Василий Горъ - Перемирие Страница 7

   ...С высоты птичьего полета объект 'А-1' напоминал музей под открытым небом, экспозиции которого демонстрировали зрителю новейшие достижения современной архитектуры. Каждое здание в городе выглядело музейным экспонатом. Или воплощенной в стекле и пластобетоне мечтой какого-нибудь талантливого студента. Причем эта мечта настолько удачно вписывалась в окружающий ландшафт, что казалась не построенной, а выросшей из утопающего в зелени склона горы. А все в совокупности складывалось в такую потрясающую картину, что от одного взгляда на нее у меня захватывало дух.

  Тот, кто планировал этот город, умудрился объединить в одно целое и прелесть нетронутой природы, и блага цивилизации. Скажем, рядом с каждым зданием находился сад, парк или кусочек самого настоящего леса. И стилизованный под небольшое озеро бассейн с беседкой, посадочная пятка подземного ангара, на которую при желании можно было посадить даже 'Беркут', и стеклянная башенка лифта. Улиц, как таковых, в городе не было, однако добраться от здания к зданию или пляжам на берегу океана можно было либо по паутине вымощенных камнем дорожек, либо по движущимся дорожкам подземного комплекса, в котором располагалась вся инфраструктура городка, начиная с косметических салонов и заканчивая развлекательными комплексами. Единственным нежилым зданием, которое архитектор оставил на поверхности, был огромный учебно-тренировочный центр, стоящий на самой вершине горы.

  '...а из окон учебного центра ваши дети смогут любоваться океаном...' - про себя повторила я слова Элайи Фарелла и с трудом удержала рвущиеся наружу слезы.

   - Ну что, выбрала? - сообразив, почему я так тяжело вздохнула, Линда попробовала отвлечь меня от мрачных мыслей.

   - Пока нет... - снова вздохнула я. - Да и без Вика как-то не хочется...

   - Ну, вот, начинается... - возмущенно уперев в бока кулаки, поддакнула ей Вильямс: - А о нас ты подумала?

   - А вы причем? - не поняла я.

   - Как это причем? Право первой ночи... вернее, выбора дома принадлежит сладкой парочке номер один, Большому Демону и его Тени... - усмехнулся Гельмут. - А вот когда вы ткнете пальцем в свое логово, начнется ночь длинных ножей...

   - И мы передеремся за возможность занять дом поближе к тебе и Вику... - захихикала Бренда Стоун. - Кстати, ты на кого ставишь?

   - Болтуны... - фыркнула я, и, опустив флаер чуть ниже, повела его по второму кругу. Пытаясь понять, в каком из домов мне бы хотелось жить. И ломая голову над тем, откуда об объекте 'А-1' мог узнать Томми...

Глава 4. Генерал Харитонов.

   Остановившись на пороге кабинета, профессор Бергман прищурился, механически пригладил и без того идеальную прическу, одернул пиджак и хмуро посмотрел на генерала:

   - Я только что прошел последний контрольный осмотр. Что дальше?

   - Здравствуйте, профессор! - улыбнулся Харитонов. - Рад за вас! Вот теперь вы смотритесь лет на тридцать моложе. Располагайтесь - теперь мы можем продолжить начатый неделю назад разговор.

   - А зачем? - на лице Бергмана появилась кривая ухмылка. - Нет, конечно же, в качестве благодарности за бесплатное омоложение я могу с вами пообщаться. Но особого толку от этого я не вижу. Ибо, несмотря на столь неожиданное предложение 'привести себя в порядок' еще 'до начала серьезного разговора', я все равно не собираюсь отступать от своих принципов. Или вы считаете, что в благодарность я должен был броситься вам на шею?

  - Я предложил вам пройти эту процедуру не потому, что пытался вас купить. У меня нет необходимости придумывать столь экзотические способы для вербовки... - усмехнулся Владимир Семенович. - Те, кто на меня работают, работают или за идею, или по принуждению...

   - Есть и такие? - удивился профессор.

   - Да. И достаточно много...

   - И вы так спокойно об этом говорите? Зная, что я за человек? - удивился Бергман.

   - А почему вы думаете, что я должен кривить душой? Те, кого я заставил работать, знали, на что шли. И им воздалось по их же делам. Не более. Кстати, ваше досье я изучил, и прекрасно представляю, что вы за личность. Скажу больше: ваше упрямство и болезненная принципиальность мне импонируют. А желание работать только с теми, кого вы уважаете, полностью устраивает. Впрочем, вы это поймете чуть позже. А пока не тратьте время на анализ моего поведения. Я не собираюсь с вами играть. И принуждать ВАС - тоже. Мне кажется, что вы примете нужное мне решение самостоятельно...

   - Что ж, посмотрим. Тогда я хочу услышать, что именно вам надо от меня.

   - Мне надо, чтобы вы вернулись к работе над проектом 'ACL-312'...

   - Смеетесь? - лицо Бергмана покрылось красными пятнами, а на шее вздулись вены. - Вы вообще представляете, о чем говорите? Знаете, чем для меня закончилась работа над этим проектом? Восемнадцать лет после ареста и суда я не жил, а существовал! Нищенская пенсия, которой хватало только на оплату коммунальных услуг, питание и одежду! Крайне ограниченный круг лиц, с которыми мне было рекомендовано общаться! Запрет на пользование коммами, локалками и Галанетом!

   - Честно говоря, не представляю...

   - Я вот тоже не представлял... - криво усмехнулся Бергман. - До моего ареста я считал себя чуть ли не полубогом! Как же, сервер моего комма был завален предложениями поработать в самых известных институтах Конфедерации! Суммы, которые мне предлагали за обычную консультацию, поражали воображение! Чуть ли не каждая проведенная мною операция вызывала фурор среди коллег, а принципы моей работы изучали чуть ли не с первого курса института. Согласись я на любое предложение из перемещенных в корзину - и я бы сейчас был миллионером... Однако я был молод, наивен, и искренне считал, что талант должен работать на Человечество! Поэтому... поэтому я стал работать на правительство. А когда его политика слегка поменялась, я даже и не понял, чем это грозит лично мне. Так как корпел над исследованиями и делал дело, которое считал ДОСТОЙНЫМ...

   - Человечество - это не только правительство, профессор... - дождавшись паузы, вздохнул Харитонов. - Но и простые люди...

   - Да. Я это понял во время допросов. Когда 'простые люди', 'добросовестно' выполняющие должностные обязанности, попытались заставить меня оговорить и себя, и десятка полтора своих коллег. Кстати, после суда и вынесения приговора легче мне не стало. Кстати, вы знаете, что такое потрошение ? Знаете, каково просыпаться после того, как тебе очередной раз промоют мозги?

   - Очередной раз? - удивился Владимир Семенович. - А что, 'потрошений' было несколько?

   - Несколько?! А тридцать шесть не хотите? - взвыл профессор. - Их повторяли раз в полгода! В первую неделю мая и в последнюю неделю ноября! Где-то за месяц до потрошения у меня начисто пропадал сон и аппетит. И, заодно, интерес к жизни... Ну, а после процедуры я раз пять впадал в кому... Ну, а к кошмарам, которые снятся мне почти каждую ночь, я практически привык...