Вячеслав Седов - Ловчие Удачи - 2 книга Страница 70

— Да как вы смеете!?

— Смеем, там погиб мой сын!

— Он был еретик!

— Разве молодая горячность не бывает простительна?!

— Бывает, когда не берется за оружие!

— Они сражались за нас на войне! Уже забыли!?

— А что же теперь, зачем убивать наших детей?!!

— Пожалейте хоть слепенького! — оборвал весь этот гомон не такой громкий, но отчаянный возглас старухи.

Тард встал подле лошади Адлера и, выхватив свой топор, рявкнул так, что даже старый магистр дрогнул в седле:

— А ну, завались! Кто кинет хоть один камень — убью на месте! Братва, живо все ко мне!

К гному тут же подбежали те из наемников, что стояли поблизости, выхватывая на ходу оружие и еще мало понимая из-за чего весь сыр-бор.

Гортт словно из-под земли вырос возле своего товарища. Поправляя сбившийся от бега чуб, он окинул взглядом тех, кого они брали сейчас под свою протекцию и ком встал у него в горле. Рыцарей-то было всего пятеро. У некоторых доспехи побиты вдрызг, на ком-то вообще одна кираса… И все старики. Растрепанные седые волосы, наспех перевязанные грязными кусками ткани руки, плечи и головы. Те, из них, кто еще понимал, что творится вокруг, растеряно озирались, сотрясаемые мелкой дрожью под порывами холодного ветра.

— Тард, это ты? — подал голос старый магистр.

— Да, я, дружище!

— Где ты? — рыцарь неуверенно протянул руку.

— Здесь, — подавившись собственными словами тихо произнес гном, схватив пальцы Адлера.

Тот рыцарь, что держал за поводья лошадь магистра, выпустил их и отвернулся, устремив взгляд под копыта собственного коня.

С помощью Гортта Бритва помог Адлеру спуститься на землю. Тард обхватил старого рыцаря за плечи своими сильными руками. Тот как-то слабо улыбнулся и спросил:

— Что происходит, друг, почему кричат?

— Ничего, это люди приветствуют вас, — Тард сорвал с плеча свой плащ и накинул на плечи магистра.

Под прикрытием наемников, сопровождаемые поутихшим ропотом собравшейся толпы, рыцари были препровождены в постоялый двор. Один молодой парень из отряда Бритвы предложил возглавлявшему процессию рыцарю, который единственный сам мог идти вместе с ними, поднять стяг над крышей дома, где они остановились. Но тот лишь отрицательно покачал головой и молча указал на привязанных у коновязи многочисленных лошадей, навсегда лишившихся хозяев. Рыцарь собирался свернуть стяг, но молодой наемник, по внешнему виду тоже уроженец северного Фелара, буквально вырвал древко из его рук. Рыцарь схватился за меч, но молодой парень опустил стяг на середину древка и встал, выпрямившись, перед входом на постоялый двор, сжав посильнее зубы и отставив руку в сторону, немного наклонив «знамя» Белых Волков. Рыцарь вытянулся перед наемником и, с душой похлопав того по плечу, повернулся и вошел в двери. Наемник остался стоять недвижимо, словно изваяние, под удивленными взглядами прохожих.

Он окликнул священника, проходившего мимо. Святой отец опасливо подошел к нему:

— Что ты хотел, сын мой?

— Прошу вас, помолитесь за… них… — стуча зубами от холода произнес молодой наемник.

Священник замялся под пронзительным взглядом. Служба стоила денег, ведь их церквушка только отстроилась и там даже не на что было купить свечей, а простая молитва за падших казалась священнику слишком мелкой пред паладинами, которых приютил городок. Простой люд, попроси он на это дело пожертвовать хоть немного, откажет, судя по тем крикам, свидетелем которых он стал.

Проезжавшие мимо двое всадников по знаку одного из них резко остановились, едва увидели приспущенный стяг.

Один тут же соскочил с коня.

— Что же вы, святой отец!? Неужели откажите!? — раздался за спиной священника неприятный голос.

Клочковатая седая бровь незнакомца в широкополой шляпе со срезанной тульей поползла вверх. Морщины пробежали по впалым щекам на сухом лице с высокими скулами, когда он достал и протянул туго набитый кошелек с вышивкой.

— Устройте самую роскошную службу, которую только знал ваш городок.

Незнакомец толкнул священника, сунув кошелек ему в грудь и поторопил в сторону церкви, покуда лысый спутник столь щедрого человека молча громоздился рядом на огромном коне.

— Мугал, у тебя остались деньги? — спросил незнакомец.

Лысый утвердительно кивнул.

— Дай пару серебряников, — сказал не терпящий возражений голос.

Монеты были отданы молодому наемнику, который озадаченно сжал их в руке.

— Хороший ты парень. Помяни тех, кто пал, — ответил на немой вопрос наемника незнакомец и подошел к стоящим у привязи коням.

— Клод, нам пора ехать, — напомнил Мугал.

— Мы задержимся здесь, время еще терпит, — отрезал Клод.

Он медленно проходил мимо боевых коней стоящих особняком, и смотрел гербы на попонах, тяжело вздыхая:

— Прощай, Борс… и ты, сэр Гарет, и ты, Гахерис…

Клод шел и прощался с теми, кого знал и с кем раньше бывал на совете у прежнего короля Фелара. С потомками, взявшими в новое время имена из древних легенд в надежде на исполнение мечты тех далеких времен.

— Покойся с миром и ты… сэр Бедивер…

Вечером того же дня в снятом на ночь доме, Клод сидел возле камина и подбрасывал туда все новые и новые исписанные листы с печатями канцелярии. Мугал сидел подле и с изумлением смотрел на ту «печать», что осталась на лице брата — печать глубокой скорби. Листки дрожали в трясущихся руках, неумолимо отправляясь один за одним в огонь. То были записи об ордене «Белых Волков».

— В канцелярии не одобрят, — заметил Мугал.

— Я не позволю им… Не знаю… Какой смысл? Они добились чего хотели. Всё! Точка на этом! — вскричал Клод.

Паук поражался. Он впервые видел брата в таком состоянии. Сохраняя здравость рассудка, Мугал понимал, насколько опрометчив этот поступок, но не останавливал. В чем-то он был согласен с тем, что необходимо твердо ставить точку в конце, а не тянуть, выжимая какие-то скудные мысли. Ведь время, что его удавка, безжалостно сдавило горло «Белым Волкам» и орден почил, в последний раз сверкнув стершимися клыками.

Глава 7

«Прошлое, которое не покинуло настоящее»

Снадобье, что прислужники некроманта дали Карнажу, явно не располагало к дальним путешествиям, когда большую часть дня проводишь в седле. Но полукровке не приходилось выбирать. Боль в лопатках нарастала и становилась нестерпимой, а эликсир неплохо успокаивал те два незримых безжалостных тупых ножа, которыми словно кто-то ворочал в спине, прогоняя прочь сон и аппетит. «Ловец удачи» с содроганием представлял себе, чтобы с ним сталось если бы не снадобье.