Владимир Лосев - Игрушка богов Страница 73

После нескольких попыток ему это удалось, потом он долго кашлял, опять сплевывая черную мокроту. Так скверно ему еще не было никогда, он был слаб, как ребенок. Жуткая боль в груди терзала его при каждом вдохе. Он остался без оружия и одежды и теперь зависел полностью от Тины. И сюда приближались его враги, он это чувствовал, несмотря на свое состояние.

Кир сделал несколько шагов в том направлении, что указала Тина, но зацепился ногой за корень дерева и, упав, потерял сознание от жесткого удара о землю. Очнулся он оттого, что почувствовал капли воды на своем лице. Кир открыл глаза и увидел Тину, склонившуюся над ним. Она плакала, и ее слезы падали ему на лицо.

«Не плачь, – подумал грустно он. – Я не стою твоих слез».

– Почему ты не слушаешь меня? – сказала Тина сквозь слезы. – У тебя снова открылось кровотечение, а я не в силах его остановить. Ты же можешь умереть, а я буду проклинать себя до конца жизни, если смогу дальше жить. Чтобы тебя сейчас лечить, нужны силы и энергия, а сюда идут черные воины и жрецы. Если я сейчас потрачу оставшуюся энергию, то просто упаду без сил, и они схватят нас. А если я не остановлю кровотечение, ты умрешь. Вот что ты наделал. – Тина горестно вздохнула. – Мы умрем вместе.

Кир собрал все свои силы.

«Где лошадь?» – спросил мысленно он.

– Она стоит рядом. – Тина тяжело вздохнула. – Я не смогу тебя на нее затащить.

«Найди пенек, я залезу сам. Не плачь, у нас на это нет времени. Соберись, ты сможешь, – Кир закашлялся и сплюнул на землю, кровь была ярко-алой. – Извини меня».

Тина вытерла слезы и огляделась.

– Вот там стоит пенек. – Она подняла голову Кира, чтобы он смог его увидеть.

«Хорошо, – подумал он. – Я сейчас встану, а ты поддержишь меня, чтобы я не упал». Кир скрипнул зубами от боли и встал, потом медленно пошел к пеньку, опираясь на плечо Тины. Несмотря на поднявшийся холодный ветер, он был мокрым от пота, когда подошел к пню. Тина подозвала лошадь, и он сумел вскарабкаться на нее. Как только Тина оказалась сзади него на лошади, он позволил себе потерять сознание.

Когда он очнулся, то почувствовал, что лежит, уткнувшись лицом в гриву лошади. Тина сидела сзади, крепко уцепившись за него руками. Лошадь шла шагом.

– Я устала тебя держать, – сказала Тина. – Ты несколько раз едва не упал.

Кир выпрямился и осмотрелся. Лошадь шла по лесной тропинке.

«Я долго был без сознания?» – спросил он мысленно.

– Долго, очень долго, – ответила Тина.

«Куда мы едем?» – Говорить он не решался, ему итак было достаточно скверно. Все его силы сейчас уходили на то, чтобы бороться со слабостью.

– Здесь недалеко маленький дом в лесу, мы скоро там будем.

«Я не выдержу, – подумал он. – Надо двигаться быстрее».

– Тогда тебя будет трясти, а это еще хуже, – в голосе Тины звучала безнадежность.

«Гони лошадь, – подумал он. – Если я себя почувствую совсем плохо, тогда снова перейдешь на шаг».

– Любимый, ты убьешь себя, – Тина говорила жалобно и печально.

«Я крепкий и сильный, ты сама об этом говорила». Тина крепко обхватила его руками. Лошадь ускорила шаг и перешла на рысь. Теперь Кира заботило только одно, как не потерять сознание, от толчков все внутри переворачивалось, и дурнота волнами накатывала на него. Он искусал себе губы и уже не знал, от чего у него полон рот крови, то ли от прокушенной губы, то ли от внутреннего кровотечения.

Время растянулось в вечность, каждое мгновение стало длиной в год, который надо было прожить. Глаза его застилал кровавый туман, и он ничего не видел вокруг. Ослабевшие пальцы срывались с гривы лошади, и только заботливые руки Тины спасали его от падения,

– Мы приехали, – услышал он сквозь гул в ушах.

«Хорошо», – подумал он и провалился в спасительное забытье. Когда он очнулся, Тина сидела рядом, с грустью глядя на него.

– Здесь есть колодец и ведро, сейчас я тебя вымою. – Она стала старательно поливать его водой. Вода была приятно прохладной.

– Это оттого, что у тебя жар, – сказала Тина. – Ты очень плох. Если я ничего не сделаю сегодня, ты умрешь.

Кир слабо улыбнулся.

«Сейчас я думаю, что, может быть, смерть не так уж и плохо», – пронеслось у него в голове.

– Не смей думать так, а то даже я ничего не сумею сделать. Ты должен бороться за свою жизнь, к тому же она не только твоя, но и моя. Ты мне кое-что должен, забыл?

«Что?» – спросил мысленно Кир.

– Какой же ты глупый! – сказала сердито Тина. – Я столько лет искала тебя и думала, что я тебе скажу. А нашла полумертвого, и оказалось, что слов не нужно. Я поняла, что я любила тебя всегда.

Кир вздохнул и закашлялся, на этот раз у него не было сил даже повернуться. Тина вытерла мокроту и кровь с его губ и подбородка.

– Пообещай мне, что будешь бороться за свою жизнь!

Кир слабо улыбнулся.

«Я знаю, что ты не дашь мне умереть», – подумал он.

– Сегодня полнолуние, – Тина поцеловала его, – и я смогу набрать энергии. И тебя я оставлю на этой поляне, чтобы и ты немного ее впитал. Ты хочешь есть?

«Нет, – подумал Кир, – Мне сейчас хочется только отдохнуть, я очень устал».

– Поспи, мой любимый, – сказала Тина и провела рукой по его лицу. Кир, повинуясь ее руке, провалился в темноту, в которой ему было легко и свободно и где совсем не было изнуряющей боли.

Проснулся он оттого, что почувствовал, как что-то изменилось вокруг. Мощная энергия наполняла пространство рядом с ним. Кир открыл глаза. Над его головой сияла круглая луна. Он приподнял голову и огляделся. Он лежал посередине небольшой полянки, под его головой лежало платье Тины, а она сама стояла обнаженная недалеко от него, закинув голову вверх и подняв руки над головой.

Она что-то говорила на незнакомом ему языке, и каждое ее слово вызывало сноп голубых искорок, появлявшихся прямо из воздуха. Вокруг нее уже клубилось небольшое искрящееся облако, которое то вздымалось вверх, повинуясь движению ее рук, то опускалось вниз. Потом она медленно двинулась, описывая круг вокруг него, и облако искр последовало за ней.

Она кружилась все быстрее. Через несколько минут ее движение настолько ускорилось, что она вся превратилась в искрящийся вихрь. Голубые искорки, не успевая за ней, растекались по всей поляне. Кир с удивлением обнаружил, что он и сам уже полностью покрыт ими. Они легко щекотали его обнаженное тело, и он чувствовал, что странная сила пробуждается в нем. Боль куда-то ушла, он попробовал встать, и это ему удалось.

Тина кружилась, напевая мелодичную песню, и он готов был ей подпевать, но не знал языка и слов, и только мычал мелодию, поворачиваясь вслед за ней. Он забыл все, в том числе и самого себя, была только эта странная мелодия и танец, которому он пытался неуклюже следовать.