Бывший. Злой. Зеленый - Новикова Татьяна О. Страница 7

Давал знать тот фактор, что Златон безмятежно дрых в соседней комнате (а я уверена, что его-то здоровому сну ничто не мешало). Он был далеко, но непозволительно близко. За тонкими стенами. Рядом со мной.

Казалось, за восемь лет давно должно отболеть, рассосаться, перестать саднить в груди. Тем более расстались мы некрасиво. Грязно. Не обошлось без взаимных обвинений. А как иначе?

Я не смогла бы простить измену никому, даже тому, кого считала самым близким своим человеком.

Долгие годы я собирала себя по осколкам, возрождала из пепла. Меня пугали новые отношения, в каждом мужчине я изначально видела предателя. Отдала всю себя учебе, стала лучшей на факультете, подающим надежды молодым специалистом, которого с руками были готовы оторвать в любой столичной клинике.

А в итоге “молодой специалист” уехал в маленький областной городок, где работал практически за еду.

Ничего, это мой личный выбор. Я о нем не жалела.

Ни за что бы не обратилась к Злату, если бы не безвыходная ситуация. Мне тяжело находиться рядом с ним. Я словно опять становлюсь той доверчивой юной девчонкой, щеки которой загораются краской при виде Златона.

Это опасно… и глупо.

Люди ведь не меняются, орки – тем более.

Нужно помочь его брату, спастись от Виктора – и разойтись. Навсегда.

К его чести, Злат поднялся спозаранку, приготовил подобие завтрака (если считать голый кофе завтраком) и без единой претензии повез меня на работу. Я бессовестно дрыхла всю дорогу. Иногда просыпалась, видела на навигаторе, что ехать ещё два часа… час… сорок минут – и засыпала опять.

Златон обожал скорость, но я не боялась и не всматривалась панически в полосу дороги, не хваталась за ручку на каждом опасном повороте.

Доверяла ему на подсознательном уровне.

Когда машина Адрона остановилась у больницы, местные сплетницы притаились. Тетки из регистратуры – про себя я звала их филиалом КГБ, ибо всё узнают и всех допросят – высунулись из окон, только бы узреть, кого это возят на таких тачках.

Наш городок хоть и располагался не так далеко от столицы, но уровень жизни здесь был совсем другой. Разумеется, иномарок хватало, как и зажиточных людей – но среди богатеев никто не работал в больничке.

А тут взревел мотор, взвизгнули тормоза – и Злат высадил меня у самого парадного крыльца. Ещё и дверь открыл, помогая выбраться. Джентльмен, ничего не скажешь.

– Во сколько тебя забрать? – спросил он без улыбки, словно нес тяжкую повинность.

Вчерашний разговор не прошел даром. Между нами словно опять выросла стена из обид и упреков.

– А? Что? Да я сама… – попыталась отказаться, но потом поняла, что для поддержания легенды (да и для собственного спокойствия) нам лучше чаще оставаться вместе. – Заканчиваю около четырех, но приезжай к пяти, я хочу домой забежать.

– Договорились. Как раз заедем в мой офис, почитаешь документы по состоянию Платона. – Злат мрачно добавил: – Не думал, что ты будешь работать в таком месте.

Он кинул быстрый взгляд на двухэтажное неприметное здание, видавшее лучшие свои годы лет двадцать назад. Сейчас оно практически рассыпалось на глазах. Но выбирать не приходилось.

– А что, твоему взору неприятно лицезреть бедность? – не удержалась от укола.

– Нет, просто удивительно, как ты зарываешь свой талант в землю. Я помню, с какой страстью ты подходишь к любому делу. Неужели не захотелось уехать куда-нибудь подальше? Мало ли городов, где требуются специалисты твоей квалификации. Лучше уж вообще не работать, чем тратить время здесь.

– Тебя спросить забыла. Злат, честно, давай ты не будешь меня осуждать и учить жизни.

– Не буду, мне вообще плевать, – легко согласился он и театрально прижал к себе. – До вечера, родная! Уже скучаю по тебе.

Клянусь, тетки-кгбшницы синхронно закашлялись на этих словах.

