Евгений Лобачев - Ведьмоспас Страница 68

— А города или поселки какие-нибудь?

— Навалом. Ходжикент, Чарвак, Бричмулла. О, Бричмулла! — Вася гоготнул. — Прям как в той песенке. Ну там, где еще ишак в полынье…

— Ишак в полынье, — задумчиво пробормотал Борисыч. — Вась, прям как с тебя писано.

— Корешков, заткнись! — прикрикнула Люба. — Опять за старое?

Вася побагровел.

— Нет уж, пусть говорит, — прогудел он дрожащим от ярости голосом. — Пусть выговорится перед смертью, потому как я его…

Гигант сгреб со стола блюдо с блинами и водрузил его на бритую макушку обидчика.

— Братья, остановитесь! — пискнул самый щуплый из Любиных телохранителей.

— Щас остановим, — прошипел Борисыч, метнув в Васю пиалу со сметаной. Жирные капли веером разлетелись над столом.

— Молитесь, братья! — хором заорали остальные мужчины, размазывая по лицам белые сметанные потеки.

— Хватит! — пронзительно закричала Люба.

Ее никто не слушал. Телохранители тузили друг друга с энтузиазмом боксеров, бьющихся за миллионный гонорар. Вася повалил Борисыча на землю, опрокинул на него стол и принялся прыгать сверху, ухватившись за торчащие ножки. Вокруг с воплями носилась переполошенная хозяйка.

— Хватит! — заорала Люба так громко, что перепуганная Аделаида, поджав хвост, юркнула в будку. — Стоять, недоноски, а то…

Молниеносным движением девушка извлекла из-за пазухи золотую коробочку. Щелкнул замок, откинулась крышка. По двору полилась волшебная мелодия.

Драчуны опустили кулаки и затравленно уставились на Любу. У некоторых на физиономиях начинали расцветать лиловые бутоны синяков.

— Обезьяны, — прошипела девушка, дрожа от ярости. — Чисто обезьяны.

Йорик пробыл во дворе еще некоторое время, а потом вернулся на дерево. В зубах он держал перемазанный глиной кусок лепешки.

— Значит так, — проговорил череп, попытавшись всучить лепешку Мише. — Они собираются на север. Ориентировочно Ходжикент, Чарвак и какая-то Бричмулла. Место знаменито тем, что там ишаков топят в полыньях. Добраться можно либо на электричке, либо автобусом или машиной. Вот-вот тронутся в путь, хозяйка гонит, грозится вызвать милицию.

— Это за мордобой-то? — милиционер взял лепешку и незаметно сунул ее в дупло позади себя. — Чего это они драку затеяли?

— Какие-то старые счеты, — ответил Йорик. — Похоже, их только Люба и удерживает от смертоубийства, а так давно бы уж друг другу носы пооткусывали. Кстати, видел, где она прячет Боекомплект?

Милиционер кивнул.

— Ушлая бабенка. И замаскировала так хорошо, что и не заметишь.

— Фигуристая девица, — Йорик облизнулся. — Есть, где припрятать.

В это время хозяйка выпроваживала со двора беспокойных постояльцев. Хлопнула калитка, и компания злодеев оказалась на залитой солнцем улице.

— Что делать будем? — прошептал Йорик, которого так и подмывало плюнуть на маячившую под деревом гладкую макушку Борисыча.

— Ждать, — коротко ответил Миша.

Ждать пришлось недолго. Люба остановила кудрявого седенького мужичка с аккордеоном, бредшего куда-то по своим делам. Тот заговорил, указывая рукой в направлении, параллельном железнодорожным путям. До милиционера долетали отдельные фразы: «Вокзал… двадцать минут… электричка… Ходжикент…». Злодеи благодарно закивали и, разом повернувшись, двинулись вверх по улице.

Когда их силуэты стали растворяться в жарком мареве, Миша и Йорик слезли с дерева и поспешили следом.

Слежка на вокзале превратилась для Миши в кромешный ад. Едва достигнув цели, злодеи рассыпались по округе как банда бродячих муравьев. Они шмыгали всюду. Один закупал провиант в окрестных магазинчиках, другой битый час таращился на расписание поездов — должно быть, заучивал наизусть, третий стоял в очереди в билетную кассу. Люба о чем-то расспрашивала пассажиров, железнодорожников и даже милицию. Остальные слонялись без дела, и несколько раз только чудо спасало Мишу от встречи с ними.

Трудней всего было держаться в двух шагах от Васи, когда тот покупал билеты. Миша едва не вывернул шею, пытаясь сделать так, чтобы Любин телохранитель не увидал его лица, и при этом расслышать, что же тот говорит в окошечко кассы.

Становилось все жарче. Южное солнце вовсю старалось разогнать ночную прохладу, чтобы люди могли провести несколько незабываемых часов в пылающем аду. Миша обливался потом, чувствуя себя гусем, которого поджаривают в духовке до розовой корочки. Йорик, замурованный в коконе из высохшей глины, впал в некое подобие анабиоза, подобно африканской двоякодышащей рыбе. В итоге, милиционеру постоянно приходилось делать вид, что храп и сонное бормотанье доносятся вовсе не из его сумки.

Но вот, наконец, злодеи собрались вместе. Бесплотный голос из-под потолка объявил, на каком пути поезд до Ходжикента и Люба со товарищи, подхватив пожитки, шагнули на прокаленный солнцем перрон.

Глава 8

Едва Миша влетел в тамбур электрички, автоматические двери захлопнулись с лязгом сомкнувшихся стальных челюстей.

Милиционера трудно было узнать: надвинутая на лоб бейсболка с длиннющим козырьком и зеркальные очки в пол-лица делали его похожим на гигантскую стрекозу на отдыхе. С сумкой наперевес Миша прошел между деревянными скамьями и уселся в двух рядах от злодеев.

Электричка выбралась из города и тихонько покатила по выжженной солнцем степи мимо кишлаков и небольших городишек.

Скоро равнина стала вспухать холмами, и вот уже поезд запетлял по узкому ущелью между невысокими сопками. Сидящие на проводах синие и коричневые птицы провожали его осоловелыми от жары взглядами.

На Мишино счастье пассажиров поблизости не оказалось. Молодой человек поставил длинную спортивную сумку «на попа», застежкой к окну, чтобы Йорик смог насладиться среднеазиатскими видами.

Через минуту монстр зевнул так широко, что нижняя челюсть едва не выскочила из суставов.

— Скучища! Долго еще?

— Часа полтора, — ответил Миша.

— Что?! Полтора часа этой тягомотины? Ты хочешь, чтоб я умер?

— Потерпи. Дальше горы будут. В горах интересно.

— Интересно на хоккее во время драки, — парировал Йорик. — А здесь тягомотно. Давай поскорей совершим какой-нибудь подвиг и махнем к морю, туда, где девочки в открытых купальниках.

Милиционер хмыкнул.

— До подвига еще далеко. Думай пока, чем девочек кадрить будешь.

— Не могу думать. Сдохну я. Когда уже этот чертов портал?

— Откуда я знаю?

В это время злодеи пытались хором переспорить одного из собратьев — жилистого лысого старикана с зычным голосом.