Олег Авраменко - Все Грани мира Страница 7

— К твоему сведению, тот алкоголик не имел на киску никаких прав, — после короткой паузы продолжал кот. — Она принадлежала одной старенькой бабушке, после смерти которой он присвоил её без ведома и согласия законных наследников. Короче говоря, умыкнул. Стащил, стибрил... — Леопольд вздыбил шерсть на загривке и злобно зашипел. — Отпусти киску, слышишь!

Тощий резко вскочил. Кошка вырвалась из его рук, прыгнула мне на колени и устроилась рядом с Леопольдом.

— Бросьте свои фокусы! — взвизгнул тощий, невесть почему обращаясь ко мне.

Я сделал вид, что не слышу его. Уже давно я взял себе за правило: если не знаешь, что делать, лучше не делай ничего. Так как мне в голову не приходило ни единой разумной мысли, я решил отмалчиваться до конца. А Леопольд сухо промолвил:

— Теперь ступай, мужик. Не скажу, что знакомство с тобой доставило мне удовольствие.

— Бросьте свои фокусы! — повторил тощий ещё на октаву выше; он уже не визжал, а пищал.

В этот момент троллейбус подошел к очередной остановке. Двери открылись.

— Убирайся прочь! — рявкнул кот тощему.

Тот бросился к ближайшему выходу, пулей вылетел с троллейбуса и стремглав понёсся куда глаза глядят.

Водитель, казалось, только этого и ждал. Едва тощий выбежал, он нервно щёлкнул тумблерами, все двери закрылись, и троллейбус поехал дальше. В салоне по-прежнему царила напряжённая тишина.

Поскольку соседнее сидение освободилось, коты устроились на нём и, ласково мурлыча, тёрлись мордочками.

— Любовь с первого взгляда, — объяснил Леопольд. — Весна.

Я кивнул:

— Прекрасно вас понимаю, друзья... Однако же, Леопольд, она не твоей породы.

— Как раз моей, — возразил кот. — Я понял это сразу, как только увидел её. Давно не встречал соплеменников.

— Вот как? — удивился я. — Но ведь она не сиамка.

— Я тоже не сиамец. Просто очень похож.

— Тогда какой же ты породы?

— Не знаю... То есть, не помню человеческого названия. Мэтр мне говорил, но я забыл. Моя порода не имеет к сиамской ни малейшего отношения.

— Понятно, — сказал я. — Твоя подруга тоже умеет разговаривать?

— По-человечески нет.

«Слава Богу!» — подумал я и облегчённо вздохнул.

На следующей остановке троллейбус опустел почти на две трети. В салоне осталось человек пятнадцать — самых любознательных и не слишком нервных. Они постепенно разговорились. Ясное дело, речь шла о Леопольде. Большинство придерживалось мнения, что это чревовещание; их оппоненты настаивали на том, что все пассажиры троллейбуса стали жертвами массового гипноза. Только один мальчик лет пяти робко предположил, что кот на самом деле разговаривает, — и тотчас получил подзатыльник от своего отца. «Не говори глупостей!» — сказал тот.

Леопольд недолго терпел эти оскорбительные разговоры. Для лучшего обзора он вскарабкался на моё плечо, положил мне на голову передние лапы и с этой импровизированной трибуны провозгласил:

— И не гипноз, и не чревовещание! Почему бы вам не взять пример с этого умного дитяти и не допустить, что я действительно разговариваю? Сам по себе, а?

Ответом ему была гробовая тишина.

— Да ну вас! Думайте, что хотите, — презрительно сказал Леопольд, вернулся на прежнее место и полностью переключил своё внимание на кошку-блондинку.

— Кстати, — спросил я. — Как зовут твою подружку?

Кот немного подумал, затем ответил:

— Пусть будет Лаура. Своего прежнего человеческого имени она произнести не может — не умеет, к сожалению, разговаривать по-вашему. Хотя, скажу тебе, очень интеллигентная киска.

— Лаура — красивое имя, — одобрительно сказал я. — У тебя очень хороший вкус, дружок.

Троллейбус подъехал к следующей остановке. Как только двери открылись, потенциальных пассажиров встретил многоголосый хор наших попутчиков:

— Осторожно! Говорящий кот!

Все, кто был на остановке, отпрянули и больше не проявили желания разделить наше общество. Они, наверное, решили, что это спецрейс для пациентов психиатрической больницы, которые выехали на групповую экскурсию по городу. То же самое, с незначительными вариациями, происходило и на других остановках. Теперь уже не оставался в стороне и водитель — каждый раз он включал громкоговоритель и дважды повторял:

— Внимание! К сведению новоприбывших. В салоне говорящий кот. Будьте осторожны. Внимание!..

И те немногочисленные новички, которые не испугались предупреждения: «Осторожно! Говорящий кот!», немедленно ретировались. Они здраво рассуждали, что путешествовать в обществе свихнувшихся пассажиров — ещё куда ни шло; но если и водитель не в своём уме, то это уже чересчур.

Вскоре к нам приблизилось двое отчаянных смельчаков, которые заговорили с Леопольдом, пытаясь вывести его (а точнее, меня) на чистую воду. Я не вмешивался — чёрт с ними! — единственное, чего я хотел, так это побыстрее вернуться домой. Мне стало дурно при мысли о том, насколько ограниченное мировоззрение у большинства людей, насколько убога их фантазия, какое инертное и косное их мышление. Они скорее сойдут с ума, нежели поверят, что обычный кот... ну, не совсем обычный, какой-то редкой породы, но всё же кот — и вдруг разговаривает не хуже человека. И даже лучше некоторых людей...

Вскоре мы подъехали к Московской площади. Водитель притормозил, пропуская транспорт, идущий по проспекту Науки, затравленно оглянулся на нас, взял микрофон и с робкой надеждой напомнил:

— Следующая остановка «Центральный автовокзал».

К огромной радости водителя, я поднялся и взял на руки обоих котов.

— Пошли, Леопольд, — сказал я. — Выходим.

Кот посмотрел в окно.

— По-моему, мы ещё не приехали.

— Разумеется, нет, — ответил я. — Нам ещё делать пересадку. На Русановку троллейбусы не ходят.

— Почему не ходят? — возмутился Леопольд. — Какого чёрта мы должны делать пересадку?! Мы сели, заплатили за проезд... Нет, так не пойдёт! Я буду жаловаться в суд!

Услышав слово «суд», водитель почему-то испугался, снова включил громкоговоритель и решительно объявил:

— Вагон следует на Русановку.

— Желательно без остановок, — сказал кот.

— Без остановок, — добавил водитель в микрофон. — По техническим причинам все остановки отменяются.

В салоне прозвучали отдельные несмелые протесты. Леопольд смерил пассажиров пронзительным взглядом и с угрожающими нотками в голосе осведомился:

— Кто здесь недоволен этим мудрым решением?

Недовольные почли за благо умолкнуть.

— Так-то лучше, — промолвил кот. — А ты, Владислав, садись. Ещё не ровен час споткнёшься и нас уронишь.