Маргит Сандему - Паромщик Страница 7

— Понятно. А что они делают на спине у этого человека?

— Вот в этом-то как раз и состоит проблема. Я не считаю причину их появления особенно приятной. Ученые знают очень мало об обычаях жертвоприношения в то время.

— Жертвоприношения?

— Да, но кое-что нам известно. Этот случай — по всем правилам совершенное ритуальное убийство, когда людям перерезают горло и собирают всю кровь в сосуд, который потом приносят богам в жертву. Затем убитых развешивают на деревьях.

— Аппетитно, — промямлил Свег.

Ульсен также присутствовал, но тотчас же вышел вон, как только Сандер Бринк начал рассказывать о языческих обычаях.

— Упсальские жертвоприношения наиболее известны. Это происходило каждые девять лет, и один свидетель рассказывал христианскому монаху Адаму из Бремена, что он собственными глазами видел семьдесят два мертвых тела. Там были лошади, собаки и люди, и все они висели в священном жертвенном лесу возле Упсалы в Швеции, — продолжил Сандер.

— Черт побери, но мы же сейчас в Норвегии 1891 года, — воскликнул Свег. — Вы хотите сказать, что и этот бедняга висел на дереве?

— Может быть, у него ведь остались ясные следы веревки вокруг рук и ног, но точно определить нельзя.

— Вокруг шеи тоже, — сухо добавил Свег.

— Да, сколько лет могло ему быть?

— Во всяком случае, не мальчишка. Рискну предположить, что около шестидесяти. Но теперь нелегко делать выводы, он плохо сохранился. Сейчас у меня мало времени, меня вызывают в один дом, наверху, в долине. Мой округ слишком велик. Вот и там еще одна удивительная история, я не знаю пока точно, в чем дело. На хуторе живут весьма примечательные сестры, и они утверждают, что у них в доме ночью бушевало привидение.

— Разве это дело волостного пристава? — улыбнулся Сандер, и Свег в очередной раз отметил необычайное обаяние молодого человека. Если бы у пристава была дочь подходящего возраста, он бы не преминул мимоходом представить ее. Но дочери не было.

— Собственно, нет, но старухи настаивают на возмещении убытков, и мне надо подняться туда, чтобы оценить ущерб.

Сандер задумчиво смотрел на него.

— А можно ли мне поехать с вами? Мне все равно надо остаться здесь на время, чтобы попытаться выяснить как можно больше о мертвом, и я не начну свою работу раньше завтрашнего дня.

— Да, конечно, — сказал пристав Свег. — Если только вы согласитесь поехать в моей старой бричке в компании с Ульсеном и со мной.

— С удовольствием! Благодарю за любезность! Свег хмыкнул. Уж кем-кем, но любезным человеком он себя не считал.

По дороге вдоль реки, поднимаясь в бричке вверх по извивающимся долинам, Свег подробнее рассказал о трех сестрах.

— Дамы определенно истеричны и агрессивны, они требуют неслыханного возмещения за то, что, очевидно, было сломано заранее.

— А кто должен платить?

— Какие-то родственники, которые были в гостях. Восьмилетняя девочка спала в комнате, когда началось это безобразие.

— Должно быть, сильная девчонка!

— Да. Родителям сегодня нужно отправиться за границу, они уже заказали места в отеле, а бедную девочку не на кого спихнуть. И родители не выдумали ничего лучше, чем оставить ее в этом доме!

— Почему же?

— Страшные дамы! Мне только пару раз доводилось с ними встречаться, но худших гарпий стоит поискать. Они изолированы в этом странном доме, да ты и сам скоро увидишь. Раньше им прислуживал один простоватый деревенский малый, но даже и он с ними долго не выдержал. На всем экономили, дрожали над каждой крошкой, а он, вероятно, не получил и эре за свою работу. Местные жители называют его «дом с привидениями», и никто не хочет туда ходить. Теперь осталось недалеко, за поворотом.

Сандер признался:

— Знаете, что я сделал, пока дожидался вас в волостной управе? Я послал приглашение одному лицу, наверняка сильно заинтересованному всем, что связано с этим домом.

— Ну да?

— Точно. Молодая девушка. Я ее лично не знаю, никогда не встречал, но мой отец в дружеских отношениях с ее дедом, его зовут Вильяр Линд. Девушке около двадцати лет, но она принадлежит к весьма известному роду…

— Люди Льда, вероятно?

— Вы правы. Вы знаете ее? Свег пробормотал:

— Думаете, еще одна экзальтированная душа выискалась?

— Нет, такие действительно существуют. И вы, наверное, также знаете, про них говорят, что они обладают сверхъестественными способностями. И эта девушка — ее зовут Бенедикте — должна быть весьма одарена в этом отношении. Если в этом вашем страшном доме есть привидение, она его быстро вытащит на свет.

— Хотел бы я сперва в этом убедиться. И будьте так любезны, не говорите о привидении при мне!

Дорога сделала поворот, и Сандер Бринк широко раскрыл глаза.

— О, Господи, — произнес он. — Я думаю, здесь и впрямь найдется работа для Бенедикте! Она скоро будет здесь, ее дом расположен не очень далеко отсюда.

— Да, тебе пришлось довольно долго нас ждать, так что она уже должна быть в пути, не так ли?

— Да. Я надеюсь на это, — сказал Сандер Бринк. — Только бы она оказалась дома и пожелала приехать!

Молодой Ульсен, который к своему стыду был отсажен назад, указал через плечо.

— За нами скачут два всадника. И очень быстро! Сандер повернулся.

— Да, это мой гонец. И с ним женщина, видите, как развеваются юбки. Слава Богу, теперь мы справимся с вашей головной болью! Пристав, мы можем смело заходить в этот дом со старыми каргами. Там не останется ни одного привидения!

Бенедикте играла с маленькой Ваньей дома в Линде-аллее, когда примчался посыльный. Девушке было девятнадцать; Ванье — дочери Ульвара и Агнеты — семь. Но поскольку Бенедикте была весьма ребячлива и, кроме того, обожала свою приемную сестру, они замечательно играли вместе.

Ванья обещала вырасти грациозной, изящной красавицей. Бенедикте не была особенно привлекательна. Высокого роста, плотная девушка с непослушными волосами, которые никак не хотели укладываться в кокетливые прически. Голос, как сигнальный горн, а руки, как два молота. Лицо несло много характерных особенностей Людей Льда, и поскольку она унаследовала от Хеннинга приятные, но довольно крупные черты, ее нельзя было назвать симпатичной.

Тем не менее Бенедикте завоевала расположение необычайно большого числа друзей. Кто-то, казалось, жалел ее. «Бедная девушка, она никогда не выйдет замуж с такой внешностью. Жаль, ведь она такая милая! Посмотрите только, как она приняла Ванью, словно свою младшую сестру, хотя они и не родственники совсем, во всяком случае, не близкие!» Такие разговоры несли оттенок двусмысленности. Но большинство друзей принимали ее такой, как есть, не замечая ничего, кроме теплых, ласковых глаз и всегда дружелюбной улыбки.