Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - Гроссграф Страница 69

Я наблюдал, Растер поглядывал на меня с немым вопросом в глазах. Я протянул ладони к огню, наслаждаясь теплом.

- Темный Бог никогда не поднимется, - объяснил я. - Из могилы, саркофага, склепа, из черного надгробного камня. И не оживет его каменная статуя. Никогда.

- Почему? - переспросил он и, поглядев на меня, тихонько охнул: - Ой, что это я спрашиваю, это же очевидно. Вы и его уже… да? То-то вас всю зиму не было. Это Максу можете рассказывать, что у леди Беатриссы просидели, но я вижу, когда встречаю героя! Вы ж похудели и прям черный вернулись.

Барон Альбрехт вставил злорадно:

- Сэр Растер, вы же сами заметили, когда сэр Ричард вернулся после непонятной отлучки… от него очень даже дымкой попахивало. Смолой и серой малость отдавало.

Я отмахнулся:

- Вряд ли. Я так несся на Зайчике, что из меня все до костей выдуло. Вообще-то не помню никакого Темного Бога. Правда, может, как-то по дороге… Всех запоминать - от психоаналитика не вылезать. На жизнь нужно смотреть с улыбкой.

Плотно перекусив и накормив коней, помчались по землям ныне единой Армландии, что бы о ней ни говорили недовольные лорды. До вечера встретили одного за другим еще нескольких доблестных рыцарей, что шли собирать куски раздробленного Амулета Власти, Камня Силы, Кристалла Мощи, Посоха Вселенской Магии, Браслета Единства, Ожерелья Могущества, Камней Престола…

Затем встретили хитрого и пронырливого вора, что двинулся в зачарованные земли добывать Волшебный Амулет. Конечно же, для себя, но, как я понимаю, по дороге постепенно перевоспитается, встретит настоящую любовь и вместе с ней посвятит всю жизнь служению Добру и спасению человечества.

За короткий отрезок дороги до захода солнца повстречали не меньше десятка таких воров, наемных убийц, игроков, шулеров и жуликов. Барон даже удивился, почему, мол, стадами то рыцари, то ворье, а я смолчал, что скоро можем увидеть еще и женскую волну. Мол, знаю, но не скажу. Не хочу обижать дураков, они ж тоже люди, а Господь их почему-то любит, хотя, думаю, это пропагандистская утка: ну не может Господь любить дураков и юродивых, ну не может! Нечего из нашего Творца делать какого-то придурка, он не такой, он покровительствует только нам, умницам.

Ночь опускалась не по-весеннему темная, звезды начали появляться мелкие и тусклые, подрастут только к лету, когда в жаркие ночи будут светить ярко и так, что «хоть голки збирай». Сейчас только тусклые зарницы на далеком темном горизонте да едва заметная под копытами дорога среди бурно разрастающейся травы.

Зарницы даже не багровые, а почти темно-фиолетовые, едва различимые на темном бархате ночи. Высвечивают весь мой небольшой отряд, доспехи вспыхивают на короткие мгновения, я различаю даже суровые лица, стиснутые челюсти и в глазах постоянную готовность к схватке.

Место здесь сравнительно благополучное, если не считать оголодавших за зиму волков: начали забираться во дворы, резать собак и уносить овец. Но мужики уже спохватились, выскакивают по первому же лаю с дубьем, успевают отбиться от хищников и защитить скот.

Луна поднялась над далеким темным лесом с опозданием, снизу вся в острых зубьях, как пила, и только когда поднялась повыше, а темные вершины елей остались внизу, серебряный диск засверкал привычным призрачным огнем, залил землю светящимся туманом.

Растер перекрестился и пробормотал молитву, просто так, все-таки ночь, а ночь для упырей, а не человека. Ночью даже звери и птицы другие, и вообще мир совсем другой…

Холм весь залит серебристым светом, а дальше темнеет непроходимый лес, пользующийся такой дурной славой, блестит широкая вытоптанная дорога, над головой пронеслись летучие мыши. Барон Альбрехт тут же одел шлем, пряча волосы: есть поверье, что летучие мыши любят вцепляться в такую вот шерсть, а это к скорой смерти.

Я чувствовал на себе взгляд барона Альбрехта. Сердце сжалось от тревоги: а вдруг из нашей затеи сделать из Армландии процветающую страну ничего не получится? Или пойдет не так? Засмеют. Это хуже, чем поражение…

- Привал, - сказал я наконец. - А то вы все больно гордые! Сами с седел падаете, так хоть коней бы пожалели…

Глава 10

Утром сэр Растер поспешно поднялся и пошел встречать скачущих в нашу сторону всадников на легких конях. Сэр Норберт впереди на тонконогом жеребце, красиво остановил на всем скаку, подняв коня на дыбы.

Я видел, как они переговорили, Норберт соскочил на землю и, передав поводья оруженосцу, пошел с Растером к нашему костру.

Растер выглядел встревоженным, а Норберт отсалютовал и сказал четко:

- Сэр Ричард, мы прошли всю землю виконта Бубервиля, но во владения барона Кракатаурвица зайти не сумели.

- Что так? - спросил я.

- Река, - объяснил Норберт. - Довольно бурная, берега крутые. Есть только один мост…

- И что? Зачарован?

- Нет, - ответил Норберт и потупился: - Но мы не прошли.

- Доски прохудились? - спросил я. - Или заклятие вылезает?

- У самого входа, - сообщил он неохотно, - разбил шатер сэр Тамплиер. Не слыхали про это чудище? Странно, хоть вы и недавно в этих краях, но слава об этом рыцаре прокатилась дальше границ Армландии…

Сэр Растер скривился.

- Слухи, - поправил он. - Слухи, а не слава. Какая слава у человека, которого даже за столом ни разу не видели? Говорят, он даже вина не пьет!

- В самом деле, чудовищно, - согласился барон Альбрехт лицемерно. - Но все-таки, все-таки…

Я заметил:

- Да-да, вы расказывали как-то про его прозвище, почему он его получил. А что с ним связано еще?

Норберт ответил со вздохом:

- Хотя бы то, что еще никому не удавалось выбить его из седла. И одолеть в бою.

- Настолько силен?

Норберт замялся с ответом, просто не может допустить мысли, что есть на свете кто-то сильнее его сюзерена, вместо него недовольно сказал сэр Растер:

- Да, силен. И еще свят.

Я насторожился:

- Как это?

Барон задержался с ответом, зато заговорил веско и мощно сэр Растер, даже перекрестился от воодушевления, чего я за ним замечал вообще-то редко:

- Он настоящий рыцарь! Настолько свято чтит все рыцарские заповеди, что на него абсолютно не действуют заговоры. Ну, там… на ослабление или умаление его мощи. А еще, сэр Ричард, сам он ну просто гора! Сколько знатных лордов старалось переманить его в свое войско…

- А в чьем он сейчас?

Растер развел руками, на лице наконец проступило виноватое выражение, сообразил, что это все-таки наш вероятный противник. И что мне, похоже, придется с ним сразиться.

- Ни в чьем, - ответил он с недоумением.