Павел Корнев - Жнец Страница 7

— Вот как?

— Да, было дело. А по мне, так храмы Единения ничем от молельных домов не отличаются… — Возница приметил глубокую лужу посреди дороги и начал править к обочине.

— Гони! — рявкнул сотник, но было поздно — выскочивший из кустов бородатый мужик в какой-то рванине успел перехватить поводья. И сразу же на тракт высыпали трое его дружков.

— А ну слазьте! Живо! — заорал размахивавший топором главарь и подскочил к сотнику: — Быстрее, кому сказано!

Двое разбойников обежали бричку и схватившийся было за плеть Фридрих заколебался, не зная, что предпринять. Тёмный сотник краем глаза приметил у одного из парней дубинку, а у второго вилы и приуныл. Лишиться зашитого в подклад куртки золота он себе позволить просто-напросто не мог.

— Чего вы хотите? — просил возница и невольно отодвинулся от зубьев нацеленных ему в грудь вил.

— Деньги и лошадь! Портки тоже скидывайте, портки у вас добрые. И ты! — Главарь махнул топором в сторону сидевшего в бричке человека в плаще. — Да, ты! Ну-ка капюшон откинь! Живо, кому сказано! А не то…

— Ты глядь, баба! — заржал за поводья удерживавший лошадь на месте бугай.

— Бабу тоже оставляйте! — осклабился главарь, и Густав со всего маху пнул его в лицо. Тут же стремительно соскочил с брички, ухватил оброненный заводилой топор и, крутанувшись на месте, с размаху всадил иззубренное лезвие в голову отпустившему поводья здоровяку.

А вот Фридрих — сглупил. Вместо того, чтобы стегануть лошадь, он протянул плетью парня с вилами и тут же повалился с козел, получив от второго разбойника дубинкой по голове. Сидевшая в бричке девица истошно завизжала; Густав поднырнул под лошадь, ухватился за черенок и легко вырвал оружие из рук растерявшегося разбойника. А потом и вовсе насадил его на ржавые зубья.

— Берегись! — завопила вдруг девушка, сотник шатнулся в сторону, но раскрутивший дубинку парень оказался быстрей.

Удар по рёбрам едва не выбил из Густава дух, в боку что-то мерзко хрустнуло, а в глазах потемнело, и всё же охнувший от боли сотник успел увернуться от второго замаха. Увернулся — и сразу ринулся на перехватывавшего дубинку поудобней разбойника. Вцепился ему в руку, начал выкручивать запястье, а когда отчаянно вырывавшийся парень всё же обронил оружие, подтянул гадёныша к себе и свернул шею.

— Папа! — Соскочившая с брички девица с криком бросилась к потерявшему сознание Фридриху; Густав вытащил из сапога отправленного к бесам разбойника нож и, выпрямившись, поморщился от боли в отбитом боку. Затем подошёл к валявшемуся на обочине главарю и спокойно перерезал ему глотку.

— Живой? — лишь после этого обеспокоился состоянием хозяина брички сотник.

— Не знаю, — начала подвывать девушка. — Не знаю! Не знаю!

Густав Сирлин ухватил её за руку, аккуратно поставил на ноги и, не особо зверствуя, влепил лёгкую пощёчину. Спокойно присел к Фридриху и сразу же нащупал пульс:

— Живой он. Живой.

— Слава Святым! — всхлипнула приложившая ладонь к покрасневшей щеке девушка.

— Звать тебя как? — Густав присмотрелся к ссадине на виске Фридриха и нахмурился. На первый взгляд рана серьёзной не казалась, но когда дело касается головы, ничего нельзя сказать наверняка.

— Эльза.

— И далеко, Эльза, до города?

— Нет, рукой подать.

— Поехали. — Тёмный сотник осторожно поднял Фридриха и, скривившись от резкой боли в отбитом боку, переложил его в бричку. — Придерживай родителя своего, я править буду.

— Хорошо.

— Но! Пошла! — прикрикнул Густав, и нервно прядавшая ушами из-за запаха крови лошадь побрела через лужу. — Пошла!

— Густав, вы поможете занести отца в дом? — забеспокоилась вдруг Эльза. — Мне одной не справиться.

— Хорошо, — кивнул сотник. — Лекари другие у вас в городе остались?

— Нет, — помотала головой девушка. — Костоправ и травница только.

— Костоправ — это, конечно, хорошо, да только твоему отцу нормальный лекарь нужен.

— Главное его до дому довести, — всхлипнула Эльза, но сразу же взяла себя в руки. — Я знакомых обойду, они помогут…

— Вот и замечательно, — тяжело вздохнул Густав и надолго замолчал, размышляя, какую байку он скормит дежурящим на въезде в Мерн солдатам. О чём, о чём, а об этом следовало подумать заранее.

