Марина Колесова - Дневник эльфийки Страница 7

— Как видишь, мам, я не с Катей, — усмехнулся он и продолжил, — И чтобы прояснить обстановку скажу сразу: с Катей мы расстались. Это моя новая девушка, ее зовут, — он замялся, а потом обернулся ко мне, — Как тебя зовут?

— Лия, — тихо выдохнула я.

— Так вот, — продолжил он, — ее зовут Лия. Она поживет у нас. Она увлекается эльфами и прочей толкиеновской белибердой, поэтому этот наряд и вот такие уши, — он вновь повернулся ко мне и небрежным жестом завел прядь волос мне за ухо.

Я никогда в жизни не стыдилась моих собственных ушей, но сейчас, глядя в изумленно-расширившиеся глаза этой женщины, была готова от стыда провалиться сквозь землю.

Некоторое время женщина молчала, видимо пытаясь осознать увиденное и услышанное, а потом очень тихо произнесла:

— Дэн, ты, конечно, уже взрослый и сам вправе выбирать: с кем жить, но не поторопился ли ты? Как я поняла, с Катей ты расстался лишь несколько часов назад, эту девушку ты практически не знаешь, иначе имя бы ее запомнил. Не ломай жизнь ни себе ни ей столь поспешными решениями. Я не против, чтобы вы встречались, но зачем делать сразу такие кардинальные заявления и связывать себя обязательствами, которые могут оказаться в тягость вам обоим. Не торопитесь. Пойдемте выпьем чаю, а потом ты Дэн, отвезешь Лию домой.

— Лия провинциалка. Так что отвезти домой я в любом случае ее не смогу, мам.

— Оплати ей гостиницу. Если у тебя нет денег, я дам. Не надо торопиться вступать в отношения, если у вас нет никаких чувств друг к другу, кроме взаимного интереса. Ты хочешь заглушить боль разлуки, а ей, как я поняла, просто негде жить. Давайте сообща решим эти проблемы, а потом вы начнете строить ваши взаимоотношения лишь исходя из ваших чувств друг к другу. Как я уже сказала, я не возражаю против ваших свиданий, лишь грань не переступайте пока друг друга получше не узнаете, и в своих чувствах не убедитесь. Спешка нигде до добра не доводит, а уж в таком деле и подавно.

— Мама, она останется здесь, и будет жить со мной!

— Почему ты не хочешь проверить свои и ее чувства? Ведь возможно ссора с Катей была лишь недоразумением… ты же так любил ее… и она хорошая девочка.

— Мама, я не хочу больше слышать в нашем доме имя Кати! Между нами все кончено!

— Почему?

— Потому что она лживая, беспринципная, ищущая лишь собственную выгоду карьеристка, и ей плевать на меня, вот почему.

— А ей не плевать? — женщина указала на меня рукой.

— Ей не плевать.

— Исходя из чего ты сделал такой вывод?

— Да хотя бы из того, что она сквозь поток машин бросилась лишь бы не дать мне с моста прыгнуть!

Женщина побледнела как полотно и, схватившись рукой за сердце, прислонилась к стене, прошептав трясущимися губами, — Денис, как ты мог?

— Мамочка, — Денис подскочил к ней и, обняв, усадил на стул, стоявший неподалеку, — да не переживай ты так, я не собирался кончать жизнь самоубийством, я всего лишь хотел почувствовать грань, постоять на краю, когда еще шаг и все, но я не собирался делать этот шаг. Клянусь! Ты посиди тут, я тебе сейчас капли накапаю, — он выбежал из холла.

Женщина подняла на меня глаза полные слез и едва слышно проговорила, — Спасибо тебе, моя девочка.

В эти простые слова было вложено столько чувства, что у меня самой перехватило дыхание и закружилась голова. Я поняла, нет, почувствовала, что для нее больше не имеют значения ни мой внешний вид, ни мое положение. Я стала "ее девочкой".

Мы сидели на кухне втроем. Я, Дэн и Вероника Вениаминовна. Вот до чего сложное имя у матери Дэна, я уже раз сто проговорила его про себя, а выговорить с первого раза вслух все равно не могу, видно не зря на меня ругался за не старательность старина Дарт, заставляя учить всякие языкосломные словосочетания. Вот была бы я чуточку поусерднее, глядишь и не было бы сейчас у меня таких проблем.

— Лия, тебе еще чаю налить?

— Нет, спасибо, Верника Веаниамовна… ой… Вероника Веминиановна… то есть я хотела сказать Венамиамовна, нет, не так… — я сбилась окончательно и испуганно потупилась, руками нервно теребя край скатерти.

— Да не смущайся, Лия, мое имя-отчество редко кто сразу запоминает и правильно выговаривает, поэтому все обычно зовут просто Ника, я привыкла. Ты тоже можешь называть меня так и обращаться на ты. Я не сторонница официоза.

— Правда? — я удивленно посмотрела на нее.

— Лиечка, я никогда не лгу и не выношу, когда мне лгут другие. Можешь у Дэна спросить, он знает. Поэтому, если я тебе это сказала, то значит, так оно и есть, — с легкой усмешкой ответила она, а потом добавила, — так что договорились, ко мне на ты и Ника. А вот к папе Дениса тебе придется обращаться на Вы и как следует выучить его имя-отчество, правда оно не столь сложное, как мое: Виктор Алексеевич. Я думаю к вечеру, когда он приедет, ты запомнишь.

— Да, конечно, — я закивала. Имя Ника замечательно гармонировало с обликом женщины и мне было очень радостно оттого, что она позволила мне так себя называть. А уж Виктор Алексеевич я выучу без труда.

— Мам, а ты подготовишь его, ладно? — Дэн просительно взглянул на мать и добавил, — И еще, пожалуйста, не рассказывай, что я влезал на перила моста.

— Не буду, не волнуйся, — Ника ласково улыбнулась сыну, а потом повернулась ко мне, — Кстати, а где твои вещи? Или ты собираешься постоянно в этом наряде ходить?

— Я… у меня… понимаете… — от волнения у меня на глазах выступили слезы, и я вновь стала нервно теребить край скатерти. Я ведь помнила, что минуту назад Ника сказала, что не терпит лжи, и боялась, что, солгав, потеряю ее расположение и доверие.

Меня выручил Дэн.

— Мам, на нее напали. Она на слет толкиенистов приехала. Готовилась, как видишь: костюм, пластика ушей, образ… Наверно думала фурор произвести. Только что-то пошло не так… Что конкретно случилось она не сказала, сказала лишь, что напали на нее… ну и после этого осталась она и без вещей, и без документов, и без денег, да и сама, как я понял, еле ноги унесла, полностью разочаровавшись во всей этой бредятине. Я на лесной дороге ее подобрал. Стояла еле живая от страха и даже к обочине подойти боялась. Видишь, у нее до сих пор слезы на глаза наворачиваются, как она вспоминает об этом.

— Бедная моя девочка, — Ника порывисто встала и, подойдя ко мне, притянула к себе мою голову и стала ласково гладить, — не переживай, на этом жизнь не заканчивается, все будет хорошо, вот увидишь.

Я замерла, боясь пошевелиться, чтобы не прервать тот поток нежности и ласки, которым меня одаривала Ника. Так ласково со мной никто и никогда в жизни не обращался.

Однако ничто не может продолжаться вечно. Через некоторое время Ника немного отстранилась и ласково потянула меня за плечо: