Вера Камша - Сердце Зверя. Том 1. Правда стали, ложь зеркал Страница 7

Арлетта всегда любила Сэ больше грозного Савиньяка. Три подруги в один год стали хозяйками трех почти соседних замков и женами троих друзей. Как это умиляло местное дворянство… но мир обезумел. Сэ сожгли в ночь смерти Жозины. Если б не барон из Бергмарк, графиня Савиньяк угодила бы в лапы сторонников глупыша Робера, и что потом? Встала бы она на колени? Из-за ковров и картин — нет, а спасая свою жизнь или, что страшнее, жизни близких? Как просто быть гордой издалека, когда все позади, а дети на той войне, от которой избавит только победа. Их победа, иначе просто не может быть.

— Господа, — голос Валмона звучал хрипло и прерывисто, — вам проще, чем мне. Вы можете встать на колени, а я не способен и на это. Мой бывший сын и бывший наследник приятельствует с агарисским самозванцем, а я могу лишь проклинать судьбу и помогать северным армиям и ополчению маршала Дорака. Конечно, никакое золото не искупит позора, покрывшего дом Валмонов…

— У вас не один сын, дорогой Бертрам! — спохватилась Арлетта. — А вашу помощь переоценить трудно. Лионель… Один из моих сыновей пишет, что купленные вами пушки выше всяких похвал.

Последнее письмо добиралось до Савиньяка без малого два месяца. О пушках в нем не было ничего, потому что пушек не было, но ходатаям нужен намек. Она намекнула.

— Графиня Савиньяк, — произнес дрожащий высокий голос, — графиня Савиньяк! Мы…

— Мы умоляем вас, — подхватил Агирре, — мы привезли письмо… Его подписало семьдесят два семейства… Мы просим переслать его графу Лионелю…

— И маршалу Дораку!

— С его здоровьем вернуться в строй! Неслыханное мужество…

— Во имя Создателя, будьте милосердны!

— Ваши дети вас послушают! Они всегда были почтительными сыновьями…

— Нас вынудили. То, что творили Колиньяры…

— Гаржиак отказал узурпатору в помощи. Мы тоже откажем…

— Это интриги Агариса…

— Эсператисты всегда… Всегда стравливали талигойцев друг с другом!

— Проклятье им!

— И Гайифе… Павлин привык воевать чужими руками…

— Наши дети защищали свою свободу и свою честь…

— Да, но они не желали зла Талигу!

— Мой сын — истинный талигоец…

— Только ваш?

— Перешлите письмо! Промедление смерти подробно!

— Графиня, вы же из знаменитой семьи. Вы — звезда Эпинэ, неужели вы хотите, чтобы сюда пришли эти… эти полушады?!

— Я готов оказать посильную помощь ополчению Приморской Эпинэ…

— Мой внук не хотел участвовать в мятеже! Его вынудили… Робер Эпинэ вынудил! Нельзя одинаково карать зачинщиков и тех, кого угрозами…

— Что с вами, барон? В начале зимы вы гордились выходками вашего сына!..

— У вас нет совести, Клод! И никогда не было…

— Будьте нашей заступницей! Арлетта… Я не оговорился, я старше вас, я помню вас еще невестой, вы всегда были так добры!..

Она была не добра, а лишь вежлива. Добрым был Арно, за что и поплатился.

— Графиня, ответьте же!

— Скажите хоть слово!.. Одно только слово. Во имя Создателя!

Быстрый взгляд поверх склоненных голов и едва заметный кивок Бертрама. Все идет, как задумано, а графиня Савиньяк выдержит. Графиня Савиньяк возмущена и обижена. Ей до безумия жаль сгоревшего дворца, особенно шпалер и алатского хрусталя… Или буковых панелей и портьер алого бархата? Неважно! В мятежных графствах никто и никогда не узнает, что ходатаи ломились в открытые двери. Перемирие будет выстрадано, только тогда его не нарушат. Если б только с Арно был Валмон… но муж слишком хорошо думал о тех, с кем пил вино и болтал о дамах и охоте. Он поехал к Борну даже без адъютанта.

