Демонический призыватель (СИ) - "Паренек" Страница 67

Странно, хотя то, что ноги не чувствуются логично. Их же бедному бумажному магу отдавили многотонными плитами. Голова же, скорее всего, из-за неудачного падения, когда он прыгнул спасать свою нерадивую подчинённую.

Почему Паша спас Детройу?

По правде говоря, он и сам не знает почему. Единственная адекватная версия, которую он придумал для себя, это то, что он не хотел лишаться столь мощной и дорогой вещи. Личный разумный огненный дух — очень сильное оружие, и неважно, что она была живым человеком. Главная её задача была в другом. Он всё ещё был зол на неё за те предательства и слова, вспоминая их каждый раз, когда проявлялась жалость к ней. Он пытался заставлять себя её ненавидеть, но с каждым разом чувство злости было всё меньше и меньше.

И только сейчас до него дошло, что он давно простил её.

Что поделать, такой вот он человек. Не может долго держать злость на других. Быть может, это и к лучшему, что он выбрал именно бумажную магию, а не огненную, которая соответствовала его ауре. Ведь став агрессивным и злым как Детройа, он бы ничем не отличался от тех ублюдков, которых и сам презирает.

И в отличии тех, от Деты, у второй была реальная причина так себя вести.

Всё это время, своими наказаниями Паша пытался выбить из её головы всё то аристократическое, что внушали этой мелкой пироманке её родители. Он хотел показать, что в этом мире её статус и титул ничего не значат и если она не перестанет так себя надменно вести, то наказание будет продолжаться, пока она не поймёт.

Но, видимо, он ошибся. Своими действиями он только подогревал тот котёл ненависти, что кипел специально для него. В оправдании можно сказать, что у него никогда и не было опыта в наставлении, однако это очень слабо звучит.

В любом случае своими действиями он только заставил её сильнее ненавидеть его, и об этом он даже стал сожалеть.

В последнее время он стал смягчать наказание за хорошее поведение. Разрешил пользоваться техникой, разговаривать и всё такое.

Один из таких приступов жалости, скорее всего, и выскочил, когда он пытался её спасти.

"Видимо, это было моё последнее геройство." — Мысленно улыбнулся сам себе Паша. — "Даже не попрощался напоследок… Интересно, что же будет дальше?"

Ни света в конце туннеля, ни бесконечной очереди из душ мёртвых людей или хотя бы пейзажи той же изнанки не наблюдалось. Абсолютная, всепоглощающая тьма — вот что является посмертием. Прямо как та, из которой и появилась вселенная.

"И долго это будет?" — Спросил он в пустоту, но не было ни эхо, ни даже собственного голоса он не услышал.

Вот это вот уже было реально странно, ведь как таковую голову он всё же чувствовал, и даже звуки откуда-то отовсюду исходили. Как будто под водой, но всё же.

"Значит, всё-таки свет…"

В центре белой пустоты стало образовываться белое пятно. Яркое, словно от галогенной лампы… Так, стоп, это она и была!

Открыв глаза, что сопровождалось резкой стрелянной боли в области теменной кости. Рефлекторно приложив руку к ноющему участку, Паша ощутил, что его голова туго перемотана бинтами, а под рукой ощущается толстая вата.

Оглядевшись вокруг, он увидел, что находиться в больничной палате. Очень хорошей такой палате. Не в той советской развалине, что был в прошлый раз, а как минимум нормально отремонтированной, в мягкой новенькой кровати и телевизором.

Интересно.

Ещё более интересно было видеть бабушку, спящую на стуле прямо рядом с койкой, на которой собственно и лежал её дорогой внук.

Почувствовав шевеление, пожилая женщина моментально проснулась, будто ничего и не спала вовсе

— Проснулся. Господи боже, ежеси на небесе, хвала тебе. Проснулся, родненький. — Крепко, но мягко сжала она руку своего любимого внука.

— Доброе утро Ба. — Обнял в ответ свою бабушку.

Причитания богу продолжались ещё минуты три. Не произойди с Пашей всё то, что произошло, он может быть и поверил бы в существовании бога, настолько убедительно она молилась ему.

— Долго я валялся? — Спросил наконец больной, когда его отпустили из объятий.

— Три дня как. Врачи говорят, вообще чудо, что выжил. Камень прямо на голову упал, да так, что кость вдавил. Господи, боже мой, чудо какое, что выжил… — И вновь слёзы. — Если тебя твои друзья вовремя не вытащили, то там на месте и окочурился бы.

