Лич (СИ) - "Strelok" Страница 7

— Я одного не пойму. Зачем мне потребовалось делать временным царем неопытного юнца?

— Как ты однажды выразился, владыка, Ацтлан не должен превратиться в царство трупов, живой лучше понимает живых. Будучи юношей Чинальпока подавал большие надежды, ты считал, что он достаточно умен и проницателен для роли наместника, — объяснил первый советник. — Однако власть его развратила, жадность затмила все имевшиеся достоинства. Чинальпока злоупотреблял своим положением, связанные клятвами, мы ничего не могли сделать. Лишь уменьшить нанесенный ущерб.

Кирилл услышал достаточно.

— Ведите его сюда.

Примерно через полтора часа немертвые воины-ягуры в сопровождении двух личей притащили верховного жреца. Сидевший в позе лотоса на циновке Кирилл обратил внимание на порванную тогу и рассеченную скулу.

— Он пытался сбежать, вырывался, — отчитались живые мертвецы. — Пришлось усмирять.

— Хорошо. А ты, мой проворовавшийся друг, присядь. Нам есть, о чем поговорить.

Чинальпока бросился к Кириллу и начал целовать ноги.

— Молю, владыка, пощади! — как-то наигранно и неубедительно умолял бывший наместник. — Злые духи смутили мой разум! Я готов искупить вину.

— Не, — Лопатин брезгливо оттолкнул аборигена от себя. — Не верю.

— Сделаю что угодно.

— Тебе доверено было управлять целым царством, двумя миллионами живых людей.

— Я…

— Ты бы вызывал у меня меньше презрения, если б не бросился целовать пятки и сразу признал вину.

Чинальпока сделал виноватое выражение лица, опустил взгляд.

— Признаю.

— Что именно?

— Из-за меня крестьяне скоро начнут голодать, я больше уделял время пирам и плотским утехам, чем государственным делам. Но замечу, претензий к нам стороны ромейцев нет, дань всегда уплачивается вовремя. Лучше уж пусть народ немного недоест, чем сгорит в драконьем пламени.

— Воровал ты тоже немало.

— Мы все несовершенны, — философски заметил Чинальпока. — На моем месте никто бы не удержался от возможности слегка поправить свое положение.

— Слегка? Да ты обдирал крестьян до последнего зерна.

— Мог бы обдирать больше.

— Так или иначе, наказания тебе не избежать, — Кирилл посмотрел на личей. — Как бы вы с ним на моем месте поступили?

— Мы не смеем предположить, владыка. Только ты имеешь право вершить суд над наместником.

— Вы настолько глупы, что не имеете своего мнения? Мне такие дураки не нужны.

— Вырезать сердце на алтаре, — выпалил первый лич. — А потом заставить съесть.

— Снять кожу живьем, — выпалил второй. — И зажарить на вертеле.

Чинальпока побледнел от ужаса. Гонору сразу поубавилось.

— Помилуй, владыка, в моих жилах течет твоя кровь и кровь великой Теякапан.

— Жалкая попытка прикрыться родством, — протянул Кирилл. — Ну ладно, я не жесток, подарю быструю безболезненную смерть.

— Что!?

— На рассвете тебе отрубят голову.

По рукам Чинальпоки пробежали искры, в лицо Кирилла ударил столб ядовито-зеленого пламени. К счастью, царский воротник защитил от вредоносного заклинания, огонь сжег циновки, опалил столик, но не тронул мумифицированную плоть. Бывшего танкиста окружал ореол золотистого сияния.

Один личей обезвредил Чинальпоку пущенным с пальцев электрическим разрядом. Провинившийся родственник Кеоцикаля без сознания завалился набок.

«Сука, сука, сука! Он же мог меня убить!»

Внешне Кирилл сохранял абсолютное спокойствие, лишь пытался рефлекторно заслониться рукой от потока магии.

— Уберите это подальше и следите, чтобы не сбежал. Завтра публично казним его.

— Да, мой царь.

Общение с Чинальпокой лишний раз подтвердило как можно скорее освоить магию хотя б на среднем уровне. У ацтлани сверхъестественным способностям хоть и не придается первостепенного значения, высокие посты могут занимать совершенно обычные люди, все же они играют немаловажную роль. Одаренные смотрят на неодаренных свысока, первые осваивают магию намного легче.

