Наталья Игнатова - Рыцарь из преисподней Страница 7

Бесчисленное множество других душ, добыть которые не удалось, он выкидывал из мыслей сразу. Ушли и ушли. Даже сулэмы редко добывают такое сокровище, у господина Земуса никогда не было ни одной души, а у самого Земуса в собственности ее никогда и не будет. Но он мог бы добыть эту, отдать господину, сделать господина богатым, а сам стать сильнее. И, кто знает, может, если бы получилось, потом добыть еще одну душу, господин сделал бы его достаточно сильным, чтобы следующую душу Земус мог забрать себе. Это, конечно, невозможно, ему не под силу добыть целых три души, и еще три дня назад Земус об этом знал. Но сейчас ему казалось, что он сумел бы. Он нашел верный способ. Никто, кроме него, не додумался, а он решил попробовать и не прогадал.

Другим демонам в мысли не закрадется связаться с вампирами: очень трудно преодолеть брезгливость и оставаться рядом с этими тварями. Земус тоже думал, что не сможет. Вампиры похожи на людей, у них даже души есть, и притом вампиры – худшее извращение человеческой природы, какое только можно вообразить. А демоны все знают об извращениях и на недостаток воображения не жалуются. От такого противоречия на вампиров противно даже смотреть. Первое, о чем думаешь, глядя на них, – это о мерзости, скрытой под человеческой плотью. Но Земус слышал, что есть демоны, подчиняющие себе вампиров из тварного мира, и слышал, что мертвые рабы приносят им немало пользы, некоторые даже продают свои души. А ведь в тварном мире вампиры ничем не отличаются от здешних, и если у демонов хватает терпения и воли на то, чтобы иметь с ними дело там, то можно попробовать и здесь. Просто быть рядом с ними, не давая о себе знать, не вступая в контакт. Это гораздо легче, чем заключать с ними договор и давать им силу.

Земусу нужны были души. Он слышал слова «я душу отдам», сказанные в шутку или всерьез, устремлялся на них, наперегонки с другими ловцами, искал отчаявшихся, предлагал помощь, сулил чудеса, обещал спасение. Все ловцы делают это, все ищут тех, кто думает, будто терять уже нечего. Только настоящее отчаяние – очень большая редкость. Бог, создавая людей, дал им надежду, вот они и не научились отчаиваться. Даже те, чьи дети умирают от неизлечимых болезней, верят в то, что найдут деньги на лекарство из вампирской крови, или в чудо, или просто боятся демонов – все люди боятся демонов – и не поступаются душой. Ни за что. Даже за чудеса.

Надеются.

Тем, кто оказался в Песках, надеяться не на что, судьба их ужасна, и спасения нет даже в смерти. В Песках любая из Жертв отдала бы душу только за то, чтоб умереть, за то, чтоб все закончилось. Но демону в Пески не попасть. Сулэмы могли бы, наверное, но сулэмы ловлей душ не занимаются. И Земус решил попытать счастья с теми, кто обречен попасть в Пески, с теми, кого только везут туда. Открывать этим людям глаза на их участь, объяснять, что их ждет, и предлагать спасение. Стая Харира возила людей в Пески каждые полгода, Земус следовал за ними, смотрел на пленников, ждал заветных слов. Он искал настоящее отчаяние, год за годом, десятилетиями и знал, каким оно будет, когда наконец найдется. Пленники Харира тоже надеялись: увы, они не понимали, что надежды нет. И все же держась рядом со стаей, особенно когда она приближалась к Пескам, Земус находил в людях то, что больше всего походило на отчаяние. Больше, чем самая безнадежная скорбь в хосписах. Люди так устроены, что даже смерть для них – надежда. Но если лишить их и смерти, вот тогда… просто дождись заветных слов, и можешь быть уверен, они не окажутся преувеличением.

Земус дождался этих слов, когда Харир напал на Лугу. Из трехсот жителей стая выбрала четыре десятка самых здоровых, а среди них молодую пару. Счастливую пару. Эти двое ждали ребенка, ему уже придумали имя, бабушки уже покупали ему игрушки, и детская была полностью обставлена. Обои в штурвалах и корабликах, кроватка-качалка, мягкие игрушки и пушистые ковры. И в один миг все изменилось: бабушки убиты, дом разорен, а счастливая пара заперта в фуре для перевозки скота, и ребенок родится в Песках. Вампиры обожают новорожденных!

– Я душу бы продал, чтоб спасти вас, – сказал муж, когда стало ясно, что сбежать не получится.

И Земус понял: это по-настоящему.

Он освободил бы их. Всех троих. Да что там, он бы им и бабушек вернул. И дом восстановил. А если б парень додумался пожелать свободы не только для жены и для себя, Земус в обмен на душу мог бы спасти всех. Сделка делает демона всемогущим на время выполнения контракта.

Но до пожелания не дошло. Последняя формулировка, которая отдала бы Земусу душу, так и не прозвучала. Не успели. В Ифэренн явился святой, и почему-то, по какому-то нелепому своему промыслу, он решил спасать людей не из Нижних Земель, как делали все остальные святые, а вот этих, с поверхности, обычных людей, не заслуживших ни Небес, ни Преисподней. Не представляющих для святых никакого интереса.

Как же это бесило! Как это невероятно, невыносимо, страшно бесило! Земус жрал сам себя от ненависти, блевал и жрал снова. И далеко не сразу он понял, что бесится потому, что думает об упущенных возможностях, что нужно перестать о них думать, иначе он так и закончится, уничтожит себя собственной злобой, на радость еще более мелким демонам, которые с удовольствием доедят то, что останется.

Земус перестал думать о том, что могло бы быть, и стал думать о том, что он может сделать. Вернуть добычу не получится: прежде чем он сможет начать действовать, люди уйдут с земель Рены, а могут и вообще свернуть с Трассы. Но можно отомстить. Это вернет спокойствие, и хищная мелочь перестанет виться вокруг, ожидая, когда можно будет поживиться его останками. Итак, месть. Для этого нужно кое-что поменять в Харире и в его стае… Хорошо, что сейчас война, вампиры убивают друг друга, и изменения можно не создавать самому, а просто взять готовое состояние духа и разделить на всех. Если достанется еще какому-нибудь мертвяку, что ж, тем для него лучше. Звериные инстинкты и полная свобода – все мечтают почувствовать это, и вампиры, и люди. Не зря вампиры получаются именно из людей.

О том, чтоб свернуть с Трассы, Артур с Марийкой подумывали, но, определив расстояние и прикинув, насколько удобна дорога, решили, что до границы Ренатира, до поселка в Пайсартире, на соседней территории, доберутся быстрее, даже если друзья Марийки и не успеют их подобрать. В княжествах безопаснее, чем на Трассе, но это верно только для населенных областей, а в Ахтеке, вдоль границ которого они до сих пор двигались, населены были только горы и оазисы.

Так что продолжили поход по Трассе, а уже к вечеру их встретил автобус, здоровенный, разноцветный, с яркими надписями «Перевозки «Беруанг» по обоим бортам. Из автобуса высыпали пятеро: трое парней и две девушки, – с виду ровесники Марийки и, кажется, люди.