— Друзья? — Не понял он.

— Да. Те, с которыми ты и гулял в последнее время. Что ж ты мне о них не рассказал? Золотые люди! Цени их. Где ты ещё таких найти сможешь?

— Разве что в другом мире. — Понял он, про кого имеет в виду бабушка.

— Наверное. У меня есть номер Платона, хочешь, наберу, он придёт. Сам обещал.

— Платон? Это кто?

— Брат Даши, который. Неужели не помнишь? — Опять бабушка напряглась.

— Кажется… Вспомнил. Звони, пусть придёт. Спасибо хоть скажу.

"Платон значит. Ну-ну. На учёного с такими рогами ты явно не тянешь." — Ухмыльнулся маг, поняв кто это такой.

Бабушка достала свой телефон и стала набирать номер. Когда пошли гудки, в этот момент буквально за стеной прозвенел телефон. По рингтону можно было угадать, чей он был и когда Пепел с Детройей вошли, было ожидаемо.

К слову, Пепел, хотя для конспирации стоит теперь называть его Платон, был одет в свою стандартную форму (плащ, майка, синие штаны), только на этот раз без рогов, нормальным цветом глаз, без летающего вокруг пепла и даже запаха. Выглядел он как обычный человек, полубандитской наружности.

Дета была одета в простой закрытый свитер и юбку, но не это привлекало внимание.

Глядя ей в глаза, к своему удивлению, Паша не видел в них злости, гнева или чего-то подобного. В них было… Сожаление. Но не злое! Хотя… Даже сейчас смотря в них, сложно что-либо сказать. Её как будто рвёт между двумя состояниями, между гордостью и совестью.

— Добреца с утреца! — Завалился на рядом стоящий стул Пепел (Платон). — Как ты? Мы уж распереживались, так что!… - Он точно хотел сказать что-то пошлое, но учитывая присутствие старших, воздержался. — В общем, как ты сам?

— Голова болит, а так вроде… Н-о-р-м-а-л-ь-н-о. — По слогам произнёс Паша, когда понял, что ноги у него на месте.

— Ничё. От похмелья бывает хуже. — Слова Пепла так и лучились дружелюбием. Они были настолько искренне, что сложно поверить в их наигранность. А возможно они и не наигранны.

— Верю на слово. — Повернувшись к бабушке, улыбнулся как можно дружелюбнее больной. — Ба, ты не могла бы нас оставить наедине ненадолго. Я себя уже почти нормально чувствую.

— Да, конечно! Я тут тебе оставила еды на тумбочку, возьмёшь, если захочешь. И не напрягайся. Врач говорит постельный режим и точка!

— Хорошо-хорошо. — Прослушав ещё сто-пятьсот прощаний и восхвалений бога, бабушка наконец ушла. — Рассказывайте.

— Когда ты, взяв свои недоросшие виноградинки в клешни, буквально прыгнул на помощь своей черешне. — Взглядом указал Пепел на грудь Деты. — Тебе придавило ноги так. что тебе их оторвало. Кричал минуту, затем отрубился от боли. Я, в очередной раз, рвя свою жопу, отправился спасать ваши, за секунду до смерти, спасая твою обрезанную на четверть тушку и твою секс-рабыню. — За последние слова Дета ощутимо ударила своего распущенного подопечного локтем вбок. — А чё, нет что ли?

— Дальше. — Потребовал маг, пропускающий мимо ушей всякие пошлые шутки и намёки.

— Ладно, господин герой. — Хлопнул себя по ноге старший брат (фиктивно). — Если кратко: духа мы победили, вселили его в тебя, потому что без его помощи. ты бы не смог так быстро вернуть свои ноги. Затем здание начало обваливаться и я создал купол, в котором мы и пережили внеплановый снос. Но когда ты уже начал было приходить в себя, купол не выдержал и огромный булыжник ударил тебя по голове, вдавив черепушку тебе в мозг. Будь ты обычным человеком, рана была бы смертельная, а так только вырубился.

Мы пытались тебя залечить уже своими силами, да только нас кто-то подозрительно быстро нашёл. Я то чуть не убил его, а это оказался пацан твоего возраста, который всё это время за нами следил. Буквально с момента когда ты ещё только приехал на свою свиданку. И в здании он том был, когда мы трах — херах этих жопников. Когда дух стал нас прижимать, он успел выбраться за пределы здания, и, дождавшись пока нас завалит, пришёл нас спасать. Его Рома зовут, сказал, что ты его знаешь.