Василий Сахаров - Черная свита Страница 67

Стражники окинули мою коляску внимательными взглядами, отметили мой черный плащ с белым крестом Анхо, и сержант, видимо, на всякий случай, отдал мне воинское приветствие. Я чуть прислонил два пальца правой ладони к шляпе, кивнул и посмотрел налево.

Мимо меня, в сопровождении десятка нарядных конных дружинников, проехала черная карета с аляповатым гербом на двери, большим треугольным щитом, с кучей разноцветных завитушек, и парой синих львов, которые с двух сторон поддерживали красную сторожевую башню. Судя по опознавательным знакам, это транспортное средство принадлежало герцогу Дьесу Витиму, кажется, пятому сыну покойного великого герцога Эрика. И если примерно прикинуть, куда он направился, то, скорее всего, путь Дьеса лежит в театр "Айет", где можно не только полюбоваться на стройные ножки актрис в коротких юбочках и снять этих веселых девиц на ночь, но и поиграть в азартные игры. Поговаривают, что новоиспеченный герцог большой поклонник карт, и уже, буквально за неделю, спустил всю свою немалую казну, а теперь перешел к замкам и землям. Дурак, конечно, но каждый человек свою судьбу и жизненный путь сам выбирает. И если он окончательно разорится, то лично мне, от этого ни тепло, ни холодно. А кое-кто на азарте герцога нагреет руки, в полцены продаст выигранные поместья канцелярии императорского двора, которая через подставных лиц их активно скупает, и будет счастлив.

Коляска свернула на улицу Хальден, и здесь новое наблюдение. На ярко освещенном пятачке небольшой площади стоят два незнакомых мне корнета Черной Свиты, наверное, ребята из последнего набора. А напротив них пятеро провинциальных дворян, которые по широкой дуге обходят гвардейцев и стараются не смотреть им в глаза. О чем это говорит? Да о том, что репутация великая сила. Мы дрались за уважение, и заработали его, и те корнеты, которые пришли на места погибших, могут теперь спокойно гулять по столице и посещать практически любые места в пределах Белого Города. Все как всегда, и на Земле картина та же самая. Появляется новая воинская часть, гражданская компания или криминальное сообщество, и чтобы выжить, новички должны доказать свою жизнеспособность. А там уж как фишка ляжет. Хватит молодым силы духа, хватки и умений на борьбу, будет им уважение, а нет, извини-подвинься, спрячься на задворках жизни, и не отсвечивай.

Остановка. Приехали.

Я подошел к двери дома баронессы Ивэр, окна которого светились чистым желтым светом, и она незамедлительно открылась. Слуга мадам Кристины, долговязый Карлито, как всегда, незаметно, втянул в себя воздух, поклонился и пропустил меня внутрь. Но я задержался. И дождавшись, пока слуга посмотрит на меня, поинтересовался у него:

— Как здоровье, Карлито?

— Благодарю, господин граф, все в порядке. Прострелянную болтами грудь и печенку маги заживили, а потом я хорошие лекарства принимал, и сейчас, как заново на свет народился.

— Молодец! — скинув плащ и шляпу, я задал другой вопрос: — Слушай, Карлито, давно тебя хотел спросить. А чего это ты все время к гостям принюхиваешься?

— Это заметно, господин граф? — слуга насторожился.

— Мне, да.

Карлито помялся, и ответил:

— У меня прадедушка оборотень был.

— Пес? — данному факту из жизни верного служителя мадам Кристины я не удивился.

— Да.

— И как, помогает тебе твое чутье от предка?

— Немного, господин граф. Опасность и зло не чую, но научился по запахам определять, чем человек недавно занимался.

— Интересно. А про меня, что сказать можешь?

— Вы сегодня много тренировались и имели дело с бумагами. От вас пахнет потом, чернилами, графитом, пылью и хорошо выделанной телячьей кожей, которая на конскую сбрую и седла идет, однако запаха лошади нет.

— Так и есть, все верно сказал, — после короткого разговора мое настроение приподнялось, и я кивнул в сторону второго этажа, откуда доносилась негромкая музыка. — Баронесса с гостями?

— Как всегда, господин граф.

— А меня кто-нибудь спрашивал?

— Нет.

Карлито снова поклонился и направился в каморку у двери, где у него всегда лежал заряженный арбалет, корт, топорик, дубинка и щит, а я направился в салон. Пара десятков шагов вверх по лестнице, и я в просторном помещении, стены которого были обиты светло-синим атласом, а вдоль них стояли кушетки и диванчики, музыкальные инструменты и столы для игр. Полноватый и добродушный брюнет, композитор Киэп Тукмай наигрывал на клавесине спокойную и приятную мелодию. Рядом с ним находился шевалье Вингер Бонс, тощий шатен в неудобном бедном сюртуке, который читал отрывок из своего нового романа, историю про одного древнего героя без страха и упрека. Пара слуг бесшумно передвигалась по залу с подносами в руках, а гости, которых было около трех десятков, занимались кто чем. Одни тискали девушек, другие резались в ноншап, игру, напоминающую покер, третьи вполголоса разговаривали, а четвертые пили и закусывали. Все как обычно, еще один хороший вечер в салоне мадам Кристины.

На миг я остановился на входе и осмотрелся. Альера и Эхарт, которые покинули казарму раньше, уже здесь. Друзья пробуют новый сорт вина, и поднятыми вверх бокалами приветствуют меня. Перевожу взгляд дальше, и нахожу баронессу, которая сидит на своем привычном месте, диванчике невдалеке от лестницы. Одета она сегодня в пышное белое платье из дорогой "паучьей ткани", которую купцы ТПП привозят из-за океана. На шее у нее красивое колье из множества мелких бриллиантов, вроде бы, подарок кого-то из давних ухажеров. Прическа как всегда красива и затейлива. И в целом, она имеет вид успешной и состоявшейся в жизни женщины, которая не знает никаких забот. Шикарная и весьма привлекательная вдовушка в своем доме, которая живет, как пожелает. Но я знаю мадам Кристину уже не первый день. И в ее взгляде, который ловят мои глаза, я вижу тревогу и беспокойство.

"Видать, прижало госпожу Ивэр", — мелькнула в голове мысль, и я направился к ней. Подошел. Поздоровался. Приложился к ручке. Сказал пару дежурных комплиментов и осведомился о делах. После чего минут десять слушал Вингера Бонса, а когда он окончил читать отрывок своего произведения, похлопал ему. И только после этого мы с хозяйкой перешли в ее кабинет, сели в новые удобные кресла, и баронесса, сбросив маску уверенности и непробиваемости, с надрывом, произнесла:

— Граф, у меня беда.

Впервые я видел ее в таком состоянии, и от этого мне стало немного неловко. Но я быстро собрался и перешел к расспросам:

— Успокойтесь баронесса и расскажите, в чем дело?

Кристина Ивэр глубоко вздохнула, и начала говорить, поначалу, немного сбивчиво, а потом все четче и по существу. И из ее рассказа выходило, что у баронессы, действительно, возникла проблема, причем с давними корнями, и чтобы понять ее истоки, надо было немного коснуться истории семьи Ивэров и жизни самой мадам.