Ульрике Швайкерт - Наследники ночи. Смертельная схватка Страница 70

— Какие прекрасные слова великого поэта! Ты читаешь Байрона? Не думала, что тебе близко его творчество, и все же... — Вампирша задумалась. — Да, понимаю, — медленно кивнула она. — Вас связывает внутренний разлад, мрачные мысли, от которых не укрыться, куда бы ты ни отправился.

Брэм часто заморгал и, убедившись, что это не игра его больного воображения и не галлюцинация, вызванная тоской по Иви, поприветствовал непрошеную гостью, которая невозмутимо сидела на стуле у окна, держа в руках похожий томик Байрона. Присмотревшись, Брэм понял, что вампирша взяла книгу из его библиотеки. Как долго она была в комнате? Почему на этот раз он не почувствовал ее присутствия?

— Потому что мне этого не хотелось.

Вероятно. По мнению Брэма, Иви могла все.

Вампирша склонила голову набок, но на первый вопрос так и не ответила.

— Ты пришла, чтобы почитать мне стихи? — спросил Брэм, пытаясь придать своему голосу легкомысленно-шутливое звучание.

— Почему бы и нет? Мне кажется, это занятие отлично подходит для такой теплой ночи, когда воздух еще напоен запахами уходящего лета.

Брэм повторил про себя слова вампирши. Они и сами звучали как поэзия.

— Ты преувеличиваешь, — со смехом возразила Иви. — Вернемся лучше к настоящим мастерам этого искусства. Я не имею ничего против «Паломничества Чайльд-Гарольда», но сейчас мне хотелось бы прочесть другие строки Байрона.

Иви начала читать. Брэм внимательно слушал, и от каждого слова вампирши его бросало то в жар, то в холод.

Полуупавший, прежде пышный храм!

Алтарь святой! монаха покаянье!

Гробница рыцарей, монахов, дам,

Чьи тени бродят здесь в ночном сиянье.

Твои зубцы приветствую, Ньюстед!

Прекрасней ты, чем зданья жизни новой,

И своды зал твоих на ярость лет

Глядят с презреньем, гордо и сурово. [8]

Брэм откинулся на спинку высокого кресла и закрыл глаза.

— Да, прекрасные стихи! Когда ты их читала, я снова увидел себя на том кладбище возле развалин ирландского аббатства. Мне кажется, эти строки очень точно описывают увиденную мной картину.

Ирландец открыл глаза и мечтательно посмотрел на Иви. Вампирша улыбнулась и покачала головой.

— Однако это не так. Не знаю, доводилось ли лорду Байрону когда-нибудь путешествовать по Ирландии и писал ли он стихи о ее разрушенных монастырях. Нужно будет его как-нибудь об этом спросить. А это стихотворение описывает Ньюстедское аббатство.

— Да, родной дом Байрона. К сожалению, я никогда там не был. Может быть, мне стоит его посетить?

Какое-то время Брэм интересовался лордом Байроном. Не только творчеством, но и жизнью поэта, который больше всего на свете хотел прославиться героическими поступками.

— Байронам земли Ньюстедского аббатства достались от Генриха Восьмого, когда тот провозгласил себя главой созданной им англиканской церкви и захватил все владения католиков. И хотя лорды из этой семьи всегда славились расточительностью, Байронам все же удалось оставаться владельцами аббатства, пока его хозяином не стал наш великий поэт. Он продал земли аббатства одному из своих друзей. Полагаю, финансовое положение лорда Байрона не оставило ему другого выхода. Я довольно много читал о жизни поэта и уверен, что Байрону нелегко было расстаться с родовым поместьем, которое веками принадлежало его семье. Должно быть, лорд Байрон считал продажу аббатства позором, ведь он так гордился своими предками. Благородное происхождение и дворянский титул всегда имели для него особое значение.

— Может быть, я как-нибудь спрошу его об этом, если тебя это так интересует, — с кривой усмешкой сказала Иви. — Однако сомневаюсь, что он скажет мне правду. О деньгах — и уж тем более о денежных долгах — в этих слоях общества говорить не принято.

Брэм громко засмеялся над шуткой своей гостьи.

— Ну да, а еще спроси у Байрона, разозлился ли он, когда декан Вестминстера отказался хоронить его в Вестминстерском аббатстве.

Иви задумчиво посмотрела на Брэма.

— Конечно же, такое решение декана не на шутку рассердило Байрона, и спрашивать его об этом было бы не очень вежливо, как, впрочем, и о финансовых затруднениях.

Брэм наморщил лоб. Для шутки это было уже слишком, однако ирландец не мог представить себе, что... Нет, это было невозможно. Брэм собирался спросить Иви, правильно ли он ее понял, но тут вампирша резко сменила тему разговора.

— Ты что-нибудь слышал о Латоне?

Лицо Брэма сразу же погрустнело.

— Я уже три раза писал ей, но не получил ни одного ответа. Но можно, потому что мои письма были ни о чем. Но как я мог написать ей о том, что действительно нас волнует? Ведь содержимое корреспонденции, которая приходит в интернат, скорее всего, проверяет одна из учительниц.

— Значит, ты не знаешь, как твоей воспитаннице живется в интернате?

Брэм тяжело вздохнул.

— Чтобы понять, как там живется Латоне, мне не нужно никаких писем. Тем более что она не стала бы писать правду. Я знаю, но ей там плохо! Латона страдает и не находит общего языка с другими ученицами, потому что они совсем на нее не похожи. Их жизнь протекает гораздо спокойнее и размереннее. Кроме того, Латона уже много лет не ходила в школу. И все же на уроках, наверное, не так скучно, как после них. Эта девушка обладает живым умом и довольно начитанна, несмотря на годы, которые она по вине своего дяди провела в разъездах.

— Ты много думаешь о Латоне, — сказала Иви. — Может быть, даже слишком много. Мне кажется, что причины таких мрачных опасений кроются в твоих воспоминаниях о собственном безрадостном детстве.

— Возможно, — пожал плечами Брэм. — Однако мне кажется, что я довольно хорошо знаю Латону. Порой жизненные трудности и чрезвычайные ситуации способны сблизить людей намного больше, чем долгие годы спокойной совместной жизни.

— Что правда, то правда. Но тебе не стоит мучить себя упреками. Ты ведь отправил ее не в первый попавшийся интернат?

— Нет, мне посоветовали его как один из лучших.

— Кажется, ты немного рассказывал мне о нем по дороге в Лондон. Какой-то старый монастырь, если я не ошибаюсь.

— Да, недалеко от Оксфорда, — сказал Брэм и внезапно замолчал.

Странное чувство охватило ирландца, словно он совершил непоправимую ошибку. Брэм растерянно моргнул и посмотрел на Иви, на губах которой по-прежнему играла загадочная улыбка. Ирландцу показалось, что во взгляде вампирши появилось что-то новое, он стал более холодным и чужим. Нет, наверное, Брэму просто померещилось.

Иви снова сменила тему разговора. Она спросила, как идут дела у Флоренс и Генри Ирвинга, друга и работодателя Стокера.