Кэтрин Куртц - Наследие Дерини Страница 72

— Только что получили, сударь, — объявил Джошуа. — Это привез герольд. Полагаю, они опасались, что мы больше не поверим белому флагу.

Ран поспешил разломать печати и развернул лист пергамента. Манфред тут же подошел ближе, заглядывая ему через плечо.

— «Принц Марек Фестил, законный король Гвиннеда, узурпатору Халдейну, — прочел Ран вслух. — Знай же, что я считаю тебя повинным в гибели моего возлюбленного кузена, принца Миклоса Торентского. Можешь не сомневаться, что следующее послание ты получишь уже от короля, его брата. Дабы дать телу моего кузена надлежащий эскорт, я на рассвете начинаю уводить войска, которыми он командовал. Мы не потерпим никаких преград на своем пути. И хотя нынешние обстоятельства заставляют меня отказаться от прямого столкновения, будь уверен, что рано или поздно я отвоюю то, что принадлежит мне по праву. Теперь я знаю, кто ты такой, и приму надлежащие меры, чтобы уничтожить тебя полностью и окончательно. Подпись: Марек, Princeps».

— Вот дерзкий щенок, — прорычал Манфред, потянувшись за посланием. — Покажи-ка мне письмо!

Пожав плечами, Ран протянул ему пергамент.

— Ну что ж, если он бежит прочь из Кулликерна, поджав хвост между ног, то, по крайней мере, на сей раз мы одержали победу. Конечно, Арион еще может попытаться осложнить нам жизнь. Но сейчас об этом можно не беспокоиться. По крайней мере, прямой схватки удалось избежать. Джошуа, вышли дозорных, чтобы они ночью дежурили на подступах к лагерю и отслеживали отход войск противника. Надеюсь, милорды Клейборнский и Марли помогут нам, предоставив опытных разведчиков, знающих местность.

Сигер и Грэхем тут же кивнули.

— Манфред, что ты думаешь насчет пикетов?

Они отошли на другой конец шатра, чтобы обсудить военные приготовления, а Стеванус закончил накладывать швы и принялся за куда более тонкую и болезненную работу, стараясь вернуть на место осколки костей. Даже хотя Катан дал ему толстый кусок кожи, чтобы зажать его в зубах, а сам придерживал раненую руку, Райс-Майкл с огромным трудом заставлял себя сидеть спокойно и не кричать от боли. Когда Стеванус закончил, он был обессилен и весь взмок от пота. Наконец, лекарь с помощью плотных повязок на всю длину руки от локтя до кончиков пальцев примотал ему к предплечью плоскую широкую деревяшку.

— Увы, я не могу вам пообещать, что когда все заживет, вы сможете владеть рукой как прежде, — заметил Стеванус, забирая кусок кожи у короля изо рта. — В руке очень много мелких костей, и в большинстве своем они довольно хрупкие. Так что выдержать вес лошади им явно не под силу. Не удивляйтесь, если какие-то осколки начнут выходить наружу, пока рана будет заживать. Я сделал все, что мог, но, увы, я не Целитель-Дерини.

Пока лекарь пристраивал ему на шею полотняную петлю, чтобы продевать в нее руку, Райс-Майкл ненадолго прикрыл глаза, раздумывая над своим следующим шагом. Он не рассчитывал на то, что его могут ранить. Теперь он оказался в куда большей зависимости от своих сановников, чем прежде. Тот план, который зрел в его мозгу, был довольно рискованным, однако едва ли удастся дождаться лучшего времени. Как раз сейчас советники вышли из шатра, пораженные тем, как терпеливо король переносит крайне болезненную процедуру, и лишь Катан с Фульком остались помогать Стеванусу.

— Возможно, нам было бы полегче, если бы Целители остались, — пробормотал король. — Мне бы сейчас они точно пригодились.

Стеванус ответил мимолетной смущенной улыбкой, поправляя кончик повязки.

— Если бы мы могли твердо знать, что они не попытаются сделать ничего другого, кроме исцеления, то я бы с вами согласился, — отозвался он. — Но вы сами видели сегодня, как Дерини держат свое слово.

Едва лишь Стеванус обернулся, чтобы долить обезболивающего снадобья в чашу, которую король не допил чуть раньше, Райс-Майкл мысленно окликнул Катана, и тот тут же поспешил к королю и помог ему сесть на постели. Райс-Майкл воспользовался этим контактом, чтобы сообщить Катану, что он задумал. Кивнув, тот накинул плащ ему на голые плечи, а затем, как ни в чем не бывало, вернулся к Фульку. Стеванус обернулся, держа в руках небольшую металлическую чашу.

— Это поможет вам спокойно проспать ночь, — пояснил лекарь. — Рука будет сильно ныть первые несколько дней, — может, и дольше, — но, выспавшись, вы почувствуете себя куда лучше. Сейчас вид у вас хуже некуда, да и ничего удивительного…

Райс-Майкл отказался взять чашу у Стевануса, поскольку даже здоровая рука его дрожала, и Стеванус сам поднес чашу к губам короля. Тот, словно для того, чтобы ему помочь, придержал лекаря за запястье. Он выпил все до дна, и одновременно использовал телесный контакт, чтобы взять под контроль сознание Стевануса. Тот вздрогнул, но даже не подумал сопротивляться, и глаза его закрылись. В тот же самый миг Катан погрузил в транс Фулька.

— Стеванус, слушайте меня внимательно, — прошептал Райс-Майкл, стиснув здоровой рукой запястье лекаря и заставляя того опуститься перед ним на корточки. — С этого момента, невзирая на любые приказы, которые вы можете получить от кого бы то ни было, вы должны выполнять лишь мои собственные указания. Вы никогда никому не скажете об этом, но все ваши действия будут направлены на то, чтобы сохранить мне жизнь и здоровье. Ни при каких обстоятельствах вы не должны давать мне мерашу, а если сановники вам это прикажут, вы сделаете вид, что подчинились, но дадите мне какое-то другое снадобье с похожим действием. Кивните, если поняли мои слова.

Стеванус тут же опустил голову.

— Хорошо. А теперь скажите, как долго будет действовать ваше снотворное, если я выпью его до дна?

— Только до утра, сир, хотя сон будет крепким.

Кивнув, Райс-Майкл допил последние капли снадобья, затем вновь поставил лекаря на ноги и отпустил его запястье.

— Ну что ж, кажется, все в порядке, — промолвил он, разрывая ментальную связь. — Не знаю, что будет со мной поутру, однако, если понадобится, я должен быть в состоянии сесть в седло и возглавить войска. Очень важно, чтобы люди видели меня живым и невредимым. Ну, относительно невредимым. — Он усмехнулся, глядя на перевязанную руку, затем с трудом поднялся на ноги, тяжело опираясь на руку Стевануса.

— В какой-то момент завтра я должен буду навестить леди Стэйси. Она потеряла обоих родителей, которые отдали жизнь за своего короля, и я обязан почтить своим присутствием похороны ее матери. Полагаю, они должны состояться послезавтра. Перед отъездом я также утвержу ее с мужем в достоинстве графов Истмаркских. Нет никакого смысла им ехать в Ремут, раз уж я оказался здесь. Тем более что в приграничье еще долго будет неспокойно.