— Я тоже помню, — отрезала Арлетта и вдруг поняла, что не играет. — Я очень хорошо помню, что моего мужа убил мятежник, к которому он проявил снисхождение. В том числе и потому, что Каролина Борн была моей лучшей подругой. Как и Жозефина Эпинэ! И еще я помню горящий Сэ, и не только Сэ… Вы не раскаиваетесь, господа, вы боитесь. Адуанов Дьегаррона, которые уже успели вас потревожить, отрядов Дорака, моих сыновей, а теперь еще и кэналлийцев. Только поздно вспоминать о добре и Создателе, когда руки в крови, а за спиной — пепелища. Колиньяр был мерзким губернатором, но он не вешал, не поджигал и не резал спящих. И потом…

Ярость стихла так же стремительно, как и вскипела, потому что Сэц-Ариж заплакал. Он не пытался умолять, никого не обвинял и ничего не просил. Даже слез не утирал. Сэ жгли его сын и внуки, это Арлетта знала. Потом молодые ушли в Олларию с последним сыном Жозины, а старый барон остался.

— Герцог Колиньяр и его сообщники взяты регентом Талига герцогом Ноймариненом под стражу, — бесстрастно объявил Валмон. — Как мне сообщил экстерриор Рафиано, в настоящее время Колиньяр и Манрик содержатся в Бергмарк. После войны их ждет суд, но, как совершенно справедливо напомнила графиня Савиньяк, ошибки и злоупотребления бывшего губернатора не оправдывают преступлений против Талига. Если б не мое личное несчастье, я был бы непреклонен, но мой бывший сын не оставил мне выбора! Арлетта, дорогая, я не могу встать перед вами на колени, но я умоляю вас о милосердии. Нет такой вины, которую невозможно искупить…

Сколько в том, что творят они с Бертрамом, лжи, а сколько — правды? Сразу и не поймешь, но войны в Эпинэ не случится! С провинции хватит Колиньяров и мятежа.

— Вы правы, Бертрам, — громко сказала графиня Савиньяк и обернулась ко все еще коленопреклоненным старикам. — Встаньте, господа. Я перешлю ваше письмо регенту Талига герцогу Ноймаринену и засвидетельствую, что дворянство Внутренней Эпинэ верно законной власти и предлагает свою помощь в борьбе с агарисским самозванцем и внешними врагами. Более того, я задержусь в Савиньяке и переговорю с рэем Эчеверрией. Какую именно помощь вы способны оказать Талигу, мы обсудим после обеда. К сожалению, короткого и не слишком обильного.

— Увы, — подтвердил Валмон, — нынешние времена не располагают к длительным застольям, но я на всякий случай привез с собой сыры, колбасы и приправы, которые несколько выправят положение.

— Я привез вино, — подал голос незнакомый дед или даже прадед, — лучшее вино Старой Эпинэ… Мы поднимем бокалы за сыновей нашей прекрасной хозяйки. За истинных сыновей Талига! За его маршалов!

Глава 2

Урготелла

400 год К.С. 6-й день Весенних Скал

«Скверный город Агарис взят нами во второй и последний раз. — Тергэллах, как и положено мориску, начал с главного. — Третья часть освободившихся кораблей будет у побережья Бордона не позднее, чем в середине Весенних Ветров. Главные силы я поверну на Рассвет. Скверная империя Гайифа ответит за причиненное зло, но для предотвращения зла нового Агернэ заключил союз с Зегиной и Садром. Время велит объединяться. Закон велит выжигать скверну. Сердце велит забыть о себе. Пятая звезда велит отвернуться от несущественного. Флот Агернэ пойдет с Заката вдоль горящего берега навстречу флоту Зегины. Мы соединимся в Паоне, и ее не станет».