Остаток ночи Кирилл посвятил чтению свитков, которые ему притащили слуги из хранилища. Ацтланская письменность далась почти сразу, туземцы последние два столетия больше предпочитали использовать ромейский алфавит, он куда проще и удобнее заковыристых иероглифов. Кириллу не составляло труда разбирать ацтланские слова, написанные латинскими и греческими буквами.

Отчеты, донесения, переписка с другими наместниками прояснила много белых пятен в знании политической и экономической обстановки внутри страны.

Ачтилан являлся столицей царства, Тишкуан и Мецтль — зависимые города. Триста с небольшим лет назад городов было пять, но пришедшие с севера ромейцы и драконы сожгли их дотла, лишь столица уцелела. Царь Кипактли капитулировал, когда вражеское войска подошло к Ачтилану. Два города так и не сумели восстановиться, Мецтль с Тишкуаном худо-бедно отстроили заново.

С тех пор Ацтлан превратился в зависимое государство Ромейской империи, ей платится ежегодная дань маисом, льном, золотом, рабами. И попробуй не платить, прилетят драконы, превратят страну в филиал преисподней.

Ромейцы могли бы включить царство в свой состав, но им выгоднее иметь буферную зону с племенами южных кочевников. Пусть ацтлани мучаются с отражением постоянных набегов нелюдей, империя остается не при делах и не несет никаких потерь и расходов.

Ванары та еще головная боль, можно разбить их один раз, но они явятся снова рано или поздно. Истребить их полностью невозможно, племена кочевников чувствуют себя в степях и пустынях как рыба в воде. Почти все посланные на юг карательные армии бесследно сгинули.

На востоке Ацтлан граничит со страной каких-то дуккарцев, полудикого народа, состоящего из десятков разобщенных племен и поклоняющихся мелким божкам.

На западе находятся соаху, дикари-каннибалы, и Морейское царство, вот они по местным меркам крайне цивилизованны. Отделившийся полвека назад осколок Ромейской империи в ходе очередной династической разборки, юридически морейцы никуда не уходили, по факту это абсолютно независимое государство. Ромейцы не смеют напасть на морейцев, поскольку у тех тоже есть драконы.

На Отрии драконы — доминирующий вид, для северных народов они подобны живым богам. Религия драконопоклонников имеет в Ромейской империи статус государственной, прочие культы имеют право на существование в качестве второстепенных.

Крылатые ящерицы не очень охотно вмешиваются в политику, но если это происходит, тушите свет. Они не знают полумер и если начинают жечь, больно становится всем.

Кирилл усвоил, эти твари опасны. Магией им очень трудно навредить, убить почти невозможно. Пришедшие на Отрию с ацтеками боги с треском проиграли битву, хотя им удалось сразить одну ящерицу.

Численность всей драконьей популяции оценивают в сто-двести голов, они живут бесконечно долго по меркам людей, больше тысячи лет, но размножаются редко и с большим трудом. Рождение новой особи выливается в праздник по всей империи…

Общий уровень развития человеческой цивилизации без учета магии Кирилл оценил бы чем-то средним между поздней античностью и ранним Средневековьем. Процветает рабовладельческий строй, однако у ромейцев вроде имеются зачатки феодализма. Лопатин встречал упоминания про новую моду центральных провинций империи. Ромейские землевладельцы обнаружили, что продуктивность труда условно свободного крестьянина выше, чем у раба. Вот и пошла тенденция «освобождать» невольников, делая их просто зависимыми от господина людьми. Последнее время приток рабов уменьшился в разы.

Ромейцы оказали немалое влияние и на Ацтлан, не только отрицательное, индейцы научились делать железное оружие, продвинулись в области металлургии, военного дела, переняли письменность, узнали про колесо, стекло, бетон, новые магические трюки, начали разводить лошадей.

Кириллу надо форсировать развитие еще сильнее, ему удалось заинтриговать знать секретом пороха, правда одного этого недостаточно.

«Жаль, что я не химик, не инженер. Какого лешего меня потянуло учиться на автомеханика? Здесь машин не появится еще тысячу лет».