Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — эрцгерцог Страница 69

Она вскрикнула в испуге, все-таки застали ее врасплох, отскочила к стене и дрожащей рукой сорвала с крюка меч. Глаза ее, широко распахнутые и прекрасные, прикованы к моему лицу, пухлый рот приоткрылся в испуге, даже дыхание учащенное, только вот меч держит нарочито неуклюже, однако ступни ног в той позиции умелого бойца, когда держишь равновесие при любом замахе или обманном движении, сам не проваливаешься и врага готов при его первой же оплошности насадить на острие.

— Кто ты?

Голос ее тонкий и чересчур испуганный, глаза смотрят в ужасе, даже забыла про обнаженную грудь, что так и целится в меня красными кончиками стрел.

— Ричард, — ответил я. — Хозяин Гандерсгейма. А ты, если не ошибаюсь, принцесса Констанция Брегонская?

Она отрезала:

— У Гандерсгейма нет хозяина!

— Уже есть, — отрубил я.

— Мы свободные люди!

— Уже нет, — отрезал я. — Бросай меч.

Она вскрикнула:

— Я не дамся!.. Если ты так храбр, приди и отними!

Но голос дрожит, ресницы беспомощно хлопают, вид

затравленный, ага, щас и кинусь в нетерпении отнимать у нее меч, тут-то и насадит на длинное острие, как жука на булавку.

— Бросай, — повторил я мирно.

— Отними! — потребовала она истерическим голосом женщины, совсем потерявшей голову от ужаса. — Или боишься?

Глава 13

Я сделал вид, что бросаюсь безрассудно, как она и ждет, ее меч поднялся вроде бы нерешительно, но я едва избежал выпада, дурак, сам заигрываюсь, удвоил осторожность, второй ее удар просвистел над головой, некоторое время она дралась вроде бы в отчаянии и неумело, но не давала себя обезоружить, но я дрался всерьез, стараясь выбить меч из ее руки.

Ее лицо побледнело и застыло, руке больно удерживать меч, по которому постоянно бьют, дыхание стало хриплым уже не понарошку, наконец она стала тем, кем и являлась: женщиной, что очень умело обращается с достаточно легким мечом.

Стальные клинки скрещивались с леденящим звоном, наконец я с такой силой ударил почти у самой рукояти, едва не задев ее пальцы, что меч вылетел из ослабевшей ладони, взлетел под свод и на мгновение исчез.

Я протянул меч, почти коснувшись острием обнаженной груди, левую вскинул и вовремя поймал за рукоять ее меч. Глаза красавицы расширились уже в удивлении и непритворном страхе.

— Ты хороша, — сказал я с объективностью спортивного судьи. — Правда. Но теперь оденься. Я не сопливый паж или оруженосец, меня голые сиськи не обезоружат. Даже если их показывает принцесса Констанция Бретонская.

Она торопливо схватила тунику, быстро влезла, как ящерица в песок. Щеки теперь стали пунцовыми от жгучего стыда, одно дело показаться врагу голой и тут же его убить, а другое — вот так смотреть в глаза того, кто не только видел во всей наготе… почти во всей, но и прекрасно понимает эту женскую хитрость.

— И что теперь?

Голос ее в самом деле прозвучал беспомощно.

— А ничего, — ответил я хладнокровно. — Для тебя ничего нового. Все также выйдешь замуж, будешь рожать нетей. Но у тебя сильный характер, потому из уважения даю тебе шанс самой выбрать мужа среди моих рыцарей.

Она сказала сердито:

— А если не хочу?

Выбор у тебя невелик, — пояснил я. — Либо выйдешь замуж по вашим законам, когда тебя выдают неизвестно за кого, либо выйдешь по нашим, когда у тебя будет хотя бы небольшая свобода выбора. Что предпочитаешь?

Она посмотрела на меня с ненавистью.

— Я бы хотела побольше свободы выбора!

— Думаешь, — спросил я, — я не хотел бы ее для себя?

В соседнем зале раздался шум, треск, топот. Дверь с

шумом распахнулась, в комнату влетели с десяток моих телохранителей, все запыхавшиеся и с обнаженными мечами.

Я сказал первым:

— Зря беспокоились! Я в драки не влезаю. Сразу, как видите, к прекрасной женщине. А с нею тут же о высокой поэзии… а вы о чем подумали, свиньи?

Сэр Морган сказал сварливо:

— А кто грудью прорвал оборону в воротах? На вас всю одежду посекли!.. И панцирь придется менять, такой и не исправишь…

— Это был единичный случай, — заверил я. — Прочешите весь дворец. Если отыщете короля, его семью или ближайших сановников — тащите ко мне.

Он осведомился угрюмо:

— А вас где искать?

Я огляделся по сторонам. Комната уютна, совсем нет приторного запаха женских притираний, воздух свежий, обстановка милая, без сопливой женскости.

— Здесь, — ответил я.

Он кивнул и направился к двери, а Констанция сказала с вызовом:

— А если я не желаю, чтобы вы находились в моих личных покоях?

Сэр Морган остановился у двери и с вопросом в глазах оглянулся на меня.

— Придется это желание засунуть себе, — ответил я. — Поглубже. Чтоб никто не догадался. Вы еще не поняли, что вы отныне здесь не хозяйка, а пленница?

Морган Гриммельсден усмехнулся довольно и пропал за дверью, а за ним быстро выскочили и остальные. Судя по топоту, двое все-таки остались по ту сторону двери, иначе какие из них телохранители.

— Я пленница? — спросила она гневно.

— Самая что ни есть, — ответил я резко. — Ваш город не только дал приют варварам… понимаю, трудно его не дать, когда ворота отсутствуют, но горожане стреляли по мае со стен и бросали камни!.. Потому ваше королевство упраздняется. Совсем. Эти земли получит кто-то из моих рыцарей. Вам нужно только молиться, чтобы он оказался добр к вам. Где остальные?

Она вскинула на меня взгляд испуганных глаз, видно, как волнуется ее высокая грудь, хотя может быть и некая нарочитость, я теперь уже никому не верю, губы беспомощно приоткрылись, полные, налитые свежим соком…

— Вы… о ком?

— Не прикидывайтесь дурочкой, — посоветовал я. — Уверяю вас, красивыми могут быть не только дуры, а прекрасными — полные дуры. Я как-то предпочитаю даже умных, такой у меня выверт. Где твои родители, Констанция?

Она вскинула голову, взгляд надменный, носик задрала кверху.

— Они в безопасности, — ответила кратко. — Отец, мать и два брата.

— А почему попалась ты?

Она ответила мрачно:

— Не ожидала, что захватите город так быстро.

— А отец ожидал?

— Ему нужно было вести слабую жену и сыновей, что пока еще малы… Я бы их догнала.

— Тебе повезло больше, — сказал я. — Их все равно схватят. Даже если сейчас сумеют уйти какими-то подземными дорогами. Могут и вообще убить вспопыхах или и неразберихе.

Она прямо посмотрела на меня.

— Мне повезло?

Я кивнул.

Конечно, по праву победителей тебя должны бы изнасиловать победители, как это водится… но, учитывая, что тебя захватил я, то и насиловать придется мне. Она сказала мрачно: