Олег Бубела - Убийца Страница 70

Я смотрел на это равнодушно, прекрасно понимая, что спасение всех рабов – это не моя работа. Я же не герой какой-нибудь, что помогает всем униженным и обездоленным. Я – разведчик, и у меня совсем другие задачи. Сказать по правде, меня эта сцена даже не взволновала. Может быть, благодаря врожденному цинизму, может, потому, что я уже вторые сутки не спал, но жалости к убитой женщине во мне не пробудилось. Если бы она хотела жить, то могла бы и встать, а так как предпочла отдаться на милость богов и потеряла волю, то ради нее я бы не стал утруждаться, даже если бы мне это ничем не грозило. Будь на ее месте Снежана, она бы сцепила зубы, но шла вперед, а я плюнул бы на все, но помог ей... Эх, что-то я совсем бесчеловечным стал, вот уже начал размышлять о том, кто достоин моей помощи, а кто нет. Еще чуть-чуть, и я буду похожим на этого торговца, для которого люди – всего лишь вид товара.

Вернувшись в седло, работорговец заметил мой взгляд, обращенный на него, и подъехал поближе.

– Приветствую, вольный житель степи, – произнес он традиционную фразу на аллинском. – Чем вызвано твое внимание ко мне?

– И я приветствую тебя, вольный торговец, – откликнулся я, копируя говор кочевников. – Я уже долго иду по этой дороге, так что просто рад случайным попутчикам. Сочувствую тебе, наверное, ты сейчас потерял много денег? – кивнул я на тело в дорожной пыли.

– Нет, – махнул рукой торговец. – Плохой товар, я бы за нее не выручил и четыре серебряные монеты. Просто обидно, что она сдохла почти в конце пути и только еду всю дорогу зря переводила!

– Да, прекрасно понимаю твои чувства, – вздохнул я. – У самого недавно так было. Купил в Марахе прелестную рабыню, хотел привезти отцу, похвастаться, а она после первой же ночи сама задушила себя, представляешь? Эх, надо было связать потуже...

– И много за нее отдал? – поинтересовался торговец.

– Целых десять золотых, – горестно вздохнул я, зная по воспоминаниям Макра приблизительную стоимость молодой красивой девушки на рынке. – Вот это действительно было обидно!

– Ну, ты хоть ночь с ней провел, значит, уже немножко свои деньги вернул, – усмехнулся торговец. – Хорошо повеселился?

– На восемь золотых, – ответил я с улыбкой.

– Ну, значит, она тебе еще два должна осталась, – сказал торговец и захохотал над своей плоской шуткой.

Я поддержал его, будто и впрямь услышал дивный перл. Отсмеявшись, торговец представился:

– Ямах, сын Варха.

– Ларох, сын Халама, – произнес в ответ я имя того, чей образ вплел в свою маскировку.

После этого мы скрепили знакомство рукопожатием и, мирно беседуя, пошли дальше. Вернее, я пошел, а он не слезал с лошади, краем глаза посматривая на своих рабов. По дороге я поведал печальную историю о том, как у меня пал жеребец, выслушал несколько случаев из жизни Ямаха, который уже не первый год водил рабов по степи. Здесь он выполнял роль перекупщика, посещая разные стойбища и скупая товар по дешевке, а затем отводя его в Мараху и получая за него реальную цену. Многие воины, живущие набегами, не желали опускаться до того, чтобы ехать торговать самим, потому Ямах всегда был в прибыли. Вот только в последнее время, из-за надвигающейся войны, его бизнес стал сбавлять обороты, но он поведал мне, что надеется вскоре заработать целое состояние на захваченных в плен жителях Мардинана.

Когда караван подобрался к первым шатрам, обозначающим пригород Марахи, мы с Ямахом уже были лучшими друзьями. Это получилось благодаря тому, что я уважительно отозвался о его профессии, которая в среде степняков была не слишком почитаемой. Я поддакивал, говоря, что быть воином много ума не нужно, а вот быть успешным торговцем весьма непросто, ведь, судя по виду, Ямах – торговец более чем успешный. Этим нехитрым приемом я завоевал его искреннее расположение, так что он даже предложил мне заходить в гости и объяснил, где в городе располагается дом его брата, в котором Ямах будет денька три отдыхать после перехода. Я пообещал наведаться сегодня же, надеясь узнать у братца много интересного.

Шатры, а также небольшие каменные домики, изредка попадавшиеся по сторонам дороги, все тянулись и не желали кончаться. Это были так называемые бедные кварталы, пристанище тех, кто не мог себе позволить жить в самом городе, где проживание было не из дешевых. Когда Марх с отцом приезжали на Большой Совет, с них содрали полтора золотых только за одну ночь под крышей, чему старый вождь был невероятно удивлен и в расстроенных чувствах поклялся своим тотемом, что ноги его здесь больше не будет. Сейчас же в бедных кварталах находилось много воинов, которые занимались всем чем угодно: дрались, распивали ялинк в дружеском кругу, играли в кости... Было видно, что они довольны жизнью и уходить отсюда явно не собираются. Видимо, здесь располагался еще один отряд армии степняков, готовый отправиться туда, куда укажет Викерн. Я взял себе это на заметку и продолжил неспешную беседу с Ямахом.

Вскоре мы достигли городских стен, которые выполняли только декоративную роль, так как никем и никогда не охранялись, а ворот в них не было уже несколько столетий. Сами стены также представляли собой жалкое зрелище. Обваливающиеся, с отломанными зубцами, они являлись свидетельством неумолимого действия времени. В арке ворот, которая только чудом сохранилась от разрушения, возникла небольшая заминка, так как в город направлялось еще десятка два всадников, которые не пожелали пропускать Ямаха с рабами и первыми въехали в город, кинув на последних презрительный взгляд. Подождав, пока отряд проедет, мы также вошли в Мараху – город рабов, столицу кочевников, сердце степи.

Глава 15

Разведка

С Ямахом мы вскоре расстались, так как он вместе с рабами отправился в невольничий квартал, а мне было нужно к торговцам лошадьми. Пообещав зайти после заката в гости, я направился за новым средством передвижения. В принципе, лошадь мне была не нужна, но только из-за возможности обмыть покупку стоило ее купить. Пьяные люди становятся намного разговорчивее, а именно это и нужно разведчику. Поэтому я потратил не меньше часа, чтобы выбрать себе приличного скакуна, который был бы достоин королевских конюшен. В этом мне очень помогла память Макра, который был с лошадьми знаком не понаслышке и мог определить, какой экземпляр является самым лучшим.

Остановившись на черном жеребце, я начал торговаться. Это было необходимым условием при покупке и своего рода традицией кочевников, поэтому я решил ей последовать. До хрипоты мы с торговцем обсуждали достоинства и недостатки этого скакуна. Я кричал, что сорок золотых за него – это явный перебор, а торговец в ответ заявлял, что в последнее время лошадей отрывают с руками, так что, если меня не устраивает цена, я могу убираться прочь. К нашему торгу стали прислушиваться прохожие и другие торговцы. Я продолжал спектакль, хлопая себя по бокам, посылая проклятия на голову жадного торговца, который сам от процесса торга получал огромное удовольствие. Уж это я чувствовал. С большим удовольствием я бы просто отдал запрашиваемую цену и отправился к дому брата Ямаха, но традиции, мать бы их! Такого поступка степняки просто не поймут, что привлечет ко мне совершенно ненужное внимание. Именно потому я яростно торговался и всеми силами сбивал цену.