Алина Лис - Школа гейш Страница 68

Где Мия?

Сквозь вздохи прорезался жалобный девичий вскрик. Акио одним прыжком преодолел расстояние, разделявшее его и серую массу тел в углу, и дернул навалившегося на девочку мужчину за плечо. Тот обернулся в крайнем раздражении:

— Чего тебе?

Магическое пламя в ладони вспыхнуло, освещая смутно знакомое лицо. Пищавшая под мужчиной на татами девочка — это оказалась Оки — приподнялась и взглянула на генерала снизу вверх. Ее глаза округлились:

— Господин Такухати…

Еще двое самураев, сидевших рядом, оторвались от своих подруг и уставились на Акио.

— Ничего, — буркнул он, ощущая себя идиотом, и погасил пламя. — Обознался.

Генерал отвернулся и, игнорируя дружелюбно-пьяное предложение присоединиться, шагнул к выходу.

Надо уходить. Пока он снова не превратился во всеобщее посмешище.

Легкое прикосновение к плечу заставило обернуться.

— Вы кого-то ищете, господин Такухати?

Владелица «Медового лотоса» стояла у него за спиной и сладко улыбалась накрашенными губами.

Акио помедлил.

— Принеси счет. Я ухожу.

Он не станет снова позориться из-за нее. Пусть Мия остается здесь, с той жизнью, которую сама выбрала.

Глава 7

ПОДАРОК

На пороге домика Мия помедлила. Страшно было войти внутрь и остаться наедине с незнакомцем. В мужчине не ощущалось ни вожделения, ни похоти. Одна лишь злость окутывала его невидимой, но ощутимой издалека кисеей, и от этого становилось по-настоящему жутко.

Зачем он пришел в чайный домик и купил ночь с гейшей?

— Входи уже! — раздраженно буркнул клиент. Втянул за руку девушку внутрь и захлопнул створку.

— Вас раздеть, господин? — выдавила Мия, пряча глаза. От мысли, что ей сейчас придется ласкать и ублажать этого незнакомого и неприятного человека, она почувствовала дурноту.

— Обойдешься, шлюха!

— Что?

— Я должен тебя выкупить. — Он выговорил это с таким отвращением, словно признавался в необходимости съесть живого слизняка. — Завтра пойду к вашей «матушке» и скажу, что ты мне так понравилась — прямо жить без тебя не могу, хочу сделать своей наложницей. А вот о том, чтобы тебя трогать, речи не было.

Мгновение Мия, оторопев, рассматривала странного клиента. Его слова показались настолько нелепыми, что она даже не почувствовала обиды, только недоумение.

— Но зачем выкупать меня, если я вам неприятна?

— Какая тебе разница? — Мужчина показательно сплюнул. — Радуйся, тварь.

— Почему вы так со мной разговариваете? Что я вам сделала?

Он шагнул ближе и замахнулся. Мия отшатнулась и сжалась.

— Заткнись! — произнес мужчина свистящим шепотом. — Знаю, что все вы мечтаете найти себе дурака побогаче, чтобы сесть ему на шею. Ненавижу! Всех вас ненавижу! Подлые шлюхи…

Он произносил эти слова и медленно наступал. Мия тоже медленно отступала, пока не уперлась спиной в стенку. Мужчина странно скривил лицо и вытер ладонь об одежду.

— Не трону. Тебя даже трогать противно.

О пресветлая Аматэрасу, да он безумец! От страха Мию прошиб ледяной пот. Она отползла в дальний угол и оттуда следила за мужчиной расширенными глазами.

Он больше не пытался приблизиться. Вместо этого зачем-то принялся развязывать пояс своего кимоно. Мия впилась зубами в ладонь, дрожа от ужаса. Если он подойдет, она закричит. И не важно, что потом скажет госпожа Хасу.

Мужчина разделся, лег на футон и моментально захрапел. А Мия до утра просидела в углу, не осмеливаясь пошевелиться.

Задремать у Мии получилось лишь под утро, когда рассвело и в кустах запели птицы. А всего час спустя солнечные лучи легли на рисовую бумагу на окнах золотисто-сиреневыми пятнами, и гость резко перестал храпеть. Воцарившаяся в домике тишина заставила девушку очнуться от короткого и тревожного забытья.

Мышцы задеревенели от неудобной позы. Мия потянулась, бросила беспокойный взгляд на футон и чуть не вскрикнула. Мужчина уже проснулся и сейчас разглядывал ее с каким-то неприятным и пристальным вниманием.

— Готова? — ухмыльнулся он.

— К чему? — Все, что Мия знала о сумасшедших, это что им лучше не перечить.

— К выкупу, разумеется. — Он выбрался из-под одеяла и тоже потянулся — с наслаждением, нисколько не стесняясь своей наготы. В иной ситуации сильное тренированное тело, лишенное жира, и рельефные узлы мышц произвели бы на девушку впечатление. Но сейчас ее мутило от усталости, бессонной ночи и страха, который внушал этот человек.

Она молча смотрела, как он подходит к бочке, как умывается, отфыркиваясь. Единственной надетой на мужчине вещью был амулет на шее — плоский камушек с дырочкой. Такие крестьяне подбирают у берега моря и носят от сглаза. У Мии тоже был такой в детстве. Только она носила его не на медной цепочке, а просто на шнурке.

Странное украшение для самурая.

— Я не хочу становиться вашей наложницей, господин, — наконец сказала Мия самым мягким и вежливым тоном, на какой только была способна.

— Врешь, шлюха. Все хотят, а ты не хочешь? Так не бывает.

— Зачем я вам?

— Ты еще и тупая? Зачем вообще покупают таких, как ты?

— Но я же вам отвратительна!

— Ну и что?

Закончив с умыванием и утерев лицо, он начал медленно одеваться. Мия стиснула кулаки так, что ногти впились в кожу, и предприняла еще одну попытку:

— Если вы попробуете меня купить, я откажусь. Вы не сможете сделать этого без моего согласия.

— Врешь! — Он хихикнул. — Цену себе набиваешь, да, потаскушка?

О боги, да он действительно сумасшедший! Презирает гейш, считает их шлюхами, не желает их ласк, но при этом непременно жаждет выкупить Мию в наложницы! Зачем? Что он будет делать с женщиной, к которой не испытывает ничего, кроме отвращения?

Неужели снова придется пройти через это? Прилюдный отказ самураю, шепотки, взгляды, расспросы других гейш и насмешливо-сочувственное «ты совсем дурочка?» от госпожи Хасу…

— Ну, чего расселась? Вставай, пошли.

Перед выходом девушка плеснула саке на маленький алтарь в нише и попросила ками образумить безумца и тем самым избавить его от позора, а Мию от скандала.

Но боги решили не вмешиваться.

Куросу вгляделся в лицо молоденькой гейши и улыбнулся, стараясь, чтобы улыбка выглядела как можно более безумной. Судя по ужасу, промелькнувшему в глазах девушки, ему это вполне удалось.

Он слегка сочувствовал ей, но лишь слегка. Лучше быть напуганной, но живой гейшей, чем совершенно безмятежной и мертвой наложницей.

— Ну надо же, и правда отказалась, — протянул он. — И что, надеешься, я теперь от тебя отстану? А если я сегодня тебя снова куплю?