Ольга Смайлер - Тростниковая птичка Страница 70

— А ничего, что на тебя опять ничего не действует? — также ядовито отозвался Терри, — они, может, уже в атмосферу входят, а ты сидишь тут как дурак. И я с тобой, за компанию. Ты, Сай, учти, про такое уговора не было, я в тебя нормального стрелять отказываюсь.

Не знаю, далеко ли мы бы зашли, если бы не были прерваны самым неожиданным образом. В арку беседки ворвалась запыхавшаяся Юстимия, и, увидев отца, нервно всплеснула руками.

— Эдвард, наконец-то я Вас нашла! Хотела уже младших дочерей отправить поселок прочесывать. — Старшая Дочь перевела дух, поправила облачение и приняла официальный вид, — Храм Матери-Прародительницы приносит соболезнования Эдварду, сыну Эвана, в его потере.

— Подождите соболезновать, — я обрадовался возможности выплеснуть нервозность и негатив на не слишком приятного человека, — я еще, вроде как, жив!

Юстимия вздрогнула, внимательно осмотрела нас, и со стоном опустилась на лавку.

— Твою ж Праматерь, ну ты посмотри, он ее все-таки вывез! Чуть-чуть не успела… Великая, ну почему ты занималась всякой херней, вместо того, чтобы добавить мужчинам немножечко мозга? Столько лет, столько лет, и все впустую!

Я увидел, как у Терри отвисла челюсть. Это означало, что со мной все в порядке, и я действительно слышал то, что слышал. Потом выругался Эдвард, я обернулся на звук и обомлел — отец держал в руках браслет, распавшийся на две половинки.

— Да-да, я именно об этом и говорила, — голос у Юстимии был ироничным.

Сейчас она выглядела обычной, немолодой и уставшей женщиной — образ величественной Старшей Дочери будто сполз с нее, как смываются под летними дождями рисунки на стеклах, созданные к Дню Равноденствия.

— Где тело? — по напряженному лицу отца было трудно понять его настоящие чувства.

— В Храме, — откликнулась жрица, — Заберешь, или оставишь на наше попечение?

— Позаботьтесь о ней, как должно, — отец раздумывал недолго, — у меня в доме некому сделать это.

— Само собой, все сделаем, как положено. И похороны по высшему разряду, а как же? Не хуже чем свадьба ваша была, — Юстимия твердо встретила разъяренный взгляд отца. Они долго смотрели друг другу в глаза, и отец отвел взгляд первым.

— Съезди, распорядись, — махнула ему рукой Юстимия, — будет нужна одежда, украшения, пусть Младшие Дочери подберут. Да езжай ты, езжай, — поторопила она Эда, заметив его колебания, — Я за сыном твоим присмотрю. Сам знаешь — руки у меня сильные и крови я не боюсь.

Когда отец торопливо вышел из беседки в дождь, я решился задать вопрос, мучавший меня:

— Как она умерла?

— Боюсь, мальчик, ты не оценишь шутку Праматери, — отозвалась жрица и на ее лице появилась усмешка, — Старая змея захлебнулась ядом.

Абсурдный, совершенно невозможный, но при этом происходящий здесь и сейчас разговор породил не менее абсурдный и совершенно невозможный вывод. И если бы не выматывающее душу ожидание — вряд ли бы я осмелился задать свой вопрос.

— Неужели сама?

— Такова была воля Праматери, — отрезала Юстимия, становясь серьезной.

Это могло значить и "да" и "нет", и даже "так получилось", но я был уверен, что Найне помогли. Не могу сказать, чтобы известие о смерти мачехи меня сильно расстроило. Но меня впервые всерьез беспокоило другое. Вернее другой.

— И что теперь будет с отцом?

— А что теперь-то беспокоится? — удивилась жрица, — Теперь он сам должен решить, как жизнь строить. Захочет — будет один жизнь доживать, а не захочет один — может еще раз жениться. Он у тебя мужчина крепкий, видный, на него до сих пор невесты засматриваются. Не фыркай, я совершенно серьезно. Как минимум одной влюбленной в него дурочке я не дала повторить мою ошибку.

— Вашу ошибку? — переспросил я с любопытством.

— О, это долгая история, — отмахнулась от меня Юстимия.

— Думаю, что она может скрасить мне ожидание, — я демонстративно расправил складки церемониальной одежды, — да и я гарантированно унесу Ваши тайны в могилу.

— Ну, знаешь ли, — возмутилась Старшая Дочь Храма. А после небольшой паузы уточнила, — а твой брат?

— Будет молчать, иначе не получит свадебного благословения, — фыркнул я, — Иногда Жрицы Храма могут быть очень убедительными, знаете ли.

Юстимия дотянулась до подушек и устроилась с удобством. Откашлявшись, она ненадолго задумалась, глядя в потолок и барабаня пальцами по колену, потом перевела взгляд в нашу сторону.

— Зная твой интерес к старым книгам, я думаю, что историю Керимы ты знаешь даже лучше меня. Предыдущие пару веков на планете бушевали междоусобный войны, щедро приправленные кровничеством. Знаешь, что такое кровничество?

Я наморщил лоб в попытке вспомнить.

— Не пыхти, — вздохнула Юстимия, — Для вашего поколения — это всего-лишь понятие из учебника. А вот для деда твоего, например, это была самая что ни на есть реальность. Уверена, что ты таки смог вычитать в своих книгах, что селекционная работа Керимы Мехди, нашей Праматери, имела небольшой побочный эффект. Направленная мутация почему-то лучше "ложилась" на мужской кариотип — то ли дело в "игрек — хромосоме", которая стабилизировала эмбрион, то ли в чем-то еще, но факт остается фактом. В каждом поколении девочек рождалось чуть меньше, чем мальчиков. Нет, в общем-то стандартная популяционная картина тоже имеет небольшой перекос среди новорожденных. Но на Кериме этот дисбаланс был больше. Ненамного, на самую малость. Но постепенно, очень незаметно, перекос становился все сильней. К сожалению, когда мы спохватились — ситуация стала необратимой. С течением времени конкуренция за невест становилась все жестче, агрессивней. Ты думаешь — выкуп за невесту или отбраковка неудачников в день Рубежа это требования Храма? Как бы не так. Ты — воин и не знаешь и половины того, что творится в гражданских поселках и городах, а я, пожалуй, не стану тебе рассказывать об этом. Тем более, сейчас. В общем — повышенная конкуренция подхлестнула уровень агрессии, и Керима на несколько веков погрязла в войне воинских родов. Ну, я думаю, что об этом ты тоже читал: спортивная кража с чужих территорий чего только можно, включая невест, постоянные пограничные стычки, кровная месть, которая порождала новую волну войн за территории, убийств, и мародерства… Прелестный букет кланового общества. И все бы так и продолжалось, если бы не случились Ястребы. Наверное, тогда воины впервые задумались об удивительной хрупкости своих жизней. И у них появился враг, который позволил объединиться и собрать совет Старейшин, невзирая ни на что. Этим врагом, как ты понимаешь, оказался Храм. В этом противостоянии с Храмом была несомненная польза: междуусобные войны могли только ослабить воинов, поэтому их было решено прекратить. Встал вопрос — куда же девать воинов, которые привыкли воевать, и не имели мирных профессий? И тогда впервые Старейшины победили Храм: самоизоляция Керимы от внешних миров закончилась.