Дэвид Эддингс - Последняя игра Страница 7

– А как его зовут? – с любопытством спросил Силк.

Белгарат пожал плечами:

– Он никогда не говорил, а спрашивать об этом невежливо.

Внимание Гариона, однако, задержалось на слове «выкупил». В нем закипела какая-то беспомощная ярость.

– Разве кто-то владел тетей Пол? – недоверчиво спросил он.

– Таков обычай недраков, – пояснил Силк. – В их обществе женщина считается собственностью. Ей не подобает расхаживать без владельца.

– Значит, она была рабыней? – Гарион так сильно сжал кулаки, что побелели суставы пальцев.

– Конечно, она не была рабыней, – сказал ему Белгарат. – Можешь хотя бы представить себе, чтобы твоя тетя кому-нибудь подчинялась?

– Но ты сказал…

– Я сказал, что купил ее у человека, который владел ею. Их отношения были формальностью, и ничего больше. Ей нужен был владелец, чтобы без помех заниматься своим делом, а он в результате пользовался большим уважением, поскольку владел такой замечательной женщиной. – На лице Белгарата появилось кислое выражение. – Выкупить ее у него обошлось мне в целое состояние. Я иногда спрашиваю себя, а стоила ли она этого на самом деле.

– Дедушка!

– Уверен, ей пришлось бы очень по вкусу последнее замечание, старина, – лукаво сказал Силк.

– Не знаю, нужно ли повторять его ей, Силк.

– Ты никогда не знаешь, – засмеялся Силк. – А мне в один прекрасный день может что-нибудь понадобиться от тебя.

– Это омерзительно.

– Знаю. – Силк осклабился и оглянулся. – А твой друг рисковал нарваться на некоторые неприятности, чтобы повидаться с тобой, – предположил он. – Что же стояло за этим?

– Он просто хотел предупредить меня.

– Что обстановка в Гар Ог Недраке напряженная?

Мы уже знали об этом.

– Его предупреждение было гораздо более важным, чем ты думаешь.

– Мне так не показалось.

– Это потому, что ты не знаешь этого человека.

– Дедушка, – сказал вдруг Гарион, – как же ему удалось увидеть мой меч? Я думал, что мы позаботились об этом.

– Он видит все, Гарион. Он может один раз взглянуть на дерево, а через десять лет точно сказать, сколько на нем было листьев.

– Так он чародей?

– Насколько я знаю, нет. Он просто странный старик, который любит горы. Он не знает, что творится в мире, потому что не хочет этого знать. Если бы он действительно захотел, то, вероятно, мог бы выяснить все, что происходит.

– Тогда он мог бы сколотить целое состояние в качестве шпиона, – задумчиво заметил Силк.

– Он не хочет состояния, разве не видно? Всякий раз, когда ему нужны деньги, он просто отправляется к той реке, о которой упоминал.

– Но он сказал, что забыл, как найти ее, – протестующе сказал Гарион.

– Он никогда ничего не забывал в своей жизни, – фыркнул Белгарат, но взгляд у него стал задумчивым. – В мире найдется мало людей, похожих на него.

Людей, которых совсем не интересует, что делают другие. Возможно, это не такая уж и плохая черта характера. Если бы мне пришлось снова прожить свою жизнь, я, возможно, был бы не прочь поступать так же. – Белгарат оглянулся, в глазах его читалась тревога. – Давайте поедем вон по той тропе, – предложил он, указывая на едва заметный след, проходящий наискосок через открытый луг, на котором там и сям валялись бревна, выбеленные солнцем и ветром. – Если то, что он сказал, правда, нам захочется, я думаю, избегать больших поселений. Эта тропа ведет еще дальше на север, где не так много людей.

Спустя некоторое время тропа повела вниз, и трое путников стали продвигаться быстрее, спускаясь с гор к лесу. Горные вершины сменились лесистыми холмами. Когда они поднялись на один из них, то увидели расстилавшийся внизу океан деревьев. Лес простирался до самого горизонта и дальше, темно-зеленый на фоне голубого неба. Дул слабый ветерок, и мелькавшие миля за милей деревья навевали что-то вроде печали, ностальгии о прошедших летах и веснах, которые уже никогда не вернуть.

На некотором расстоянии от леса на косогоре расположилась деревня, жавшаяся с одной стороны к огромному котловану, который был вырыт в красной глине на склоне холма.

– Поселок горняков, – заметил Белгарат. – Давайте немного побудем там и разузнаем, что здесь происходит.

Они осторожно стали спускаться по склону. По мере приближения к деревне Гарион мог заметить, что вид у нее такой же, какой они уже наблюдали в Яр Гораке. Строения были воздвигнуты тем же способом – неотесанные бревна и необработанный камень, а на невысоких крышах виднелись большие камни, уложенные для того, чтобы зимние ветры не срывали кровельную дранку. Недраки, очевидно, не заботились о внешнем виде домов: строили стены, воздвигали крышу, заселялись, чтобы заняться другими делами, не утруждая себя той завершающей отделкой, которая придает жилищу окончательный вид и которую сендар и толнедриец сочли бы абсолютно необходимыми. Весь поселок, казалось, был воплощением принципа «и так сойдет», который Гариону совсем не нравился.

Некоторые из горняков, проживавших в деревне, вышли на грязные улицы, чтобы посмотреть на проезжавших незнакомцев. Их черные кожаные одежды были испачканы землей, в которой они копались, а их взгляды казались недружелюбными и подозрительными. Здесь царил дух пугливой настороженности и в то же время вызывающей враждебности.

Силк резко повернул голову в сторону большого низкого здания с грубо нарисованными гроздьями винограда на вывеске, которая раскачивалась на ветру над входной дверью. Здание окружала широкая крытая галерея, и одетые в кожу недраки сидели вдоль нее на скамейках, наблюдая за схваткой собак посреди улицы.

Белгарат кивнул:

– Давайте подъедем с другой стороны – на случай, если нам придется срочно убираться.

Они спешились у края галереи, привязали лошадей к ограде и вошли внутрь.

Внутри таверны оказалось темно и дымно, поскольку окна, по всей вероятности, представляли собой редкое явление в домах недраков. Столы и скамейки были грубо сколочены, а свет давали коптящие масляные светильники, подвешенные на цепях, к стропилам. Пол покрывали пятна грязи и разбросанные объедки. Собаки свободно бродили под столами и скамейками. В воздухе висел тяжелый запах несвежего пива и немытых тел. И хотя полдень едва миновал, таверна была полна. Многие мужчины, сидевшие в большой комнате, уже явно преуспели в поглощении выпивки. Было шумно, поскольку недраки, сидевшие за столами или болтавшиеся по комнате, казалось, привыкли говорить напрягая голосовые связки.

Белгарат протолкался к столу, стоявшему в углу комнаты, за которым, уставившись в кружку эля, одиноко сидел человек с мутными глазами и отвисшей губой.

– Вы не возражаете, если мы сядем за ваш стол, не так ли? – спросил его старик довольно резко и уселся, не дожидаясь ответа.