Артём Каменистый - Время одиночек Страница 66

— Азере, мне нужна не просто победа. Мне нужно их стереть в порошок. Показательно уничтожить. Об этом должен узнать весь мир — это подарит нам несколько лет передышки. Всё это шакалье после такой демонстрации хорошенько подумает, прежде чем испытывать судьбу. Понимаешь? Маги мне нужны не как военная сила, а как сила, которая отлично приукрасит победу. То, что остаётся на поле боя после вас, внушает лишь ужас и нежелание видеть это ещё раз. Я хочу, чтобы ты сам повёл своё воинство. Ваш совет и Корпус Беспощадных. Лучшие маги Империи. Покончив с ними, мы выиграем время для решения внутренних проблем. Мы очистим страну от плесени и гнили. Мы прижмём союзников по Альянсу — хватит им выезжать на нашей шее и ждать, когда мы ослабеем. Устраним свернувшуюся змею, притаившуюся в Эгоне. Нам будет чем заняться — Империя разлагается, соседи наглеют. Мы наведём порядок — или тут всё рухнет… Так ты сможешь собрать всех?!

— Если вы говорите лишь о совете и корпусе, то это вопрос двух-трёх дней. Я соберу их по первому вашему слову.

— Вот и хорошо.

В дверь пыточной постучали — на пороге вырос маг из охраны принца, застыл в напряжённом ожидании.

— Что случилось? — с ноткой раздражения поинтересовался Монк.

— Ваше высочество, его высочество первый наследник престола принц Олдозиз просит вас посетить его в серебряной беседке, что возле озера Лилий в закрытой части сада. Меня попросили передать, что лучше вам поспешить — принц Олдозиз сегодня особенно оригинален.

— Моему дегенеративному братцу опять стало скучно, — зловеще прошипел Монк, яростно уставившись на истязуемого старика.

Судя по выражению лица, он отчаянно пытался представить на его месте своего брата. Азере его прекрасно понимал. И маг на входе тоже. Даже палач, похоже, был в курсе мыслей своего хозяина — не жалея кожи жертвы, слишком туго затянул вокруг голени очередное кольцо.

Старик отчаянно замычал, принц встрепенулся:

— Хорошо, передай гонцу, что я сейчас навещу принца.

Эта часть сада была закрыта не из соображений безопасности. В принципе закрыта она лишь на словах — любой посетитель дворца мог зайти сюда беспрепятственно. Но мало кто к этому стремился. Был у этого чудесного уголка один существенный недостаток, проявившийся из-за недальновидности строителей дворца. Первый Император строил свой дворец в большой спешке. Ну правда, что за император без дворца? Если император спешил, то медлить не позволял ни себе, ни другим. Так что строители тоже спешили. В итоге в рекордные сроки был возведён самый величественный дворец в мире — своей величественностью он не уступал даже руинам Древних. Император, наверное, недолго раздумывал, как назвать это монументальное сооружение, и, как легко догадаться, назвал его просто — Дворец. Со временем начали вылезать многие недостатки, связанные с огрехами строителей. Причём некоторые исправить было проблематично — они легко переживали ремонты и реконструкции, продолжая портить жизнь обитателям Дворца. В частности, большое неудобство доставляла система канализации. Во Дворце, считая персонал, охрану, придворных, гостей со свитами и посетителей, ежедневно пребывало не менее восьмисот человек. Все эти люди время от времени испытывали естественные потребности. Проблема заключалась в том, что передовая для своего времени система дворцовой канализации более-менее могла обеспечить вывод отходов жизнедеятельности двухсот человек, но никак не восьмисот. Все попытки реконструировать канализацию к успеху не привели — инженеры не смогли победить ошибку первоначального замысла старинных зодчих. Нет, с проблемой смыва содержимого туалетов они всё же справились — добавили воды в сливную систему. Но — увы: такого увеличения стоков уже не выдерживал замковый коллектор.

Узкая труба, протянутая за первую стену, не справлялась. Коллектор переполнялся, и зловонная жижа растекалась по одному из живописнейших уголков сада. Попытки прокладки новых труб успех приносили только временный. Над трубами будто проклятие тяготело — забивались мгновенно, и вновь вонь растекалась по саду. В конце концов инженеры, устав биться с трубами, провели глубокую канаву. После одного из ливней стены канавы вдруг поплыли, дно почему-то резко просело, в образовавшуюся зловонную воронку рухнула часть фасада на углу замка. Проектировщика утопили в содержимом воронки. После этого злополучную канаву засыпали и запретили любые раскопки вокруг дворцового коллектора. Для вывоза его содержимого организовали специальную службу императорских ассенизаторов — их бочки на колёсах днями стояли у выводных галерей коллектора, где их заполняли вручную, с помощью вёдер. Чтобы не смущать утончённых взоров обитателей дворца такой приземлённой картиной, место неблаговидного действия прикрыли стеной из розового кирпича. Стена не позволяла видеть ассенизационных повозок и вечно пьяных золотарей с грязными вёдрами, но вот миграции запахов ничуть не мешала — благоухало в округе вовсе не фиалками. Кроме того, при ливнях коллектор иногда начинал бунтовать, вновь заливая округу, потому здесь хорошо росли кусты и деревья, но то, что для растений — благо, для людей — мерзость. То, что брат любил в саду именно этот загаженный утолок, Монку очень не нравилось. Братский долг, как и долг второго наследника, требовал не отказывать Олдозизу в просьбе посещений. Но Монк ненавидел в такие моменты и брата, и дерьмо в коллекторе, причём дерьмо ненавидел даже поменьше, чем брата.

Подобные вызовы неизбежно отражались на его настроении отрицательно — вот и сейчас он шёл к беседке, чуть ли не шипя от сдерживаемого недовольства.

Подходя к озеру, Монк натолкнулся на двух личных охранников Олдозиза. Два мальчика-пажа поклонились издалека, растягивая накрашенные губы в томных улыбках. Один из них при этом не смог удержать наманикюренными пальцами своей тонкой, практически игрушечной алебарды — та со звоном прокатилась по булыжникам мощёной садовой тропинки. Проходя мимо него, принц едва сдержал нестерпимое желание плюнуть ему на голову. Нельзя: все пажи — это отпрыски людей, которых нельзя обижать даже подобными мелочами. Не стоит наживать себе лишних врагов — их и без того более чем достаточно. Олдозиз возлежал в тени беседки на низкой кушетке.

Подперев рукой голову, он любовался озером, не забывая при этом что-то пожирать из вазы, установленной на крошечном столике. Разглядев брата, Монк едва не издал страдальческий стон. Ну нет, только не это… Олдозиз на младшего брата не походил вообще — ни внешне, ни характером. Возможно, не зря про мать их поговаривали всякое: не может от одного отца получиться два таких разных отпрыска. Монк высок, крепок, поджар — будто волкодав. Глаза чёрные, волосы ещё черней, ладони широкие, крестьянские, с грубыми пальцами. Олдозиз на него был похож лишь ростом — так же высок. В остальном ничего общего — рыхлый толстяк, страдающий одышкой, белокур, в отличие от куцей причёски Монка вечно ходит с неухоженной шевелюрой, вьющейся почти до пояса, ладони тонкие, с длинными «музыкальными» пальцами и перламутровыми отшлифованными ногтями. Глаза водянистые, мутноватые, вечно смотрят в никуда. Если сравнивать характеры… Лучше не сравнивать…