День, как и предполагалось, прошел в суматохе, спорах, недовольствах и постоянном желании послать всё к черту. Я, сама того не желая, постоянно возвращалась к словам Златона. Да что он знает про мою жизнь, про мою работу? Какое имеет право осуждать?

Почему для меня так важны его слова сейчас, через столько лет после разрыва?

Пусть управляет своим бизнесом и не лезет в мои дела. Я сама решу, где работать и чем заниматься.

После обеда ко мне заглянула заведующая. Нина Степановна улыбнулась широко-широко (ну понятно, ей уже донесли про моего ухажера). Она, седовласая и очень худая, почти тощая, была грозой всех ипохондриков и вообще мировой теткой. Своих врачей в обиду не давала, как могла пыталась нам то премию выделить, то лишние часы набить.

– Дианка, как твое ничего? – присела она на кушетку.

Я повела плечами.

– Ничего.

– Говорят, парень у тебя появился? Молодой, красивый, статны-ы-ый, – она хитро сощурилась. – Давно вы того, ну, встречаетесь?

– Не очень. Как-то закрутилось, сама не понимаю, как так вышло.

– Слушай, а иди-ка ты сегодня пораньше домой, – подмигнула мне заговорщицки. –  Пациентов по записи нет, срочных в больницу отправим, или я сама гляну, подстрахую тебя. А ты марафет наведи да сходи куда-нибудь со своим кавалером. И так смену тянешь за Палыча. Какая уж тут личная жизнь, если всё пашешь? Я тебе табель закрою, не бойся. Разок можно.

Нина Степановна всегда относилась ко мне с симпатией. Сетовала, что я совсем одна (“даже кошки нет!”), относилась хоть и строго, но с заботой. Теперь вот воодушевилась. Объяснить ей, что мне торопиться некуда, было попросту невозможно.

– Да меня заберут, – пыталась успокоить её.

Но она была непреклонна. Уходи, и всё тут.

Что ж, так даже лучше. Успею переодеться да забрать минимальный набор одежды для совместного проживания со Златоном. Щетку он зубную мне, конечно, нашел – но не буду же я пользоваться чужими вещами и трусы просить напрокат.

“Я уже освободилась”, – написала без десяти три.

“Выезжаю”, – лаконично ответил Златон.

Всё-таки имелись у него определенные плюсы. Он никогда не забывал о своих обещаниях и оставался хорошим бывшим мужем (хотя номинально и настоящим). Настолько, насколько это вообще возможно.

Я шла мимо однотипных многоэтажек-муравейников и не могла отделаться от ощущения чужого взгляда. После полудня было малолюдно. Основной поток тех, кто уезжал на электричке в столицу на заработки, уже схлынул, и сейчас в переулках между домами попадалось не так много людей, и все они куда-то спешили, глазами уткнувшись кто в землю, кто – в телефоны.

Коллеги по работе, жившие тут с рождения, говорили, что раньше было совсем уныло, но сейчас, когда народ активно начал селиться здесь, за неимением денег на квартиру в столице, город начали облагораживать.

У меня почти не было времени гулять по городу, только и успевала замечать, как сносят многочисленные палатки в центре. Одни сносят, другие строят…

Но была одна деталь, которая изначально и привлекла меня – в центре города, на вокзалах, было полно спившихся людей, бездомных. И если для обычного человека это скорее минус – то для меня только плюс. Люди – лучший индикатор низшей нечисти. В местах, где обитают низшие, люди долго не задерживаются.

Вдруг на меня налетел неопрятный здоровяк с длинной спутанной бородой, к которой что-то намертво присохло. В нос ударил застарелый запах пота и алкоголя – такой не выветрится, даже если одежду хорошенько простирать.

– Красавица, помоги дедушке до электрички дойти… денег на билет едва насобирал, надо домой…

Он цеплялся за меня, и по тому, как заплетались его ноги, казалось – отпусти он меня, тут же упадет. Опасности от него я не чувствовала, ауры низшей нечисти на нем не было.

Поморщилась, но естественная брезгливость против нечистоплотности боролась во мне с чувством долга, как врач я никогда не могла пройти мимо человека, если ему нужна была помощь.

Однако мужик счел мою заминку отказом. Лицо исказилось, на нем отразился… страх? Он дернул меня за руку сильнее.

– Пожалуйста, ну что тебе стоит, идем скорее.