 12

Я нарочито не выходил из незримости, скрытно прокрался мимо дозора, вышел в зону, освещенную кострами, и только когда миновал две линии стражи, один из воинов быстро вскочил и крикнул страшным голосом:

— Стой! Замри!