Вячеслав Кумин - Ложное пророчество Страница 7

«Пожалуй, зря я это сказал, – запоздало подумал он, увидев, даже в слабом свете луны как тяжело задышал Годхавн. – Вечно у меня язык впереди мыслей».

– Убью гаденыша! – зарычал бизоном Годхавн и с ревом бросился на своего врага.

У Мартина мелькнула мысль что хорошо, дескать, этот бык за нож не схватился, хотя он и висел у него на поясе, все из-за того, что Годхавн им по-настоящему пользоваться не умеет, вот и забыл в порыве ярости, а то так бы в капусту покрошил.

Впрочем, Годхавн оставался весьма опасен и без ножа. Любой его прямой удар, достигший цели мог стать для Мартина особенно в таком ослабленном в только что прошедшей драке сразу с двумя противниками, последним. Годхавн возвышался над любым деревенским мужиком на две головы, а потому силищи в нем было не меряно, но вот умение подкачало и вместо того чтобы врезать своему противнику тем самым наверняка что-нибудь ему сломав, он просто схватил отступающего Флокхарта в могучие объятья и начал сжимать точно тисками.

Мартин даже сам не понял, как оказался сжатым, что даже руками невозможно пошевелить. Вот этот Годхавн, казалось медлительный увалень еще где-то там и вдруг он уже в его объятьях и вздохнуть не может, так как ребра уже трещат, сдавливая легкие.

– Удавлю гада! – усиливая давление, ревел, брызжа слюной прямо в лицо Мартина Годхавн. – Сдохни!

И Мартин понял, что это не просто угроза, этот здоровяк его действительно может раздавить. Он вдруг подумал, что Годхавн не является сыном своего отца Старбака, а скорее отпрыском кузнеца Закария, тот так же могуч, но на этот раз он благоразумно промолчал, что дескать твоя мамаша снюхалась с кузнецом пока твой папаша бегал по другим мамашам, только удивляясь самому себе как он в такую минуту еще может думать о чем-то постороннем, а не о своем спасении.

Флокхарт забился в объятьях Годхавна, чьим бы он ни был отпрыском, но это ему не помогло. Теперь Мартин уже реально не мог сделать ни единого вдоха, а давление рук противника все усиливалось. Легкие без воздуха уже начали гореть, распространяя слабость по всему телу.

– Сдохни! Сдохни!!

В отчаянии Мартин стал мотать головой стараясь достать до головы Годхавна, которую он предусмотрительно откинул назад, но несмотря на это он все же достал до подбородка сына старосты (или кузнеца?) и хватка громилы на секунду ослабла. Этого хватило, чтобы немного растолкавшись Мартин высвободил обе руки.

Разведя их в стороны, поскольку ни на какое другое движение он не был способен и со всей силы ударил ладонями по ушам Годхавна. Тот заревел, как оскопленный бык, но все же не выпустил свою жертву, лишь начал переступать с ноги на ногу.

Мартин повторил свой прием еще и еще раз. Завершающим аккордом стал удар лбом в переносицу Годхавна. Годхавн не смог выдержать такого удара и, обо что-то споткнувшись, стал падать на спину. Удар, руки его ослабли и Мартин наконец смог выбраться из цепких, смертельных объятий.

– Что здесь происходит?!

От неожиданности Флокхарт чуть снова не упал, едва отскочив.

– Да так, небольшая стычка, – хорохорясь, ответил Мартин, узнав по голосу в спросившей Калисту, стоящую у забора.

Не прекращающийся лай собак, наконец, выгнал их из дома, заставив проверить, не грабят ли огород или может животные какие повадились.

– Что с ним?

– Упал… сейчас очухается…

– Это вряд ли.

Флокхарт поспешил вскочить на ноги. Так как за спиной Калисты появился ее отец. Только потом до него стал доходить смысл его слов.

– То есть как?..

– А вот так…

Для надежности своего заключения Бэри Триер приблизился к лежащему с открытым ртом Годхавну и потрогал за шею.

– Так и есть – труп.

– Вы шутите?!

– Да какие уж тут шутки, парень?.. Мертвее мертвого.

– Но как же так?! Он только лишь упал…

Бэри приподнял голову Годхавна и провел под ней рукой, после чего показал на свете луны. Она оказалась блестящей, сразу стало ясно, что от крови. Бэри Триер пояснил:

– Он ударился о камень.

Мартин, где стоял там и сел на мгновенно ослабших ногах.

«Я убил человека?! – наконец в полной мере дошло до него понимание случившегося. – И кого? Сына старосты?!!»

Тем временем Бэри проверил еще двоих: Тикра и Фреда.

– Эти в порядке… сейчас очухаются. Вот что парень, беги-ка ты отсюда… – сказал он, так как понял, что здесь произошло и собственно из-за чего, а точнее из-за кого весь сыр-бор.

– Бежать?

– Беги. Старик тебе этого не простит. Но запомни я отпускаю тебя только один раз, вроде как сейчас я тебя не видел, но если я тебя увижу еще раз, то поймаю и никакого снисхождения и жалости ты от меня не добьешься. Ты понял?

– Д-да…

– А теперь исчезни. Сейчас здесь будет полно народу, вон сколько дворов переполошили собаки и они придут посмотреть что их так всех взвело.

– Д-да…

Мартин, не помня себя каким-то чудом подхватив свой нож, побежал, будто за ним гнались демоны из нижнего мира. В дом он ворвался как ураган, перепугав мать.

– Что случилось?

Мартин на минуту остановился и присел на скамью. Жалость к себе захлестнула его, к глазам подкатили слезы, в горле встал ком, в животе противно забурлило.

– Я только что человека убил… – через силу признался он.

– Что?! Кого?!!

– Годхавна…

– Ах… – всплеснула руками мать. – Что же теперь будет?..

– Да уж ничего хорошего…

Мартин помассировал, вновь ставшими ватными ноги. Неожиданно злость неизвестно на кого вновь возвратилась к нему, придав сил и решимости. Он схватил со стены свой доспех и выскочил на улицу. Время терять нельзя.

– Куда ты?

– Прятаться!

– Постой…

– Что еще, ма?

– Возьми.

Мать Мартина сняла со своей шеи медальон и протянула сыну. Это был серебряный кружок с изображением львиной головы.

– Что это?

– Медальон твоего отца. Может быть, он принесет тебе удачу.

Мартину было не до сюсюканий, тем более что отцу он по всей видимости не очень-то помог. С другой стороны он пропал, когда этого медальона с ним не было. Как бы там ни было он надел медальон себе на шею.

– Будем надеяться…

6

Тикр врезался в стену от сильнейшего удара в лицо и осел на пол. Он больно ударился головой, так что в глазах все поплыло, тем не менее, он даже не пискнул, лишь сглотнул кровь, из разбитой губы не решившись сплюнуть ее на пол хозяйского дома. Оно и понятно, он виноват, что Годхавн – единственный наследник хозяина, умер. В его и Фреда обязанности входило защищать хозяйского сына, так что нет ничего странного в том, что сам хозяин Старбак Хантер рвал и метал.