Луна Верховного - Эльденберт Марина Страница 7

Истинность.

Клятая истинность, которая одурманила меня, а затем преподнесла вот такой подарок.

Истинность, про которую я ничего не знала, о которой предпочла забыть, и поэтому не копала. Не пыталась ничего выяснить. Но теперь придется это сделать, потому что я беременна.

Потому что я беременна от верховного старейшины.

Потому что он не хочет ребенка… Поправочка, не хочет меня в роли матери его ребенка, и заберет его – он сам так сказал. Что позаботится. А я не могу этого допустить. Я так хотела и так ждала это чудо, что никому его не отдам.

Об этом ребенке никто не должен узнать.

Особенно его отец.

Но как это сделать? Как скрыть собственную беременность?

К сожалению, не под одеждой. Учитывая, что я живу и работаю в кругах своей расы, рано или поздно вервольфы уловят биение двух сердец, почувствуют изменение в моем запахе. Они узнают, что я ношу под сердцем волчонка, и начнутся вопросы. Кто отец?

Доминик знает обо мне и Рамоне. У нас с верховным была настолько зажигательная ночь, что, несмотря на принятый душ, наши ароматы смешались. На мне остался его запах, а на нем – мой. Доминик не идиот, все понял еще тогда в офисе, но ничего не сказал, за что я была ему благодарна. За невмешательство в мою личную жизнь.

Но одно дело просто секс, пусть даже с верховным старейшиной, совсем другое – зародившаяся во мне маленькая жизнь. В моем мире, в наших реалиях, волчата – огромная ценность, ни один отец не откажется от них.

Он его заберет.

Заберет!

Я осознаю себя на парковке перед клиникой, сидящей в машине и судорожно вцепившейся обеими руками в руль. Перед глазами плавают пятна, пульс грохочет в ушах, по спине стекают капельки холодного пота, а сделать нормальный вдох просто не получается. Я хватаю ртом воздух, которого не хватает в тесном пространстве салона, и быстро нажимаю на кнопку, опуская боковое стекло.

Городской воздух относительно свежий, пахнет выхлопными газами, дымом и рыбным заводом, который через несколько кварталов отсюда, но холод мигом вышибает из меня панику.

Паническая атака, привет! Давно не виделись!

Я делаю глубокий вдох и еще более глубокий выдох, и так несколько раз, а затем сама себе признаюсь в том, что одной мне с этой новостью не справиться. Мне просто необходимо с кем-то поговорить, поэтому нахожу нужный контакт и записываю голосовое сообщение:

– Хелен, знаю у тебя слишком плотная запись, и все расписано на месяц вперед, но мы можем перенести нашу встречу на сегодня?

«Есть окно в 16.30. Успеешь?» – приходит ответ.

Конечно!

Спасибо всем предкам за отсутствие пробок, через час я уже сижу на мягком горчичном диване в офисе моего психоаналитика. А сама она заваривает для нас ромашковый чай – обязательный атрибут наших встреч.

У Хелен полностью седые волосы, хотя ей не больше сорока пяти, подтянутая фигура и будто глядящие в самую душу глаза. Еще она человек, и два года назад именно по этой причине я не могла решиться обратиться к ней по поводу личной терапии. Мне казалось, что люди не понимают вервольфов, наших законов и традиций, но это время узнала, что мы не так уже и отличаемся друг от друга. Что с проблемами, с которыми столкнулась я, сталкиваются и другие женщины. В итоге беседы с Хелен окупили каждый вложенный крайт: приступы почти меня не беспокоили. До этого дня.

– Что побудило тебе перенести встречу, Венера?

От нее, конечно же, не укрылась моя спешка. Начиная с этого года мы начали видеться раз в две-три недели, Хелен говорила, что в более частых встречах необходимость отпала. Из забитого зверька, который не доверял никому, я стала волчицей, женщиной, обрела самоценность, внутреннее равновесие. Которое как оказалось очень легко пошатнуть.

– У меня был секс, – признаюсь я, забирая из рук психоаналитика чашку, наполненную ароматным напитком. – С вервольфом. Спонтанный. Без обязательств.

Кроме Хелен я бы никому в этом так открыто не призналась, но мы еще в самом начале договорились о честности. О том, что я здесь именно затем, чтобы говорить о своих проблемах.

