Анастасия Парфёнова - Сестра моего брата Страница 7

С неохотой оставляю старшую птицу, подхожу к своей «добыче». Смотреть на неё без содрогания не могу, но есть вещи, которые исчерпываются словом «должна».

Как маленькой, избитой сове унести в безопасное место тело взрослой девушки? Больно вспоминать, но и этому меня научил филин Маккиндера. Тогда, над пиками забвения. Есть вещи, которые для фейри зависят лишь от точки зрения. Верность. Время. Форма.

Масштаб.

Расслабляю глаза, заставляя себя видеть чародейку такой, какая она есть на самом деле, и в то же время маленькой, лёгкой, похожей на деревянную статуэтку. Одно изображение накладывается на другое, но какое из них верно?

То, которое я выберу.

Сжимаю добычу когтями и поднимаюсь в небо.

По крайней мере, она не будет вырываться и брыкаться в полёте. В отличие от некоторых.

Путь в безопасное место более утомителен, нежели весь предыдущий вечер вместе взятый. Я не могу возвращаться лёгкой дорогой, поскольку там можно наткнуться на охоту, а этого совсем не хочется. Приходится искать обходные тропинки. Уоу-ух! Навигатор из меня, мягко говоря, сомнительный.

Дважды залетаю куда-то… гм, не туда, дважды вынуждена возвращаться, причём во второй раз едва успела унести ноги. Будем надеяться, что преследователи, буде такие имеются, решат, что это очень умная ловушка, призванная сбить их со следа. Удирать от погони, которая отлично осведомлена, что на самом деле ты банально потерялась, — что может быть унизительней?

Ноша во время этих метаний отнюдь не становится легче. Масштаб — он, конечно, явление относительное, но вот когти у меня начинает ломить очень даже конкретно. И крылья скоро отвалятся совершенно объективно. И плакать хочется. Только совы не плачут.

Наконец облетаю странное, похожее на облачный замок строение и оказываюсь над знакомым посёлком. Минута, чтобы сориентироваться. Здесь есть одна тропка, которая могла бы помочь срезать десяток километров, но я сегодня уже наплуталась. Стиснув клюв, лечу напрямик, в обычном октябрьском небе. Добравшись наконец до места, не столько влетаю, сколько вваливаюсь в оставленное специально для таких случаев открытым окно.

Волшебница бесцеремонно брошена на кровать, а я долго сижу, пытаясь дать отдых усталым мышцам. Затем, не оглядываясь, улетаю в предрассветную тьму. Мне ещё надо успеть добраться до дома.

6

Димка ждал на балконе, нервно меряя шагами огороженные холодным железом два метра. Обернувшись в воздухе, я свалилась ему прямо на руки и, едва удерживаясь на грани сознания, позволила втащить своё тело в мою комнату.

— Что ты творишь? — Брат бесцеремонно сгрузил меня на постель и теперь тихо шипел, доставая из-под кровати аптечку. — Совсем очумела — превращаться без прикрытия?! Уже светает, тебя мог увидеть кто угодно!

Успокаивающе запахло бальзамом Вишневского, и я наконец позволила себе расслабиться. Полупроглоченное рыдание, заклокотавшее в горле при попытке заговорить, удивило меня саму. Димка, лишь теперь по-настоящему рассмотрев, в каком я виде, застыл.

— Даша?..

— Всё… в порядке. Кровь… не моя. В основном.

Почти все раны, оставленные короткой схваткой с филином, зажили при обращении, но ничто не могло скрыть кровоподтёков. Я безуспешно попыталась прикрыть пожелтевшие, но всё ещё впечатляющие синяки на рёбрах.

Брат выругался так, что услышь его мама, без мыла бы не обошлось. Короткими, резкими командами он заставил меня поднять и опустить руки, несколько раз вздохнуть. Спор в приглушённых тонах, спор детей, не желающих тревожить сон родителей:

— Переломов нет. Дима…

— Всё равно надо забинтовать.

— Я должна сказать тебе…

— Повернись.

— Это вовсе не обязательно. Дим…

— Кто тебя так поцарапал? Не отвечай. Сейчас, достану антисептик…

— Дима!

Раздражение вскипело и превратилось в какую-то детскую злость. Я поймала его руки, сжала, едва ли не в первый раз показывая свою силу.

— Дмитрий Шувалов, посмотри на меня!

Лёд в его глазах на мгновение треснул, и мелькнуло что-то… Страх? О госпожа, только не это! Сглотнув, я чуть сжала его ладони и выпустила их, делая медленный шаг назад. Уходя из его личного пространства.

— Сейчас я приму душ, а потом мы вместе поедем на дачу. Тебе надо быть там как можно скорее.

— У меня сегодня занятия, — резко бросил он и отвернулся. — Как и у тебя. Если помнишь.

— Дима. — Вдох. Выдох. Момент истины. Ещё не поздно, не поздно, ещё можно всё переиграть. Семья. Моя семья, мои родители, мой брат.

Краденая семья.

Никогда никакие слова не давались так тяжело. — Я нашла твою настоящую сестру.

Мы выехали через двадцать минут. Не знаю, что там наврал Димка, пока я, забившись в душ, пыталась сдержать рыдания. Судя по комментариям сонной мамы, в истории фигурировало домашнее задание и ранний склероз в семействе Шуваловых. Наскоро одевшись, схватив приготовленный с вечера школьный рюкзак, я вылетела на лестничную площадку, отказываясь встречаться взглядом с шагающим рядом братом. Чуть не сломала шею, прыгая через три ступеньки, чем заслужила выговор от ночного охранника. Выскочила наконец в предрассветный двор.

Дожидаясь, пока Димка выгонит из подземного гаража машину, я успела обойти три раза вокруг клумбы, бормоча заговор. Если повезёт, это хоть немного запутает тех, кто будет меня искать.

Чтобы сесть в машину, пришлось собрать всё своё мужество. И не только потому, что за рулём расположился заледеневший, точно лужа в октябре, Дмитрий. Из всех видов транспорта тяжелее всего мне давались автомобили. Самолёты и поезда, состоящие из того же холодного железа, почему-то переносились относительно спокойно, но стоило подойти на метр к даже самому современному, самому комфортабельному авто, как на меня накатывала волна дурноты и ноги сами поворачивались в обратном направлении. Вот и сейчас, набрав полную грудь воздуха, я запихнула себя на переднее сиденье лишь усилием воли. Вслепую нащупала ремень.

Машина тронулась плавно, мягко. Мои мысли метнулись к вчерашнему обеду. Как хорошо, что мама не успела настоять на сегодняшнем завтраке!

Лёгкие начали болеть, и я всё-таки заставила себя сделать глоток воздуха. Неужели никто не замечает этот… запах? Бензин, металл, пластик, кожа мёртвых животных, бензин, газ, яд… Ло-о-орды, как мне плохо!..

— Дыши, — бросил мне брат.

— Пристегнись, — сквозь стиснутые зубы огрызнулась я. И, упёршись стекленеющим взглядом в окно, начала мысленно отсчитывать минуты.

Димка вёл осторожно даже в час, когда на улицах никого, кроме нас, считай, и не было. Вот она, сила привычки. Дмитрий — сорвиголова за рулём, о чём свидетельствовали бесконечные споры с отцом. Но не припомню ни разу, чтобы он нарушил хоть одно правило, когда в машине была я. Даже когда узнал, что автомобильная катастрофа мне страшна не так, как смертным. Даже сейчас, когда имелись все причины торопиться.