Питтакус Лор - Я – Четвертый: Пропущенные материалы: Наследия павших Страница 7

Я ощущаю гордость Первой от слов Хильды, но также и ее сомнения. В душе Первая задается вопросом, каким образом она сможет выстоять в одиночку против могадорцев, которые завоевали всю ее планету за одну единственную ночь?

— Никогда не могла понять, почему мне не повезло стать Девятой? — задумчиво тянет Первая, пока я отрабатываю удары рядом с ее детской версией. — Но неееет. Пришлось идти и быть первой. Сложись все иначе, меня бы знали, как самую обреченную среди девяти обреченных неудачников. Удружили же мне Старейшины!

В Остине Хильда разрешает Первой посещать школу — все, чтобы лучше вписаться в окружение. Плетусь по воспоминаниям ее уроков. Школа кажется такой бестолковой. Генерал никогда бы не позволил нам свободно общаться с людьми.

И все же… проживая одно за другим чужие воспоминания, я вдруг осознаю, что втягиваюсь в жизнь Первой. Она заводит несколько друзей, учится кататься на скейте. И чем дальше, тем сильнее ее жизнь походит на обычную. В то же время, тренировки задвигаются в угол. Первая начинает их прогуливать, даже после того, как у нее проявляется телекинез, хотя именно в этот период ей следовало бы тренироваться особенно интенсивно. И каким бы твердым характером не обладала Хильда, она ничего не может поделать с Первой, если та сбегает из дома через окно, чтобы потусоваться с друзьями. Разве так воспитывают последнюю надежду умирающей расы?

Вообще-то, меня не должен заботить безбашенный образ жизни Первой. Эта девица — враг моего народа. Ее смерть неизбежна, точнее уже произошла. Однако… дрейфуя по ее памяти, я не могу не поставить себя на ее место. Несмотря на то, что Первая путешествует по Земле, находясь под постоянной угрозой расправы, она видела эту планету больше, чем я. Генерал никогда не позволял нам покидать пределы Вашингтона. И хотя Хильда строгий Чепан, она все равно разрешает Первой ходить в школу, заводить друзей, жить жизнью, посвященной не одной только войне.

Интересно, каково это? Какой была бы моя жизнь без необходимости служить на благо могадорской экспансии? Без зубрежки и тренировок, без обязательного заучивания Великой книги Ра?

— А вот это одно из моих любимых, — произносит Первая, показывая воспоминание, где она заехала капитанше группы поддержки прямо по физиономии. Чирлидерша сама нарвалась; нечего было задирать Первую с первого же дня ее прихода в школу. Странно, но мне передается немного удовлетворения Первой.

Конечно, за этот удар Первую вышибают из школы, из-за чего Хильда решает, что им необходимо снова переехать. Они покидают Остин на обшарпанном фургончике, направляясь в Калифорнию. Всю дорогу Первая сидит надувшись на пассажирском сидении в полулежачей позе, игнорируя Хильду за три ракушки, которые та заставила ее держать на весу с помощью телекинеза над своей головой.

Нас предупреждали о смертельно опасном телекинезе Гвардейцев. Наблюдая же, как Первая жонглирует ракушками, сморщив нос от усердия, он не кажется мне таким уж смертоносным. Скорее завораживающим. И дело не только в телекинезе. А в том, как ее светлые волосы раздувает ветерок…

Отворачиваюсь. Неужели я только что глазел на мертвого Гвардейца, у которой стырил воспоминания? Пытаюсь убедить себя, что делал это исключительно в исследовательских целях, несмотря на то, что описание того, как солнце играет в светлых прядях изумительных волос Первой, явно не та информация, которую ожидает от меня отец.

Когда они приезжают в Калифорнию, Хильда пытается расшевелить Первую, продемонстрировав кое-что из лориенской магии, в расчете, что та начнет относиться к тренировкам более серьезно.

— Тебе будет интересно это увидеть, — говорит мне призрак Первой, возникая рядом.

Используя то, что на первый взгляд кажется обыкновенными стеклянными шарами, Хильда создает плавающую в воздухе карту планетарной системы Лориен. Вокруг ярко-оранжевого солнца начинают вращаться планеты, среди которых есть и мертвый, серый Лориен.

— Видишь, что натворили могадорцы? — спрашивает Хильда Первую-ребенка.

Маленькая Первая кивает, не отрывая глаз от погубленной планеты. Хильда придвигается ближе к парящему шарику Лориена и нежно дует на его поверхность. От этого дым с огнем исчезают с планеты. Теперь Лориен выглядит так, как должен выглядеть до Первого Великого Вторжения: богатая, пышная и процветающая планета. Изменения быстро пропадают, и планета снова становится серой.

— Вот почему мы боремся, — говорит Хильда тихо, в ее глазах стоят слезы. — Не просто из мести за нашу планету и народ, или чтобы когда-нибудь вернуть на Лориен жизнь, а чтобы такая же участь не постигла Землю. Теперь понимаешь, почему ты так важна?

Я не вслушиваюсь в невыразительный ответ Первой. Все мое внимание занимает Лориен. Его черная поверхность чудовищно обуглена, испорченную атмосферу сдувает в космос. Глядя на такой вид планеты, на наивеличайшую победу моего народа, я не вижу ничего, чем можно было бы гордиться.

— Именно такой вы хотите видеть всю остальную Вселенную? — спрашивает меня призрак Первой, указывая на свой разрушенный дом.

— До этого я никогда ее такой не видел, — отвечаю я, стараясь говорить нейтрально. Вид Лориен расстраивает меня. Такие мысли — измена, но даже если наше прибытие на Землю принесет в половину меньше разрушений, выпавших на долю Лориен, будет ли возможно на ней жить?

— Именно так выглядит прогресс могадорцев? — дожимает призрак Первой.

— Пожалуйста, — трясу я головой. — Прекрати со мной разговаривать.

Хочу, чтобы она просто ушла. Лишь бы не заметила мои сомнения.

Глава 7

Стою на пляже. Здесь, в воспоминаниях Первой, я не могу ничего почувствовать, но если как следует сконцентрироваться, мне почти удается представить каково это, когда волны Тихого океана набегают тебе на ноги, а мокрый песок набивается между пальцев. Я никогда не был на океане. Когда я, наконец, проснусь, обязательно постараюсь выбраться туда наяву.

На секунду представляю себе путешествие на берег океана в компании Генерала. Мой отец не в униформе, а в шортах-плавках с цветочным принтом, он достает из багажника нашего семейного кабриолета сумку-холодильник, набитую всякой вкуснятиной. Мама с Келли строят песочный замок, пока мы с Иваном плывем наперегонки. Он выигрывает, ведь даже в собственных фантазиях я остаюсь реалистом. Я возвращаюсь вплавь к берегу, где ждет Генерал с гамбургером в руках.

— Ты издеваешься? — интересуется призрак Первой, стоя на пляже рядом со мной, и я понимаю, что на моем лице застыла идиотская улыбка. Быстро ее стираю. — Вы перебили всю мою расу, чтобы ты мог наслаждаться шашлычками на пляже?