– Смелый шаг с твоей стороны. Но необходимый. Как удалось справиться со страхом близости?

– Я с ним не справлялась. У меня будто мозг выключился, и меня вели голые инстинкты.

– Очень хорошо, что получилось расслабиться и не ассоциировать нового партнера с предыдущим. Это все равно положительный опыт.

Настолько положительный, что несколько ночей подряд я просыпалась от эротических кошмаров с участием Рамона! Потом попустило.

– Я не уверена в этом, Хелен.

– Почему?

– Я была слишком беспечной. Отдалась моменту и забыла обо всем. Я думала, что он моя пара, но он… Он сказал, что я ему не нужна!

Я выкладываю все: и про быстрые свидания, и про чек, который я запихнула в шредер.

– Тебе не за что себя винить, – мягко перебивает меня психоаналитик. – Правильно делаешь, что признаешь собственные чувства. Нормально, что ты еще временами реагируешь, опираясь на свои старые законы и убеждения. Абсолютно нормально, что ты учишься реагировать по-новому. Ты взрослая, самостоятельная женщина, которая вправе самостоятельно выбирать себе партнеров и получать удовольствие от секса. Только ты отвечаешь за свой выбор и его последствия.

– К слову о последствиях, – вздыхаю я. – Та ночь не осталась для меня случайной – сегодня я узнала, что беременна.

Невозмутимая Хелен приподнимает брови:

– И что ты чувствуешь, узнав об этом?

Вопрос настолько неожиданный, что я теряюсь. Потому что я настолько поддалась панике, настолько зациклилась на страхе, что малыша у меня обязательно заберут, что нужно бежать куда глаза глядят, только чтобы его уберечь… Что даже не успела подумать о нем самом!

О моем отношении к беременности.

Я кладу руки на живот и будто только сейчас осознаю, что у меня будет малыш. Такой долгожданный. Уже любимый! Мое чудо. Горло сдавливает от невозможности выразить словами все, что я к нему чувствую, образ Хелен расплывается перед глазами, полными слез. Сейчас я плачу совсем не от страха.

От счастья.

– Я самая счастливая женщина на свете.

– Это чудесно, – Хелен улыбается, ни как обычно: сдержанной профессиональной улыбкой, а тепло, по-дружески.

– Есть сложности.

– Всегда есть сложности, все зависит о того, как мы к ним относимся. Раздуваем до невероятных размеров или решаем проблемы.

Я рассказываю ей о своей. О самой большой проблеме, которую мне может устроить Рамон, но Хелен не поддерживает меня в этом страхе.

– Людей защищает закон, а вервольфов – их альфа. Думаю, тебе стоит к нему обратиться.

Нарыдавшись, я привожу себя в порядок в туалете, прежде чем вернуться к терапии. Волчица в отражении бледная, но взгляд у меня больше не испуганный. В нем решительность. Потому что мне есть за кого бороться. Теперь точно есть за кого.

Я прощаюсь с Хелен и в этот раз шагаю к ней, обнимая женщину. Она обнимает меня легко, как мать, а для вервольфа объятия – большой шаг, мы не любим чужие прикосновения. Но сейчас мне нужна эта смелость и нужна эта поддержка.

Мне нужна вся моя храбрость, чтобы защитить моего ребенка.

Самым простым было попросить о помощи. Более того, меня этому учили с детства. Если у тебя проблемы, ты всегда можешь обратиться к альфе, и он посмотрит, как эту проблему можно решить. Стая больше чем общество, стая – семья. По крови и по духу. Стать изгоем означало лишиться всего: любой помощи рода и помощи альфы. Если человеческих капризных детей пугают отлучением от сладкого и игрушек, то волчат с плохим поведением страшат изгнанием из стаи. Но на самом деле я даже не могла представить, что окажусь на обочине жизни.

Слишком правильной я всегда была.

Меня ставили в пример моим кузинам и кузенам. Мне прочили большое будущее. Потому что я должна была стать женой альфы, а затем – матерью наследника и первой волчицей стаи.

Не стала.

Я не смогла подарить Августу волчонка, и он меня прогнал. Из стаи и из привычной жизни. Я буквально осталась на улице. Без денег. Без работы. Без связи с родом. Отец тоже от меня отказался.