Сергей Шведов - Истребитель драконов Страница 7

— А какая разница, сколько ему лет, — пожал плечами Вацлав Карлович. — По паспорту он Сусанин Макар Ефремович, шестидесяти лет от роду.

— А чем он мотивировал свой отказ покинуть аварийный дом?

— Он якобы родился в этом доме. Воспоминания и все такое.

— А где его семья?

— Нет у него семьи и никогда не было. Родители умерли лет двадцать пять назад, а он всю жизнь бобылем прожил.

Вроде бы ничего загадочного, а уж тем более подозрительного в поведении Макара Ефремовича Сусанина не было. В пятьдесят лет менять привычный образ жизни поздновато, тем более человеку одинокому, у которого ничего в жизни, кроме воспоминаний, не осталось. И если бы не этот странный подстаканник, невесть какими путями попавший в руки Макара Ефремовича, я бы не стал ломать голову над причиной его вполне естественной смерти.

— Если экспертиза установит, что Сусанин умер насильственной смертью, то вам не поздоровится, Вацлав Карлович.

— А при чем тут я? — возмутился Крафт. — Да и с какой стати я стал бы убивать ни в чем не повинного человека.

— Тюрина вы, однако, устранили. И Клыкова тоже.

— Смерть Тюрина — несчастный случай, — вскинулся Крафт. — А Клык покончил жизнь самоубийством. Это установило следствие. К тому же оба они были законченными отморозками, и никто не скорбел об их смерти.

— А с подельниками Клыкова вы уладили свои отношения?

— В общем, да, — нехотя отозвался Крафт. — А какое это имеет отношение к исчезновению Купцова и Шварца?

— Возможно, они вам мстят.

— Слишком уж замысловатая месть для урок, — хмыкнул Вацлав Карлович. — Скорее, они просто подослали бы киллера. Разве что Дерябин…

Крафт не закончил фразу и умолк. Может, его поразило наличие заглавной буквы «Д» в фамилии его недруга.

— Да при чем тут Дерябин, — пренебрежительно отозвался с заднего сиденья Мащенко, — нашли тоже мага и чародея. Он же туп как пробка.

— Тем не менее я бы на вашем месте проверил этого типа, Вацлав Карлович, — посоветовал я Крафту. — Выясните, где он был в ту ночь, когда пропали Купцов и Шварц.

— С Дерябиным я разберусь, — махнул рукой Крафт. — А куда вы нас привезли?

— В казино. Хочу повидаться с одной своей хорошей знакомой.

— С Веркой, что ли? — догадался Мащенко. — Так ведь она без гроша сидит после развода с мужем.

— А миллион долларов, который ей подарили подручные Варлава?

— Те денежки давно уже крякнули, — хохотнул Боря. — С ветру пришли, на ветер и ушли. Ты что, Верку не знаешь? Связалась с какими-то аферистами, хотела сорвать куш, а те ее обвели вокруг пальца.

— А как же щедрый любовник Шварц?

Теперь уже засмеялся Крафт:

— Вы не знаете Генриха Иоганновича, это такой скупердяй, каких свет не видывал. Если она от него что и получила, так только дырку от бублика.

Неприятности, выпавшие на долю бывшей любовницы, меня не столько огорчили, сколько удивили. Простушкой Вера Григорьевна никогда не была. А тут вдруг нате вам, сразу два прокола: позволила обвести себя вокруг пальца каким-то расторопным ребятам и вдобавок взяла в любовники законченного скупердяя. И это Верка-то, с ее феноменальным нюхом на щедрых мужчин! Здесь что-то было не так. Шварца я видел только на фотографии, но мне уже тогда показалось, что Генрих Иоганнович не годится в герои романа моей старой знакомой.

Я не ошибся в своем предположении и обнаружил Верку в том самом месте, где ей и надлежало быть. То есть у рулетки, где она развлекалась в компании крупье и еще десятка разгоряченных игрой джентльменов. Время приближалось к пяти часам утра, но игроки, похоже, не чувствовали усталости.

— Тринадцать, — шепнул я на ухо Верке, которая уже занесла руку с горстью фишек над цифрой шесть. Мадам Смирнова сначала сделала ставку, а уж потом повернула порозовевшее лицо в мою сторону.

— Не дай бог тебе ошибиться, Чарнота!

— А когда это, интересно, я ошибался?

Не ошибся я и на этот раз, повергнув в изумление как крупье, так и Веркиных партнеров по безумному увлечению.

— Чтоб ты провалился, Вадимир, сын Аталава, — ругнулась Верка, сгребая кучу выигранных фишек. Впрочем, произнесены были эти слова ликующим голосом, и я решил проигнорировать прозвучавшее в них нелюбезное пожелание.

— Вас проводить, сударыня, до машины? — вежливо предложил я.

— Вообще-то у меня есть провожатый, но так уж и быть, окажем любезность бывшему любовнику.

Стоявший в двух шагах от Смирновой рыжеватый молодой человек почему-то обиженно запыхтел. Очевидно, он и был тем провожатым, которого я своим появлением оставил без работы. Тем не менее я проигнорировал пыхтящего юношу и не только довел Верку до роскошного белого «мерседеса», но и подсел к ней в машину на переднее сиденье.

— Поздравляю тебя, дорогая, с ценным приобретением, — сказал я, разглядывая салон новехонького автомобиля.

— Это ты о «мерседесе»?

— Нет, о Генрихе Иоганновиче Шварце.

— Ах ты вот о ком, — нахмурилась Верка. — Так ведь он убит. Какой ужас.

Последние слова были произнесены таким равнодушным тоном, что мне оставалось только порадоваться своей проницательности. Становилось совершенно очевидно, что Верка к пропавшему бизнесмену сердечной склонности не питала.

— Это его подарок?

— Ты имеешь в виду Шварца?

— Нет, я имею в виду твоего нанимателя.

Верка попыталась возмутиться, запротестовать, но в последний момент передумала. Возможно, ее мучила совесть. Хотя не исключено, что я слишком хорошего мнения о своей старой знакомой и ее сейчас обуревали совсем другие чувства. Ну, например, чувство страха перед разоблачением.

— Кто этот человек? — хриплым голосом спросил рыжеватый юноша с заднего сиденья.

— Сиди, Сенечка, и не рыпайся, — махнула в его сторону рукой Верка, — этот тип тебе не по зубам.

Похоже, рыжеватый юноша был иного мнения и даже предпринял попытку оказать на меня силовое давление с помощью пистолета Макарова, который он приставил к моей голове. Мне ничего другого не оставалось, как отправить хулигана в глубокий нокаут, дабы он не мешал нашей с Веркой дружеской беседе.

— Какой агрессивный молодой человек, — осудил я разгорячившегося Сенечку. — Ты не ответила на мой вопрос, бесценное мое сокровище.

— Может, и сокровище, но не твое, — грубо отрезала Верка, обиженная, видимо, на меня за бесцеремонное обращение с доблестным охранником.

— Так как же зовут твоего нанимателя?

— Слушай, Чарнота, зачем ты опять лезешь в чужие дела?

— Видишь ли, утерянный алмаз моего сердца, в своих скитаниях по дальним мирам я обрел статус Совершенного, а это накладывает на меня определенные обязательства.