Наталья Якобсон - Роза с шипами Страница 68

-- Вспомните, у него всевидящие глаза. Нет такой бунтарской или даже безобидной мысли в наших головах, которая бы ускользнула от него. За ним наивысшая сила, а за нами только гордыня и мятежные бредни того, кто по всей очевидности утратил рассудок.

-- Это значит, что ты на его стороне, - взвился Шарло.

-- Я даже не знаю, как его зовут. Знаю только, что он могущественнее нас всех.

-- А что для тебя значит его имя. Зовись он хоть господином Люцифером. Разве продажной душонке не все равно, от кого получать вознаграждение? Возможно, он уже купил твой голос, но не мой. Нам все равно, какая за ним сила, главное у него есть клад, оставленный без присмотра где-то в снегах. У него погреба, полные золота...

-- Но кроме золота он еще обладает огненным дыханием, - вполне резонно возразил Кловис. Из всей компании он, похоже, был самым рассудительным.

-- Ты ведь не хочешь, чтобы на твоей коже остались такие ожоги, будто ты побывал в печи? Не бывает ведь тени со жженными шрамами.

-- Не слушайте его, - обратился Шарло к толпе. - Он из кожи вот лезет, чтобы хоть на секунду отсрочить наше продвижение ко дворцу. Именно потому, что я предусмотрителен, я в первую очередь веду вас туда, а только потом к золотым копям. Кроме короля некому предупредить нашего красавца-злодея. Даже если кто-то из придворных и мог бы предостеречь его от опасности, то не пошевелил бы и пальцам, потому что все бояться его. Никто не станет спасать того, кто впоследствии непременно захочет отнять жизнь у собственного спасителя. Мы будем богаты, а князь будет доволен нами. А этого глупца надо будет запереть в каком-нибудь подвале, чтобы он не вздумал нам мешать, - он указал факелом на Кловиса.

-- Заприте его на складе, в каменоломне или еще лучше утопите под мостом. Вы же видите, что он сторонник дракона. Все, кто вступают в какой-нибудь сговор с демоном, кончают свою жизнь в петле и он не думает прийти на выручку своим сподручным. Он со всеми обходиться, как с врагами.

-- Ошибаешься, Шарло, я никогда не затеваю ссору первым, но если кто-то попытаться затеять со мной вражду, то гнев мой будет ужасен, - я сказал это мысленно, так, что услышать мог только сам Шарло и он услышал. Факел выпал из его руки, перелетел через деревянный бортик помоста и погас, ударившись о камни мостовой. Я не хотел видеть вспыхнувшего огня, поэтому позволил факелу не зажечь деревянные балки, а отлететь подальше и погаснуть, так сказать поддержал его своей незримой силой и затушил на расстоянии.

Кловис не слышал моих слов, но, руководствуясь каким-то внутренним инстинктом, обернулся.

-- Монсеньер, - он опустил голову с виноватым видом, словно пытаясь объяснить " я приму ваш гнев, если он падет на меня, но я больше не с ними". Неестественно черные кудри легли на лоб и закрыли глаза, но я различил морщинки в уголках глаз. Он был моложе меня на каких-то пять-шесть столетий и ему тоже было двадцать с небольшим, как в последний день моей человеческой жизни, но он выглядел старше меня, наверное потому, что в свои юные годы уже был удручен и натерпелся от превратностей жизни.

Шарло от удивления приоткрыл рот, но произнести ничего не смог. Он заметил меня только сейчас и наконец-то осознал, что просчитался.

-- Что с тобой? Ты сделался нездоров? - насмешливо спросил я и двинулся к лобному месту быстрыми, стремительными шагами. Шарло уже цепенел от страха, а я вел себя, как никогда, самоуверенно. - Ты хотел отправиться в такую даль, как к моим погребам и не боялся тягот долгого пути, а когда я сам пришел к тебе, чтобы выслушать челобитные ты оробел и уже не помнишь, о чем хотел попросить. Даже девушки не бывают такими скромницами, но возможно, твоя застенчивость обусловлена всего лишь почтением к такой значительной и именитой персоне, как дракон?

Я говорил с достоинством, но двигался легко и проворно, как мальчик на побегушках или лисица, почуявшая зайца, но толпа теней расступилась передо мной, как перед весьма уважаемой особой. Кто-то шарахался от меня в сторону, другие стояли оцепенев. Вокруг и вправду царила атмосфера благоговейного трепета или страха.

Пренебрегая лесенкой, я стремительно запрыгнул на помост, легко оторвавшись от земли и преодолев высоту - прыжок ягуара. Только хищник действует так хладнокровно и расчетливо. Я стоял рядом с Шарло, разрешая ему пятиться назад, но, загораживая путь к лесенке, без которой спустится он просто не мог. Прыжок с высоты помоста был бы для него неприемлемым риском, он же не хотел подвернуть лодыжку или сломать кость. А моей гибкости и неуязвимости ему чуть-чуть недоставало.

-- Ладно, молчи, - милостиво разрешил я. - Не надо быть чародеем, чтобы прочесть все по выражению твоих глаз. Ты хотел золота?

Я щелкнул пальцами и на помосте прямо у ног Шарло появился тяжелый, окованный железом ларец. Деревянные доски и балки прогнулись под его тяжестью. Крышка сама собой откинулась, и присутствующих ослепил яркий блеск груды червонцев.

-- Они настоящие? - Присцилла, как легкокрылая бабочка взлетела по ступенькам на помост, опустилась перед ларцом и стала разгребать монеты ладонями, словно это был золотой песок.

-- Думаю, не помешает чуть разнообразия? - снова легкий быстрый щелчок моих неестественно длинных пальцев и поверх золота невидимая рука сыпанула гость каменьев. Часть их рассыпалась, но только Присцилла кинулась собирать и ощупывать их, как прямо под ее пальцами они раскрошились в радужную пыльцу. Стенки ларца начали утрачивать свои очертания и в конце концов растелись по доскам лужей мокрого песка, да и та мгновенна исчезла, будто ничего и не было. Монеты еще со звоном раскатывались в разные стороны, но золотым дождем оставались не долго. Все выглядело, как своеобразный оптический обман. В первый миг это кругляки из золота, а во второй уже шипящие угольки. Шарло побоялся прикоснуться к сокровищам, как к зачумленным и теперь был этому рад. Присцилла поняла, что ее одурачили и обиженно надулась, но сказать что-либо забоялась.

-- Ты хотел сразиться со мной? - предположил я, расстегнул камзол, извлек из внутреннего кармана остро отточенный стилет и протянул его Шарло.- Возьми, попробуй поранить меня.

-- Ты сумасшедший, - Шарло отшатнулся. Он не мог больше разыгрывать показную беспечность. Вот и хорошо, мне с самого начала претила его наглость. Наконец-то он стал вести себя, как нормальный человек, и не заискивал, и не пытался показать, что он выше всех. Маска сорвана, а под ней вместо тени, просто пугливый опасающийся за сохранность своей шкуры негодяй.

-- Я в здравом уме, - спокойно возразил я. - А вот сохранил ли рассудок ты. Разве здоровый человек может наблюдать такие галлюцинации, как те, что только, что возникли перед тобой. Разве люди, сохранившие хоть капельку ума, могут даже во сне увидеть вот это?