Ричард Кнаак - Кровавое наследие Страница 7

— Галеона… моя Галеона… хорошо ли тебе спалось?

— Когда я действительно спала, то да… мой генерал.

Он хохотнул:

— И со мной было то же самое… — Но улыбка командующего резко исчезла. — Пока мне не привиделся сон.

— Сон?

Секунда, потребовавшаяся Галеоне, чтобы втянуть в себя воздух, прежде чем переспросить, говорила о том, что колдунья отнеслась к замечанию вполне серьёзно.

— Да… — Он зашагал по шатру, глядя на жутковатые экспонаты коллекции ведьмы, но словно не видя их. Говоря, он поигрывал одним из суставов. — Кровавый Полководец восстал…

Она метнулась к нему, черным ангелом замерев у плеча, глаза женщины расширились от ожидания.

— Расскажи мне, мой генерал, расскажи мне все…

— Я видел латы без человека, выбирающиеся из могилы, потом в доспехах появились кости, потом их обтянули мышцы и сухожилия. Тело обрело плоть, но это был не Бартук, каким мы знаем его по изображениям. — Офицер в чёрных доспехах, казалось, недоумевал. — Лицо обыкновенного смертного, но ваятели никогда не высекали его таким. Возможно, это и было лицо Полководца, хотя в моём сне он казался скорее испуганным…

— Это все?

— Нет, затем я увидел кровь, кровь на лице, и после того, как она появилась, он зашагал прочь. Я видел, как горы сменились холмами, холмы рассыпались песком, Полководец утонул в нём… И тут сон оборвался.

Один из офицеров, сопровождающих начальника, заметил мелькнувшую в дальнем углу палатки тень. Она подкрадывалась к командующему. Наученный на собственном опыте не говорить о таких вещах, человек сглотнул и прикусил язык, надеясь лишь, что тень не повернёт в какой-то момент в его сторону.

Галеона бросилась Злорадному на грудь, снизу вверх глядя ему в глаза.

— А тебе никогда не снился этот сон прежде, мой генерал?

— Ты бы знала.

— Да, знала бы. Ты же понимаешь, как важно, чтобы ты рассказывал мне все. — Она отстранилась от него, вновь опустившись на груду плюшевых подушек. Все обнажённые участки её тела блестели от выступивших капель пота. — Это куда важнее всего остального… Потому что это совсем не обычный сон.

— Я и сам догадался об этом.

Он небрежно махнул рукой одному из помощников, тому, у которого в руках был замотанный в тряпку предмет. Человек шагнул вперёд, одновременно срывая материю, дабы открыть то, что пряталось под ней.

Шлем с зазубренным гребнем блеснул в тусклом свете одинокой лампадки. Старый, но невредимый, он прикрывал почти всю голову и лицо своего носителя — целостность его нарушалась лишь двумя узкими щелями для глаз, не менее узким желобком для носа и прорезью чуть-чуть пошире для рта. Сзади у шлема был выступ, защищающий шею, но оставляющий само горло полностью открытым.

Даже при столь слабом освещении любой мог ясно различить, что шлем окрашен в цвет запёкшейся крови.

— Я подумал, тебе может понадобиться шлем Бартука.

— Возможно, ты прав.

Галеона потянулась к предмету. Пальцы её будто ненароком погладили руку офицера, и мужчина содрогнулся. Командующий стоял спиной, второй помощник из своего угла ничего не мог видеть, и колдунья воспользовалась возможностью нежно сжать запястье человека. Она полакомилась им раз или два, когда её аппетит требовал перемен, но знала, что он никогда не осмелится доложить своему командиру об их взаимоотношениях. Злорадный наверняка предпочёл бы покарать его, а не свою драгоценную ведьму.

Женщина взяла шлем и положила его на землю рядом с тем местом, где сидела сперва. Командующий отпустил своих людей и присоединился к Галеоне, разместившись прямо напротив неё.

— Не подведи меня, дорогая. Ты знаешь, в этом я непреклонен.

В первый раз часть уверенности Галеоны развеялась. Августас всегда был человеком слова, особенно когда дело касалось судеб тех, кто не оправдывал его ожиданий.

Скрывая тревогу, тёмная колдунья опустила ладони на шлем. Командующий стянул перчатки и сделал то же самое.

Пламя лампы мигнуло и съёжилось до крохотной искры. Тени разрослись, набухли и, кажется, стали ещё более живыми, более независимыми от хилого огонька. Однако то, что они обладали своей собственной неземной сущностью, в последнее время уже не волновало Злорадного. Он знал о некоторых силах, с которыми общается Галеона, и догадывался об остальных. Будучи военным с большими амбициями, он не гнушался любых средств для достижения своих целей.

— Как подобное взывает к подобному, как кровь взывает к крови… — Слова с готовностью соскальзывали с пухлых губ Галеоны. Она не раз уже бормотала эту литанию своему хозяину. — Пусть принадлежавшее ему призовёт то, что тоже было его! Да восстановится вновь связь с тенью Бартука!

Пульс Злорадного участился. Мир словно ускользал от него. Звенящие эхом слова Галеоны — вот и всё, что ещё оставалось отчётливым.

Сперва он не увидел ничего, кроме безбрежного тумана. Затем из этой пелены начало что-то вырастать — что-то очень знакомое. Он вновь увидел доспехи Бартука и уверился в том, что кто-то облачился в них, но на этот раз командующий твёрдо знал, что человек перед ним не может быть легендарным Полководцем.

— Кто? — прошипел он. — Кто?

Галеона не ответила — глаза её оставались закрытыми, голова откинута назад, — полная сосредоточенность. За ней колыхалась тень, смутно напоминающая какого-то гигантского насекомого. Затем, когда фигура увеличилась, все внимание Злорадного переключилось на опознание и определение местопребывания незнакомца.

— Воин, — пробормотала колдунья. — Участник многих кампаний.

— Забудь об этом! Где он? Он близко? Доспехи Полководца! После стольких длинных, ложных путей…

Она вздрогнула от напряжения. Злорадного это не заботило, — будь на то его воля, он бы толкнул её в запредельное.

— Горы… холодные, мрачные пики…

Никакого толку. Мир полон гор, особенно на севере и по ту сторону Морей-Близнецов. Даже Западные Пределы не обошлись без гор.

Галеона дёрнулась во второй раз.

— Кровь взывает к крови…

Мужчина стиснул зубы. Зачем повторяться?

— Кровь взывает к крови!

Она пошатнулась, едва не оторвав ладони от шлема. Колдовская связь чуть не разорвалась. Злорадный изо всех сил пробовал удержать видение, хотя его магические умения блекли в сравнении с мастерством Галеоны. И всё же на миг ему удалось рассмотреть лицо. Простое лицо. В нём нет ничего от лидера. Можно даже сказать, тронутое паникой. Не трусливое, но явно лицо человека, оказавшегося в необычной, пугающей его ситуации.

Образ начал расплываться, и командующий беззвучно выругался. Латы обнаружил какой-то треклятый солдафон или дезертир, который наверняка понятия не имеет ни об их ценности, ни об их могуществе.