Роберт Сальваторе - Дух демона Страница 7

Магистр Джоджонах, бывший наставником Эвелина и главным союзником на протяжении всех лет, которые тот провел в Санта-Мир-Абель, в глубине сердца не верил ни единому слову. Джоджонах обучался в монастыре добрых четыре десятка лет и за все это время ни разу не встретил человека, который бы отличался такой удивительной святостью, какая была свойственна Эвелину Десбрису. Правда, магистр так и не мог примириться с последними событиями, связанными с Десбрисом, — кражей камней и убийством магистра Сигертона (если это было убийство). Джоджонах подозревал, что в версии отца-настоятеля содержится далеко не вся правда. Более всего грузному магистру сейчас хотелось подробнейшим образом поговорить со своим бывшим учеником и понять его побуждения: почему он бежал и зачем взял камни.

В темной гавани появились новые огни — напоминание Джоджонаху, чтобы не забывал о суровой реальности. Размышления об Эвелине придется отложить на потом, ибо на рассвете стены Санта-Мир-Абель познают всю ярость войны.

Монахи удалились, ощущая необходимость собраться с силами.

— Покойного сна на груди Господа, — произнес на прощание магистр Джоджонах. То было традиционное пожелание, которым обменивались монахи при отходе ко сну.

Маркворт рассеянно махнул рукой и зашагал прочь, бормоча себе под нос ругательства в адрес нечестивого Эвелина.

Магистр Джоджонах вдруг осознал еще одну опасность, угрожавшую бедой Санта-Мир-Абель и всему ордену, — отец-настоятель все больше превращался в одержимого. Но Джоджонах тут же напомнил себе, что противостоять ей не в его власти, и направился в свою келью. К обычным вечерним молитвам он добавил немало слов об Эвелине Десбрисе, слов надежды и прощения. Помолившись, Джоджонах свернулся на постели, зная, что вряд ли будет хорошо спать.

Оказавшись в своих роскошных покоях, отец-настоятель тоже произносил слова, имевшие отношение к Эвелину Десбрису. Маркворт занимал четыре комнаты, расположенные почти в центре массивного наземного этажа. Охваченный гневом, старый монах сыпал проклятиями и оплевывал имя Эвелина, а также имена других величайших предателей и еретиков, которые хранила история церкви. Потом он еще раз поклялся увидеть мучительную смерть Эвелина прежде, чем сам предстанет перед лицом Бога.

Долгие годы Маркворт безупречно правил Санта-Мир-Абель и был несказанно удачлив, ибо время его главенствования в ордене совпало с «дождем камней», и груда самоцветов, крупнейшая из когда-либо привозимых с Пиманиникуита, казалось бы, лишь упрочила его положение в ряду отцов-настоятелей. И вдруг этот гнусный Эвелин все перевернул, очернив его репутацию. Теперь он оказался первым настоятелем, познавшим бесчестье из-за утраты священных камней.

С этими мрачными мыслями, совершенно позабыв о вражеском флоте, заполнившем залив Всех Святых, отец-настоятель Маркворт наконец заснул.

Сны его были столь же неистовыми, как и его гнев. Настоятелю снилась далекая, незнакомая земля. Он видел Эвелина, низкорослого и толстого, который исступленным рычащим голосом отдавал приказы гоблинам и поври. Маркворт видел, как этот человек ударом молнии свалил великана, и не потому, что тот вызвал ненависть у злобного народца. Просто великан не выказал беспрекословного подчинения приказам Эвелина.

Где-то позади взору Маркворта предстало крылатое ангелоподобное существо, и было оно огромным и устрашающим. То было воплощение гнева Господня.

Теперь Маркворт понял, в чем дело. Разве причиной войны явился демон-дракон? Нет, эту беду породило нечто, превосходящее даже такую темную силу. Средоточием зла, его направляющей силой был еретик Эвелин!

Отец-настоятель проснулся в поту и сел на постели. Его била дрожь. Это всего лишь сон, — несколько раз напомнил он себе.

Но разве в этих диковинных и странных видениях не было капли истины? Такая мысль принесла немалое облегчение уставшему старику. Она прозвучала призывом к пробуждению, отозвалась внутри оглушительным колокольным звоном. Годами настоятель называл Эвелина главной причиной всех несчастий, но до сих пор он говорил так, чтобы отвлечь внимание от собственных ошибок. Но он всегда знал скрытую правду, и вот теперь…

Теперь Маркворт понял: да, это действительно Эвелин, и никаких сомнений тут быть не может. Этот человек осквернил самое святое, обратил силу камней на свои непотребства, действуя против церкви и всего человечества.

Теперь Маркворт знал это наверняка. Он ощущал всю глубину своего знания. Наконец-то с его помощью можно будет избавиться от чувства вины.

Старик слез с кровати и наклонился над столом, зажигая лампу. Потом он повалился в кресло: недавнее откровение истощило все его силы. Настоятель машинально достал ключ из потайного отделения в одном из ящиков стола и открыл другое потайное отделение, достав оттуда мешочек с принадлежащими лично ему камнями. На стол высыпались рубин, графит, малахит, серпентин, тигровая лапа, магнитный железняк и наконец, самый драгоценный из всех — гематит, магический камень. Во всем Санта-Мир-Абель не было другого гематита, равного этому по силе. С помощью этого тяжелого серого камня Маркворт был способен послать свой дух за многие мили. Он даже мог входить в контакт с доверенными лицами, находившимися на другой половине континента. Используя свой гематит, отец-настоятель общался с Карающим Братом, хотя подобная задача была не из легких. Квинтал не был искусен в использовании камней. К тому же целеустремленность этого брата выработала в нем определенную дисциплину ума, барьер которой было трудно преодолеть.

Этим же камнем Маркворт воспользовался, чтобы войти в контакт с другом, жившим в Эмвое. Эмвой находился напротив Палмариса, отделенный узким заливом Мазур Делавал. Другу настоятеля удалось узнать о провале миссии Карающего Брата.

Для монахов Санта-Мир-Абель не существовало больших сокровищ, чем эти камни, и Маркворт не мог примириться с мыслью, что позволил исчезнуть хотя бы некоторым из них.

Настоятель смотрел на россыпь камней, словно они были его детьми, затем выпрямился и хитро подмигнул. Ему казалось, что сейчас он видит эти камни совсем не так, как видел прежде; намного отчетливее, словно ему открылась великая истина. Маркворт видел силы, сокрытые в каждом камне, и знал, что может высвободить их одной-единственной мыслью, почти без усилий. Некоторые камни казались ему слившимися друг с другом. Теперь старик видел новые и более могущественные сочетания разных камней.

Отец-настоятель откинулся на спинку кресла и даже вскрикнул. Из его глаз струились слезы радости. Он неожиданно понял, что свободен от жуткой хватки Эвелина. Теперь он с предельной ясностью это понимал. Вместе с откровениями к нему пришло более глубокое понимание. Словно саднящая заноза, Маркворту не давала покоя мысль, что еретик Эвелин был самым могущественным повелителем камней за всю историю церкви. Если камни приходили от Бога, значит, их сила являлась благодатью. Но как же тогда Бог допустил, чтобы этот вор Эвелин Десбрис оказался столь искусным в использовании камней?