Скотт Вестерфельд - Загробные миры Страница 71

– Но один из них – обычный серийный маньяк, а у другого сила психопомпа, – возразила Дарси. – Как их может кто-то спутать?

– Имей в виду, что серийные маньяки – боги смерти современного мира, – сказала Кирали. – Поэтому они всегда обладают сверхъестественными способностями. Наверное, тебе надо дать одному из старых злыдней запоминающееся имечко.

– У меня есть имя для мужчины в лоскутной куртке, – нашлась Дарси. – Только оно слишком уж очевидно, и поэтому я его не использую…

Кирали подняла бокал.

– Конкретные факты не помешают читателям!

Имоджен тоже подняла свой бокал, и Дарси чокнулась с обеими женщинами. Ее тревога постепенно угасала, превращаясь в смесь удовольствия и опьянения от красного вина. Возможно, Кирали была не настолько пугающей, какой ей нравилось притворяться.

А затем Дарси подняла тему, которая весьма ее угнетала.

– Я основательно поработала над религиозными вещами в попытке сделать Ямараджу более серьезным и менее диснеевским.

Похоже, Кирали озадачилась.

– На «Пьянке» вы упомянули о том, что я позаимствовала легенду о древнем божестве ради нужд сексуально озабоченных подростков, – добавила Дарси.

– Думаю, ключевое слово здесь «пьянка». Прости, что на тебя набросилась. Порой со мной так бывает после пары бокалов, – Кирали застенчиво улыбнулась. – Тебе не нужно разрешение белой захватчицы на то, чтобы извлечь нечто дельное из своей родной культуры.

– Но что, если она не моя? – Дарси уставилась в тарелку. – Я ем мясо. Я не молюсь. Мне кажется, что я уничтожаю бога и пишу о нем, как о смертном.

– Возможно, так оно и есть, – Кирали призадумалась, прижав ко лбу два пальца, как на своем старом фото на обложке книги. – Но я говорю как атеистка, воспитанная католичкой, которую подпитывают лишь истории народа уэмбе-уэмбе,[76] откуда мне знать, дорогая?

Дарси вздохнула.

– Значит, мне придется все выяснить самостоятельно.

– Ты пиши как можно достойней, а затем публикуйся. Раскроешь свои ошибки, навязывая свои произведения бренному миру!

– Но люди начнут меня поносить!

– Да, но это слегка похоже на изучение французского. Открывая рот, ты рискуешь выглядеть идиоткой, но если не воспользуешься такой возможностью, то вообще никогда не заговоришь.

– Угу, – подтвердила Имоджен. – Однако плохая грамматика не оскорбляет религию.

– А ты встречала французов? – поинтересовалась Кирали.

Дарси откинулась на спинку кресла, решив отдохнуть, а Имоджен и Кирали принялись о чем-то спорить. Естественно, она сглупила, придя за отпущением грехов к Кирали. Она отыщет свои ответы, не спрашивая разрешения – в словах, которые напишет, в историях, которые расскажет.

– Что еще предложила Нэн? – спросила Кирали, когда они, наконец, приступили к новой порции еды. – Надеюсь, ничего, требующего полной переработки.

Дарси обменялась долгим взглядом с Имоджен, но обе промолчали.

– Милая, в чем дело?

Дарси не ответила, Имоджен начала:

– Нэн хочет заменить концовку менее трагичной, лучше продаваемой.

– Ага! – Кирали с бесконечной жалостью взглянула на Дарси. – Все совсем не просто.

– Точно.

– Вот как я всегда себе говорю в подобных случаях: тебе нужно найти концовку, в которую ты поверишь, и в то же время удовлетворить издателя. Здесь нет никакой дилеммы, это твоя писательская задача. И ты с ней справишься.

– Спасибо, – Дарси попыталась улыбнуться. – Но разве хеппи-энд не превратит книгу в чтиво? Любая счастливая концовка может спутать карты.

– Сомневаюсь. Вероятно, ты можешь написать десятки безупречных счастливых финалов, тысячи горько-сладких, и, по меньшей мере, миллион восхитительно трагичных. Увы, можно выбрать всего одну.

Дарси посмотрела на Кирали. На ее безмятежном лице играла лукавая улыбка, будто она предлагала какое-то упражнение для писателей или, того хуже, нечто вроде поучительного урока!

Но речь-то шла о дебюте Дарси: ведь книга с ее именем на обложке действительно будет опубликована «Парадоксом»! А в помыслах Дарси всегда существовала лишь одна концовка…

– По-моему, мисс Патель, я вас озадачила, – промурлыкала Кирали.

– Нет, просто… – пробормотала Дарси, а потом успокоилась, сделав медленный вдох. – Вы не думаете, что и нынешний финал хорош?

– По-настоящему хорош. Однако есть и другие прекрасные концовки, некоторые, без сомнения, не такие трагичные. Может, ты сумеешь найти одну.

– Но разве не досадно, что я вынуждена искать?

– Неужели ты обижаешься оттого, что издатель хочет продать кучу твоих книг?

Дарси открыла было рот, но не смогла выдавить ни слова. Она утратила дар речи.

– Их желание удачно продать твой дебют просто потрясающе, – заговорила Имоджен, – но куда менее потрясающе то, что людям нравятся только счастливые концовки.

– Полная ерунда, – Кирали не сводила глаз с Дарси. – «Ромео и Джульетта» пользуются популярностью. Но убийство Ямараджи, вероятно, наложит ограничения на дальнейшее развитие всей твоей истории.

В ответ Дарси пристально смотрела на Кирали, изучая выражение ее лица. Может, это своего рода тест? Ждут ли от нее, как она покажет себя, и не просто воспротивившись требованиям «Парадокса», а лицом к лицу столкнувшись с Кирали Тейлор, автором «Буньипа»?

– Но я всегда думала, что Ямараджа умрет. Он просто должен умереть. Ведь моя книга о смерти!

– Разве смерть всегда трагична?

– Когда вовлечены террористы? В общем-то, да.

– Довольно справедливо. Однако искусство так же хорошо запутывает эмоции, как и доискивается до их сути.

Дарси взглядом попросила Имоджен о помощи.

– Подожди секунду, – сказала Имоджен. – Ты говоришь не о том, что Дарси должна сделать концовку романа счастливой, а что она должна осчастливить своего издателя. Правильно?

– Да. – кивнула Кирали, разглядывала мозаику из тостов. – Дарси, это – твоя история, а значит, тебе можно менять в ней что угодно, особенно те части, которые тебе дороже всего.

– Убей своих милых, – добавила Имоджен.

– Совершенно верно, – сказала Кирали. – Милые, может, съедим десерт?

– Она оказалась любезней, чем я думала, – заметила Дарси, когда в почти пустом вагоне подземки они с Имоджен возвращались на Манхэттен.

Имоджен возвышалась над ней, держась за горизонтальный металлический поручень и покачиваясь в такт движению поезда.

– Ты думала, что она будет неприятной особой?

– Безусловно. Когда она впервые услышала о моей книге, то потешалась над паранормальными романами.