— Сворачивайте, — указала вдруг Эльза на неприметную просёлочную дорогу, когда впереди замаячили переходящие в пригород фермы.

— Зачем ещё? — насторожился тёмный сотник. Ехать по колдобинам ему не хотелось, да и просёлок завести мог бес знает куда.

— Здесь ближе, — объяснила девушка, немного помолчала и добавила: — И на въезде не солдаты гарнизона, а ополченцы дежурят…

И в самом деле — разбитая тележными колёсами дорога вскоре повернула к городу, а караульная будка и вовсе оказалась пуста. Чему Густав только порадовался — особой надежды на подорожную у него не было, а кошель с золотом вовсе не бездонный. До Драгарна путь не близкий, пригодится золотишко в дороге ещё. Да и на новом месте деньги понадобятся.

— Слуг у вас нет? — уточнил сотник, когда остановил бричку у дома лекаря, ни в одном из окон которого не горел свет.

— Раньше были, а сейчас мы вдвоём живём, — объяснила девушка. — Собак тоже не держим, заходи.

Густав кивнул и отправился отпирать ворота. Возиться с Фридрихом ему не хотелось совершенно — левый бок так и горел огнём. Но не бросать же девушку с раненным отцом на улице? Мало ли чего ей в голову взбредёт. Уж лучше помочь.

Тихонько помянув недобрым словом Святых, сотник вернулся к бричке, загнал её во двор и с кряхтением поднял на руки так и не пришедшего в себя лекаря.

— Сюда, — позвала его Эльза.

— Иду. — Густав поднялся на крыльцо, прошёл по тёмному коридору и, уложив Фридриха в кровать, опёрся о стол, чтобы не упасть.

— Что с вами? — забеспокоилась девушка.

— Всё в порядке, — вытер выступившие на лбу мелкие капельки пота сотник и глубоко задышал, дожидаясь, пока пройдёт головокружение.

— А лицо бледное, словно мел, — разожгла свечи Эльза. — Вас ранили?

— Со мной всё в порядке, — заверил её Густав. — А тебе пора идти за костоправом.

— Но я не могу оставить отца одного!

— Сбегай к соседям, — закатил глаза сотник, перестал опираться на стол, но тут же охнул от пронзившей бок боли.

— Густав, оставайтесь, — предложила вдруг девушка. — Вас должен посмотреть лекарь!

— Не стоит, — помотал головой сотник, осторожно прикоснулся к горевшим огнём рёбрам и сдался: — Не надо меня никому показывать, так отлежусь. Ты беги, я за ним присмотрю.

— Спасибо! — обрадованная Эльза выскочила из комнаты, а Густав с кряхтением опустился на стул, размышляя, не свалял ли он дурака, поддавшись на уговоры остаться.

С другой стороны, ему и в самом деле нужно было отлежаться. И симпатичное личико дочери лекаря никак не сказалось на его решении.

Ну… почти никак.

Глава 3

ЭКЗОРЦИСТ. ПО ОСТЫВШИМ СЛЕДАМ К ОСТЫВШЕМУ…

Месяц святого Огюста Зодчего

год 973 от Великого Собора

Когда у человека много друзей — это замечательно. Правда, зачастую в один не совсем не прекрасный момент выясняется, что далеко не все те, кто считался таковыми, являются ими на самом деле. В лучшем случае — это просто приятели. В худшем… в худшем и вовсе пакостно иной раз выходит.

Другое дело знакомые. Знакомые — это связи. Знакомые — это возможности. Да, они могут быть весьма назойливыми, но кто из нас без греха? Я и сам, чего уж там, не самый приятный в общении человек. А куда деваться? Работа такая…

Немного поразмыслив, первым делом я решил наведаться в «Рваный парус» — средней паршивости забегаловку, в задней комнате которой владельцами заведения устраивались карточные игры с очень и очень приличными ставками. Заправлявший там толстяк по прозвищу Ленивец обладал просто феноменальной способностью ловить шулеров за руку, но иногда — крайне редко и лишь когда на кон ставились целые состояния, — закрывал на эти шалости глаза. Конечно же не просто так закрывал, случайным людям за его столом ничего не светило.

Впрочем, о нечестной игре знали лишь те, кто участвовал в этом весьма доходном дельце, а потому репутация Ленивца продолжала оставаться незапятнанной. Болтуны же обычно имели обыкновение отправляться через люк в одной из комнат «Рваного паруса» прямиком в канал. С солидным грузом на ногах, разумеется.

— Знаю я этот гадюшник, — кивнул Пьер, когда услышал, куда именно нужно нас с Джеком доставить. — Здесь недалеко…

— На соседней улице практически, — подтвердил Пратт.

— Доводилось бывать? — заинтересовался я.

— Не мне. Одному товарищу, которому по рангу этого делать не полагалось.

— И?