Юлия Латынина - Во имя государства (сборник) Страница 7

Подлые монахи, желая извести государыню, учинили следующее: зашили за ворот платья государыни лягушачью ножку, колдовали над восковой фигурой, – фу, какая мерзость! Пойманные же отпирались: «Колдовства-де не бывает!»

Это были страшные люди: из железа варили золото, из хлопка – шелк, покупали дешево, продавали дорого, стали в ойкумене крупнейшим банком, предвидели будущее, – а вот той простой истины, что накопленное добро, если не подарить его государю и бедным, ведет прямо к гибели, – не знали.

– А что, – сказал Шаваш, – разве храм выпускал частные деньги?

– И какие деньги, – вздохнул ярыжка. В иных провинциях, кроме их денег, никаких других не хотели брать! А потом вот – покусились на такое! Разорили людей!

– Значит, – сказал Шаваш, – теперь частных денег нет?

– Разве что в Осуе.

– А откуда взялась Осуя?

Бывший писец высосал первый кувшинчик и пододвинул к себе второй. Ему нравилось учить мальчика. Хотя… разве это мальчик? И двенадцати нет, а уже – пущен в отход мироздания. О, времена!

И писец начал рассказывать историю города Осуи, расскажем ее и мы.

– Осуя – это был город в провинции Истарна, на самом берегу моря. Лет семьдесят назад на провинцию напали варвары. Варвары не умели считать до ста и брать городских стен, и Осуи не взяли, тем более что у них не было кораблей, а Осую снабжали с моря. Осуя вообще расположена очень неудобно, – с одного конца море, а с другого – горы, оберегающие жителей, но препятствующие земледелию. Поэтому город издавна занимался торговлей и другими вредными занятиями, скоро стал служить посредником между империей и варварами, покупал по низкой цене, продавал по высокой.

Через десять лет наместник Осуи, проворовавшись, задумал передать город варварам-ласам. Варварский король пришел к Осуе и стал в горах лагерем.

Горожане узнали про измену и повесили наместника на городской стене, а заодно и взбунтовались против империи. После этого они послали к королю депутацию с хартией в семьдесят статей. Город обещал платить королю ласов те же налоги, что раньше платил в империи, а взамен требовал самоуправления и права свободной торговли по всему королевству, и чтобы провинившихся горожан судил не король, а городские присяжные. Король согласился.

Через десять лет его преемник пошел на Осую войной, чтобы отобрать все эти права. Горожане решили защищаться, но в городской казне не было ни гроша, потому что налогов у них почти не было. Такова уж была их политика, что казна была пуста, а горожане – богаты. Тогда они решили сделать заем: самые богатые граждане ссудили государству семьсот тысяч ишевиков. Город выиграл войну.

Через два года на город напала империя – и опять пришлось брать у богатых людей в долг. Когда война кончилась, стали думать: как отдать долг? Ведь в казне ни гроша. Тогда кредиторы города соединились в банк, «Истинный банк Осуи», и этот банк получил на откуп пошлины, и серебряные общественные рудники, и все, из чего можно извлечь доход. И с этого времени, сколько бы ни происходило в городе переворотов и сколько бы раз партия Империи ни изгоняла партию Варваров, Истинного Банка никто не трогал, потому что тот обеспечил городу невиданное процветание.

Истинный банк бьет очень хорошую монету, и если говорить как есть, то в наше время это единственная полновесная монета, но чаще всего рассчитывается частными деньгами: именными векселями и кредитными билетами.

– А чем же они торгуют, – спросил Шаваш, – откуда такое богатство?

– Ну, во-первых, – сказал писец, – у них есть серебряные копи, и еще они ловят на севере рыбу кита и продают его жир. Во-вторых, лет тридцать назад они снова заключили договор с королем ласов, чтобы тот напал на империю. Когда он, с помощью Осуи, взял город Шадду, издавна славившийся своими коврами, то варвары не убили всех, как обычно, а вывели людей за стены, отделили пять тысяч искусных ткачей и перевезли их в Осую: правда, половина перемерла по дороге. А через пять лет они таким же способом добыли для себя секрет итонайских гобеленов. Еще у богатых семей есть острова на юге, где рабы выращивают сахарный тростник. Но на самом деле богатство Осуи не от производства, а от торговли и как раз от этих частных денег. Да вот смотри, – сообразил вдруг писец, – ведь куртка твоя – это варварская шерсть! Гуляла эта овца за Голубыми горами, а красили ее в Осуе. Где ты ее взял?

– Нехорошо лежала, – сказал Шаваш.

– Словом, – возвратился писец к рассказу, – хотя у них и очень хорошая монета, кредитных билетов и векселей у них в двадцать раз больше, чем монеты. Так что главное их имущество – это доверие к банку, потому что стоит только предъявить все эти билеты к оплате, и банк лопнет.

– Гм, – сказал Шаваш, – а что же, там не бывает переворотов и реформ? Вдруг кто-то отменит их билеты?

– Наоборот, – сказал писец, – перевороты там бывают довольно часто, как во всех странах с народным правлением. Ведь там есть и чернь, и банкиры, и знатные дома, происходящие от чиновников империи, и знатные дома, происходящие от варваров, каждый год партия империи изгоняет партию варваров, и наоборот. А то чернь кого-нибудь повесит, или два знатных дома не поделят невесту. И даже когда ничего этого не происходит, все равно каждый год они избирают нового городского главу: а тот, вне зависимости от того, чьей он принадлежит партии, начинает изгонять своих противников. Но на Истинном Банке это никак не сказывается. Во-первых, его никто не трогает. Во-вторых, Банк принял закон, что векселя изгнанников и повешенных все равно принимаются к оплате. А в-третьих, сила торговых людей – давно ушла за пределы города. Ну и что, что кого-то там изгнали? У изгнанника конторы при всех варварских дворах. Он едет в одну из контор и ведет оттуда дела через своих представителей, или плюнет на Осую, заберет у короля какой-нибудь город в уплату долга и начнет там княжить.

– Странно устроен мир, – сказал Шаваш, – когда в империи появляется бумага вместо денег, все тоскуют, а Осуя из-за этого богатеет.

– У них за векселями стоит товар, – сказал писец, а у нас что? Съедят они нас, как вошь человека.

– Почему съедят? – встревожился Шаваш.

– Кровопийцы – вот и съедят. Ты подумай: мы производим, а они сбывают! Продают дорого, покупают дешево. Нашей же кровью платят за наш шелк! А поедет чиновник продавать сам, – так князья его по дороге ограбят, а король кинет в тюрьму по навету осуйцев: «Он-де шпион империи». Сгноят ткани или скупят их за гроши, а чиновник по возвращении опять идет в тюрьму: «Продал за гроши – значит, имел взятку!»

– Значит, – спросил Шаваш, – осуйцы получают выгоду, торгуя между империей и варварами?