Алия Якубова - Душа Ужаса. Мозаика осколков души Страница 7

Щен потянулся к нему всем своим существом и открыл глаза, а потом и вовсе распахнул их в ошеломлении. Ведь в комнате было темно, это он четко помнил, да и сейчас света не прибавилось — неоткуда, и, тем не менее, Щен все видел едвали не яснее чем днем. Он и не думал, что у ночи столько оттенков! Кажется, можно разглядеть любую деталь. Вот, например, видны все микроскопические царапинки, грани кольца на руке, что так бережно обнимает его. Щен проследил взглядом по этой руке и выше: плечу, шее, разметавшимся каштановым кудрям, пока не встретился с чуть насмешливыми серыми глазами. Эрн. Мужчина еще никогда не видел его таким. Щен только сейчас осознал насколько тот молод — ведь выглядел не старше его самого, а то и младше, но при этом во врачевателе ощущалась какая-то мудрость, даже тайное знание. И это именно стук его сердца так заворожил Щена.

Не меньше минуты длилась эта пикировка взглядами, пока Щен не решился спросить:

— Что со мной стало?

— Ты изменился. Теперь можешь в полной мере считать себя царским Псом, — без особой на то радости ответил Эрн.

— Как это? Ты провел обряд?

— Можно и так сказать.

— Хм…

Щен задумчиво провел рукой по подбородку и только сейчас ощутил, что тот в чем-то вымазан. Рассмотрев бурые пятна на пальцах, он воскликнул:

— Кровь? Ты напоил меня кровью?

— Так было нужно.

— Но откуда она?

Вместо ответа Эрн протянул ему свое тонкое запястье. Его пересекал длинный розовый шрам.

— Я… пил твою кровь? Но зачем?

— Она изменила тебя. Без этого бы ничего не вышло. Теперь ты Ночной Пес. Твои сила, зрение, слух, обоняние многократно увеличились. Твоя плоть отныне почти неуязвима и не постареет ни на день.

— Но ведь это… это не просто так?

— Нет. Тебе следует опасаться солнечного света, не лезть в огонь. Отсечение головы все же может тебя убить.

— И это все сделала твоя кровь? — в неверии спросил Щен, разглядывая собственные руки.

— Да.

— Значит, ты…

— Я такой же, — кивок и взгляд, но за ними, безусловно, скрывается гораздо больше. Щен понял это, хотя раньше вряд ли бы уловил. Одновременно его пронзила догадка:

— Получается, что ты был…

— Да. Я прошел посвящение Ночного Пса, — кивнул Эрн, кажется, машинально проведя рукой по шее парня. Там, где все еще виднелись две аккуратные розовые точки на золотистой коже — следы от клыков.

— Но зачем тогда я? — голос Щена вновь упал до шепота. Почему-то захотелось теснее прижаться к Эрну, отгородиться от всех и вся.

— Царь так и не дождался пробуждения во мне того, чего хотел, поэтому решился нарушить обычаи и провести обряд еще раз, — голос целителя звучал глухо, видимо, ему не нравилась эта тема. — Выбор пал на тебя.

— Почему?

Рука Эрна скользнула дальше, под голову мужчины, легла на затылок, а врачеватель продолжил, чуть нажав на определенную область:

— Вот здесь жрица нашла знак, говорящий, что ты избран для этого, обладаешь нужными качествами, чтобы нести это бремя.

— И… что дальше?

— Ближайший месяц ты будешь жить здесь и покидать покои только вместе со мной. Я научу тебя жить с твоей новой сутью, питаться, соизмерять силы. Ты должен будешь все это уметь, прежде чем…

— Вернусь к царю?

— Да.

Щен кивнул. Месяц… Месяц с Эрном. Как ни странно, он был этому рад. Рад, несмотря на то, что произошло. Месяц…

Кажется, никогда еще время не неслось так быстро, как ни старался Щен его удержать, растянуть драгоценные мгновенья. Он изменился, кровь стала его единственной пищей и питьем, он больше не был человеком, но никогда еще не чувствовал себя настолько живым! Эрн… Щен никогда не думал, что кто-то может окружить его таким теплом, пробуждая ответное тепло. Порой испытываемые чувства ставили мужчину в тупик, но он предпочитал не задумываться об этом.

Целитель оказался очень терпеливым и внимательным и лишь ободряюще улыбался при ошибках Щена. А поначалу их было много. Да, он получил огромную силу, обострились все органы чувств, но управлялся Щен с этим с грацией новорожденного жеребенка. Потребовалось немало усилий, чтобы освоиться и научиться обращаться с окружающими предметами соразмерно, а не крошить все в капусту. А когда Щен не выдерживал и закипал от ярости, Эрну было достаточно лишь ласково похлопать его по плечу, обменяться взглядом. Ярость тотчас уходила, сменяясь чем-то совсем иным. Так Щен и учился.

А потом… Потом царь призвал своего Пса, вернул к прежнему образу жизни. Рядом с царем не было места никаким чувствам, лишь собачья преданность. Раб, телохранитель, палач… Все, что прикажут. А царь, кажется, жаждал испытать своего обновленного Пса во всем.

Глава 5

Щен старался угодить царю, не вызвать лишний раз его гнев, но… Казалось, тот все еще оставался недоволен. Однажды случайно Щен услышал их ссору с Эрном. Царь всегда предпочитал говорить с целителем без свидетелей, но в этот раз…

— И это Ночной Пес? — голос царя клокотал от ярости.

— А разве нет? Ты же сам воспитал его таким. Безжалостный, покорный тебе.

— Да, но где ярость? Неистовство? Проявление истинно новых сил? Когда целая армия его не остановит.

— Не знаю, — невозмутимо пожал плечами Эрн. — Это зависит не от меня.

— Но жрица говорила…

— Я сделал, что мог. Я пошел против себя, совершая обряд — и ты знаешь это! Я сотворил то, что ты хотел. Большего я сделать не могу!

Щен еще никогда не слышал злости в голосе Эрна, но сейчас… Именно злость и какая-то обреченность. Щен испугался, что это лишь сильнее разъярит царя, и тот сотворит с целителем что-то ужасное, но Каледон лишь хмыкнул, обронив:

— В таком случае, мне придется самому пробудить его возможности, — развернулся и ушел.

Эрн устало потер лицо, пробормотав что-то очень похожее на «бедный мальчик».

Щен не был дураком и прекрасно понял, что речь шла о нем, поэтому предпринял меры, затаился, стараясь быть еще более услужливым и покорным, чтобы ненароком не вызвать гнев царя. Но тому вовсе не нужен был повод.

В тот день царю вздумалось выставить его на арене против дюжины бойцов, захваченных в плен в последнем походе. Им пообещали свободу, если победят, а Щену велели показать все, на что он способен. Случился не бой, а скорее кровавая сеча. Щен выжил, а воины — нет. Но на мужчине, кажется, живого места не осталось. Раны, переломы многострадальных ребер и ноги. Сил почти совсем не осталось, а царь лишь хмуро посмотрел на своего пса и отдал приказ воинам из личной охраны.

Щен так надеялся, что ему дадут отдохнуть, но его отвели в подвалы. «Неужели очередное наказание?» — с каким-то тупым безразличием подумал мужчина, а потом грустно усмехнулся мысли, что у него уже и так все скрутило от боли и новую он даже не почувствует, а через день или два и вовсе будет здоров — теперь на нем все заживало и правда как на собаке. Но то, что случилось потом…