Артур Ярин - Откуда в небе лошади? Страница 7

– Ты громко кричал?

– Ха! Сам Господь Бог оглох от моего крика!

– И что ты кричал?

– Все, как просила. Да ты не волнуйся, никто не подкопается. Давай деньги и по рукам!

– На свои деньги и катись отсюда.

– Почему так мало? Ты же обещала больше?!

– Иди отсюда, а то в жабу превращу!

– Сама ты уже жаба…

Через минуту за окном послышалось жалобное хрюканье, а в дом вошла Ясна.

ЭПИЛОГ, или РЕШАЙТЕ, САМИ

Ребенок играл с самодельным луком и хлыстом. Он был прелестен! Мне так хотелось остановить экипаж и обнять его.

– А где Натирчик? – беззаботно спросила моя малышка.

И вот тут я все поняла, и меня окатило холодным потом. В полуобморочном состоянии я спросила:

– Ясна, девочка моя, скажи мне честно, ничего не скрывая, мальчика за окном подговорила ты? Что молчишь? Ты?

– Я…

– И у Амурлии с внешностью все в порядке?

– Это как сказать…

– Ну?

– Да.

– О Боже!

Я представила, как в комнату ни в чем не повинной принцессы минуту назад ввалился этот… рогатый и копытный Натир с маниакальным восторгом.

– ЯСНА, ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ТЫ НАТВОРИЛА?!!

– Я хотела как лучше…

– Ну да, путь в ад выложен благими намерениями.

– Я правда хотела как лучше! Ты же сама говорила, что прямая дорога начинается только после того, как повернешь налево. А что произошло? Чего ты так нервничаешь?

– Не во мне дело, нервничать сейчас буду не я. Ты об Амурлии подумала?

– А что о ней думать, о ней Натирчик думает, а я хотела…

Пришлось девочке раскрыть глаза на реальные факты нашей и чужой биографии.

– Какой ужас!!! – воскликнула она, осознав всю глубину неисправимого.

– Что же теперь делать?

– Кому?

– Как кому? Нам…

– Сейчас я тебе расскажу, но для начала принеси из кладовки ремень.

– Зачем это?

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Дальнейшие подробности позвольте опустить, ибо эта история подошла к концу.

С Ясной у меня, как вы понимаете, вышел серьезный и обстоятельный разговор о жизненных принципах и ценностях.

А Натир? С ним-то, как раз, вышла весьма странная история. Амурлия, увидев его в таком виде, вдруг тут же воспылала к нему любовью, потому что он один такой на свете… А выслушав его любовные излияния, захлебнулась в сладостном умилении… Одним словом, живут они счастливо и, дай бог, не умрут в один день.

А я? Я… В конце концов, рогатые мужчины не в моем вкусе, и, вдобавок, они неудобны в обиходе – ни в какие ворота не лезут, и вообще…

Теперь в моем чулане где-то лежит Философский Камень, который Натир так и не успел забрать, а в закромах моего сердца остывает, так и не успев разгореться, рыжая, веснушчатая любовь.

ПОЧЕМ ФУНТ ФУРИЙ?

Кончишь первый том еще не читанного романа – сил нет, как хочется достать продолжение, и вдруг увидишь следующий том.

ВНАЧАЛЕ БЫЛА ТЕЛЕГРАММА

Дамы взволнованно совещаются между собой, как лучше ответить, показывают друг другу сочиненные ими письма. Забавно глядеть на них.

Час назад, когда, на первый взгляд, ничто не предвещало ни дождя, ни счастья, я получила от моей далекой родственницы по материнской линии телеграмму следующего содержания:

Здравствуй, дорогая моя Ойо-йо-ййй, мои дела идут хорошо, а твои? Я слышала, ты стала волшебницей? Но, впрочем, это неважно, самое главное впереди, точнее, в будущем, еще точнее, через неделю. Я приглашаю тебя погостить в моем замке несколько дней. Кто бы ты там ни была, двухнедельный отпуск в четырех каменных стенах, пропитанных романтикой и кровью благородных рыцарей, думаю, тебе не повредит.

P.S. Во-первых, не опаздывай.

P.S.S. Во-вторых, и без всяких своих штучек!

P.S.S.S. В-третьих, как тебе во-первых и во-вторых???

Тобою любимая семиюродная сестричка Элеонора Взгуздорская (королева в отставке, член Академии извращенных искусств, основательница ордена воинствующих вегетарианцев, лауреатка вседеревенского конкурса банальных танцев и член-корреспондент Северного Археологического Общества имени первого питекантропа Ыых).

И вот теперь, собрав все свои вещи и ученицу Ясну, я трясусь в карете, следующей маршрутом ЗАЛЕСЬЕ – КУДЫКИНЫ ГОРЫ.

Действительно, после недавних событий – моей неудачной влюбленности – отпуск мне не повредит. Но надо знать мою сестрицу! Чует мое сердце, что не просто так она меня пригласила. Но ничего, в любом случае моей ученице это не помешает: девочке надо привыкать к повседневной жизни волшебницы.

Итак, карета, запряженная парой росинантов, переваливаясь с колеса на колесо, неуклонно двигалась к намеченной цели.

По дороге, пока было время, я инструктировала Ясну на предмет гостеприимного поведения в присутствии Элеоноры.

– Во-первых, – наставляла я свою ученицу, – вежливость, вежливость и еще раз вежливость! Всякие там спасибо-извините, поклоны-уклоны, танцы-реверансы. Во-вторых, со всем, что бы она ни говорила, что бы ни подразумевала, о чем бы ни молчала, – соглашаться! В-третьих… Ты почему меня не слушаешь?!

– Я тут подумала, может, нам лучше не ехать, а?

– Что ты?! Я уже отослала ответную телеграмму: «МЫ ПРИБЛИЖАЕМСЯ!» Так что теперь поздно. Перед дракой руки не моют!

Экипаж неожиданно остановился, и наступила подозрительная тишина. Лишь цвирикали кузнечики, стучали дятлы да фыркали лошадки.

– Эй, ямщик, погоняй лошадей! – крикнула я, но ответа не последовало.

– Странно.

Мы с Ясной грациозно снизошли из кареты и осмотрелись. Экипаж стоял в лесной чаще. Кучера не было, как почему-то не было и дороги, только две узкие полоски примятой травы от колес кареты. Вот и все.

– Ясна…

– Что?

– В-четвертых, Элеонора не любит опозданий. Она пунктуальна, как кварцевые часы.

– Что?

– Ах, ты это еще не проходила.

– Может, я этого и не проходила, но я чувствую, что сейчас мы пойдем вместе пешком через лес.

– Да, моя девочка, ты становишься проницательной.

– И в какую же сторону идти? Может, на Севе… Ой, что это?!

На наших глазах карета превратилась в тыкву, а лошади в мышей, с писком разбежавшихся в стороны.

– Полдень, – сказала я.

– Что?

– Часы пробили двенадцать. Полдень.

– Ничего не понимаю!

– Это средство передвижения я одолжила у одной знакомой феи. Она однажды помогла одной моей подружке по МИСТЕРУ ИСТУКАНУ, признаться, большой замухрышке, выгодно выскочить замуж. А карета эта, как только наступает полночь, приобретает тот вид, который мы с тобой в данный момент наблюдаем.